О малороссийских песнях

О малороссийских песнях
Жанр:	публицистика
Автор:	Николай Васильевич Гоголь
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	1834
Дата первой публикации:	1834 год

«О малороссийских песнях» — статья Николая Васильевича Гоголя, в которой он сопоставляет народную песню и отражение народной истории, народных чаяний и идеалов. Песня для него не что иное, как «народная история, живая, яркая, исполненная красок, истины, обнажающая всю жизнь народа…, живая, говорящая …летопись». Написана в 1834 году. Впервые опубликована в «Журнале Министерства Народного Просвещения», 1834, № 4. Вошла в сборник «Арабески» (1835).

Статья написана по поводу «Запорожской старины» Измаила Срезневского. В письме к Михаилу Максимовичу от 29 мая 1834 года Гоголь писал об обстоятельствах, вызвавших её появление:

«Недавно С. С. Уваров получил от Срезневского экземпляр песней и адресовался ко мне с желанием видеть моё мнение о них в Журнале Просвещения, так же как и о бывших до него изданиях — твоем и Цертелева. Что же я сделал? я написал статью…»

Гоголь живо интересовался русскими и украинскими песнями, собирал и записывал их на протяжении всей жизни. Часть собранных Гоголем украинских песен была передана им для публикации М. А. Максимовичу и П. В. Киреевскому и вошла в изданные ими собрания. Особенно напряжённой и интенсивной была работа Гоголя над изучением украинских народных песен в конце 1833—1834 годах, в связи с работой Гоголя над задуманным им трудом по истории Украины. Переписка Гоголя с Максимовичем за 1833—1834 годы и со Срезневским за первую половину 1834 года в значительной своей части посвящена вопросам народной песни. К песне, по мнению Гоголя, надо обратиться историку, когда он «захочет выпытать дух минувшего века». Разбирая поэтические достоинства песен, Гоголь отмечает:

стихосложение малороссийское самое выгодное для песен: в нём соединяются вместе и размер, и тоника, и рифма… В малороссийских песнях музыка слилась с жизнью: звуки её так живы, что, кажется, не звучат, а говорят, — говорят словами, выговаривают речи, и каждое слово этой яркой речи проходит душу.

Статья «О малороссийских песнях» отразила тот глубокий взгляд Гоголя, который он противопоставил созерцательному, пассивному отношению к фольклору, характерному для консервативных собирателей народной поэзии.

Ссылки

• [feb-web.ru/feb/gogol/texts/ps0/ps8/ps8-739-.htm?cmd=2#От_редакции_1.АЛ_МАМУН Комментарии к произведениям Н.В.Гоголя] (рус.)(недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20130804034745/feb-web.ru/feb/gogol/texts/ps0/ps8/ps8-739-.htm?cmd=2#%D0%9E%D1%82_%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%B8_1.%D0%90%D0%9B_%D0%9C%D0%90%D0%9C%D0%A3%D0%9D Архивировано из первоисточника 4 августа 2013].

Отрывок, характеризующий О малороссийских песнях

Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.