Ганц Кюхельгартен
| Ганц Кюхельгартен | |
 Титульный лист первого издания 1829 г. | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1827 |
| Дата первой публикации: |
1829 |
 Текст произведения в Викитеке | |
«Ганц Кюхельга́ртен» («идиллия в картинах») — поэма Николая Васильевича Гоголя, написанная им ещё в Нежинской гимназии в 1827 году. Опубликована в 1829 году под псевдонимом В. Алов.
Это была романтическая «идиллия в картинах». После издания поэмы в типографии Плюшара в июне 1829 года на неё появилось несколько отрицательных отзывов. В частности, язвительные отзывы об этой поэме появились в журнале «Московский телеграф» Н. И. Надеждина. После этого Гоголь со своим слугой Якимом купил все издания собственной поэмы и сжёг их у себя в номере. Поэтому первое издание поэмы является библиографической редкостью.
Известен рассказ Анненкова о том, что Гоголь сразу после приезда в Санкт-Петербург в 1829 году отправился к Пушкину, но застал того спящим, так как он всю ночь «в картишки играл»[1]. По мнению Игоря Золотусского, Гоголь шёл к Пушкину именно с поэмой «Ганц Кюхельгартен», так как больше ему показать Пушкину было нечего[2]. По мнению Золотусского, если бы Пушкин прочёл поэму, то он бы вряд ли её одобрил.
Это произведение было написано под псевдонимом В. Алов. Гоголь в предисловии к поэме написал, что это произведение молодого автора, нуждающегося в деньгах. Принадлежность Гоголю идиллии «Ганц Кюхельгартен», не переиздававшейся при жизни писателя, была впервые установлена в печати П. А. Кулишом в анонимной заметке 1852 года «Несколько черт для биографии Н. В. Гоголя». Опираясь на свидетельства Н. Я. Прокоповича, друга и соученика Гоголя по нежинской Гимназии высших наук, Кулиш сообщал, что никто, кроме Прокоповича и слуги Гоголя Якима, не знал о том, что автор поэмы «Ганц Кюхельгартен» — Гоголь.
Напишите отзыв о статье "Ганц Кюхельгартен"
Примечания
- ↑ Анненков П. В. Глава XXXI // [az.lib.ru/a/annenkow_p_w/text_0020.shtml Материалы для биографии А. С. Пушкина].
- ↑ Золотусский И. П. Часть 2. Глава 1.3 // Гоголь. — М.: Молодая гвардия, 1979. — 512 с. — (Жизнь замечательных людей).
Ссылки
- [feb-web.ru/feb/gogol/texts/ps0/ps1/ps1-059-.htm Текст поэмы]
- [az.lib.ru/g/gogolx_n_w/text_0330.shtml Н. В. Гоголь. Собрание художественных произведений в пяти томах. Том первый.]
- [feb-web.ru/feb/gogol/texts/ps0/ps1/ps1-491-.htm Комментарии к академическому изданию]
- Анисимова А. Н., Растягаев А. В. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/5/Anisimova&Rastiagaev/ Русский Данте: возвращение домой (к 200-летнему юбилею Н. В. Гоголя)] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». — 2009. — № 5 - Филология.
|
Это заготовка статьи о книге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ганц Кюхельгартен
Графиня заплакала.– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
