Петрос Сюнеци
Поделись знанием:
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Петрос Сюнеци (Петрос Кертог; год рождения неизвестен — умер около 558) — деятель армянской апостольской церкви, книжник и переводчик.
Был епископом Сюника (547—556), участвовал в Двинском соборе 554 года. Согласно Степаносу Орбеляну, автор множеств трудов (истории, речей и т. д.), занимался переводами. Из «истории» Петроса Сюнеци сохранились лишь некоторые отрывки в «Истории Агванка» Мовсеса Каганкатваци и в «Истории области Сисакан» Степаноса Орбеляна. Сохранились также некоторые отрывки из духовных речей. Полностью сохранились произведения «Восхваление святой Богоматери», «О вере» и другие. Особую художественную ценность представляет его «Восхваление».
Напишите отзыв о статье "Петрос Сюнеци"
Литература
- Г. Зарбаналян. История древнеармянской письменности, Венеция, 1932 (арм.)
- Г. Тер-Мкртчян. Петрос епископ сюникский, Вагаршапат, 1902 (арм.)
Отрывок, характеризующий Петрос Сюнеци
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
