Науйойи-Вильня (район)
Науйойи-Ви́льня (Новая Вильня, Ново-Вильня, Ново-Вилейск, Новая Вилейка, Науйойи-Вильня[1], лит. Naujoji Vilnia, польск. Nowa Wilejka) — район Вильнюса, расположенный на расстоянии около 10 км к востоку от центра города в холмистой и лесистой местности по берегам реки Вильни (Виленка, Vilnelė, Wilenka). Составляет восточную часть Нововильняского староства (Нововильняская сянюния, Naujosios Vilnios seniūnija, в которое входят также территории Гуряй, Павильниса, Пучкоряй, Тупутишкес.
История
Формировался как отдельный небольшой городок, самостоятельный в административном отношении. Быстро рос со строительством складов и мастерских при крупной железнодорожной станции после прокладки Петербурго-Варшавской ж. д. в 1860-х годах. Перед Первой мировой войной значился безуездным городом Ново-Вилейском Виленской губернии. После Второй мировой войны в 1950 году Новая Вильня стала городом, затем в 1957 году была включён в состав Вильнюса. С 1950 по 1959 год Новая Вильня была центром района.
С 1903 года в Новой Вильне действовала окружная психиатрическая лечебница, крупнейшая в Российской империи, оборудованная по последнему слову науки и медицинской техники того времени и рассчитанная на 1000 штатных кроватей. Первым директором был известный психиатр и писатель Н. В. Краинский[2]. В больнице некоторое время работала санитаркой известная белорусская поэтесса Алоиза Пашкевич (псевдоним Тётка). В 1960-х годах больница насчитывала около 2000 коек. Ныне это одна из крупнейших больниц в Литве — Республиканская Вильнюсская психиатрическая больница.[3]
Неоготический костёл Святого Казимира из жёлтого кирпича был построен в 1908—1911 годах. По переписи населения 1931 года в Новой Вильне насчитывалось 778 жилых домов и около 7 тысяч жителей.[4]
Через железнодорожную станцию Новая Вильня осуществлялся вывоз во время массовых высылок из Литвы репрессированных 1940—1941 годов. Новая Вильня была последней станцией в Литве. В память об этом у железнодорожной станции сооружён мемориал (скульптор Видмантас Гиликис), открытый 14 июня 1991 года в 50-тую годовщину особенно масштабной акции советских репрессивных органов — паровоз, вагоны, железнодорожный путь, трансформирующийся в крест, несомый символической белой фигурой.
После Второй мировой войны Новая Вильня быстро развивалась как промышленный район с крупными предприятиями — ордена Трудового Красного Знамени станкостроительный завод «Жальгирис» (первая продукция выпущена в 1947 году; специализировался сначала на производстве сверлильных и поперечно-строгальных станков, затем выпускал главным образом горизонтальные, вертикальные, универсальные фрезерные станки, фрезерные полуавтоматы, универсальные прецизионные специализированные фрезерные станки)[5], завод сельскохозяйственного машиностроения «Нерис» (сначала выпускал молотилки, сенокосилки и другую сельскохозяйственную технику, позже основную продукцию составляли агрегаты для производства витаминизированной муки, также агрегаты для прессования кормов, грануляторы кормов и т. п.), основанный в 1957 году станкостроительный завод имени 40-летия Октября (сначала изготовлял запасные части к станкам, с 1960 года специализировался на производстве малогабаритных зубофрезерных станков высокой точности для точного приборостроения, автомобильной и часовой промышленности)[5], завод покрасочных аппаратов. По проекту известного архитектора Э. Н. Бучюте было построено современное здание комплекса предприятий бытового обслуживания (1988)[6]
С восстановлением независимости Литвы, сменой государственного строя и изменением условий экономической деятельности крупные предприятия пришли в упадок. Открытый в 1959 году кинотеатр «Драугисте» («Дружба»), построенный по типовому проекту в стиле «социалистического историзма», в годы независимости прекратил деятельность; здание на углу улиц Пяргалес и Стяпоно Баторо (Pergalės g. 1 / Stepono Batoro g. 43) в настоящее время там MAXIMA.
Современное состояние
В Новой Вильне имеется несколько общеобразовательных школ с литовским, польским, русским языками обучения, два католических костёла (Святого Казимира на улице Палидово и Пресвятой Девы Марии Королевы Мира на улице Пяргалес), освящённая в 1908 году православная церковь Первоверховных апостолов Святых Петра и Павла на улице Коялавичяус, мемориал с братскими могилами около 4500 советских военнопленных, погибших в 1941—1943 годах, кладбище, отделения почты, банка, железнодорожная станция, несколько магазинов торговых сетей «IKI», «Maxima».
По данным переписи населения Литвы 2001 года, население Новой Вильни было 32775 человек, национальный состав:[7]
| Национальность | Доля от всего населения | |
|---|---|---|
| Литовцы | 29,5% | |
| Поляки | 34,2% | |
| Русские | 19,8% | |
| Белорусы | 9,0% | |
| Украинцы | 1,5% | |
| Евреи | 0,2% | |
| Татары | 0,2% | |
| Латыши | 0,1% | |
| Армяне | 0,1% | |
| Другие | 0,5% | |
| Не указана | 4,9% | |
Напишите отзыв о статье "Науйойи-Вильня (район)"
Примечания
- ↑ Согласно § 75 «Инструкции по транскрипции фамилий, имен и географических названий с русского языка на литовский и с литовского языка на русский», апробированной Комиссией по литовскому языку при Академии наук Литовской ССР и обязательной в Литве, литовское сочетание jo транскрибируется русским йо; по § 85 сложные географические названия на русский язык передаются с дефисом между компонентами названия. См.: Инструкция по транскрипции фамилий, имен и географических названий с русского языка на литовский и с литовского языка на русский = Pavardžių, vardų ir vietovardžių transkripcijos iš rusų kalbos į lietuvių kalbą ir iš lietuvių kalbos į rusų kalbą instrukcija. — Вильнюс: Мокслас, 1990. — С. 118—119, 130—131. — 25 000 экз.
- ↑ [www.russianresources.lt/archive/Kra/Kra_0.html Николай Краинский]
- ↑ [www.rvpl.lt/ru/index.html Республиканская Вильнюсская психиатрическая больница]
- ↑ [www.vileika.lt/?page_id=131 Naujosios Vilnios istorijos eskizas] (лит.)
- ↑ 1 2 А. Папшис. Вильнюс. Вильнюс: Минтис, 1977. С. 98.
- ↑ Visuotinė lietuvių enciklopedija. Vilnius: Mokslo ir enciklopedijų leidybos institutas, 2002. ISBN 5-420-01512-9. P. 552.
- ↑ [www.osp.stat.gov.lt/documents/10180/212976/Vilniaus_saviv.pdf/43c105c6-2589-460d-a100-0216927d03c1 Vilniaus miesto savivaldybės gyventojai ir būstai]. — Vilnius: Statistikos departamentas, 2004. — С. 38. — ISBN 9955-588-78-0.
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Науйойи-Вильня (район)
– Какого?– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
