Рейш, Карел

Карел Рейш
Karel Reisz
Франк Байер, Карел Рейш и Антонин Броусил
Место рождения:	Острава, Первая Чехословацкая Республика
Профессия:	кинорежиссёр, кинопродюсер
Карьера:	1955-2002
Направление:	документальное кино, короткометражное кино
Награды:	BAFTA (1961)

Ка́рел Рейш (чеш. Karel Reisz; 27 июля 1926, Острава, Первая Чехословацкая Республика — 25 ноября 2002, Лондон, Англия) — британский кинорежиссёр с чешскими корнями, годы активности которого проходили в послевоенной Британии, где он стал одним из пионеров нового реализма Британского кинематографа в 1950-х-1960-х годах.

Биография

Рейш был одним из 669-ти еврейских беженцев, спасённых сэром Николасом Уинтоном. Его отец был юристом. Рейш приехал в Англию в 1938 году, почти не зная английского языка, но старался как можно быстрее искоренить свой иностранный акцент. После посещения Leighton Park School, он присоединился к Королевским военно-воздушным силам Великобритании, где пробыл до конца войны; его родители погибли в Освенциме. После возвращения он изучал естественные науки в колледже и начал писать для журналов о кино, включая «Sight & Sound». Стал одним из основателей журнала Sequence с Линдсеем Андерсоном и Гевином Ламбертом (англ.) в 1947 году.

У Рейша было три сына от первой жены Джулии Коппард, с которой он впоследствии развёлся. В 1963 году женился на бывшей жене Джина Келли Бетси Блэр, с которой был до самой своей смерти.

Карьера

Рейш был одним из основателей движения «Свободное кино» в британском документальном кинематографе. Его первый документальный фильм «Мамочка не позволяет» (1955), снятый совместно с Тони Ричардсоном, в феврале 1956 года был включён в первую программу Free Cinema, показанную в National Film Theatre, специализирующемся на показах независимых иностранных фильмов. В его фильме «Мы — парни из Ламбета» (1958) реалистично показывалась жизнь лондонского молодёжного клуба, в то числе досуг подростков рабочего класса, который состоял из музыки скиффл, сигарет, крикета, рисования и дискуссионных групп. Этот фильм представлял Великобританию на Венецианском кинофестивале. BBC сделали два продолжения фильма о тех же самых людях и клубе, трансляция была в 1985 году.

Первый художественный фильм Рейша «В субботу вечером, в воскресенье утром» (1960) был основан на социально-реалистичной новелле Алана Силлитоу, в нём использовались те же приёмы и техника, что и в ранних документальных фильмах режиссёра.

Рейш выступил продюсером фильма Андерсона «Такова спортивная жизнь» (1963) и стал режиссёром фильма «Морган: Подходящий случай для терапии» (1966), адаптированного Дэвидом Мерсером (англ.) с его телепьесы 1962 года. В 1968 годы вышел биографический фильм «Айседора» о знаменитой танцовщице Айседоре Дункан, в котором главную роль сыграла Ванесса Редгрейв. В следующем десятилетии вышли такие фильмы, как «Игрок» (1974) и «Кто остановит дождь» (1978).

«Женщина французского лейтенанта» был возможно самым успешным из последних фильмов продюсера. Сценарий был написан Гарольдом Пинтером по роману Джона Фаулза, главные роли были сыграны Джереми Айронсом и Мерил Стрип. Последними для Рейша стали фильмы «Сладкие грёзы» (1985) о великой исполнительнице в стиле кантри Пэтси Клайн и «Все в выигрыше» (1990) по пьесе Артура Миллера.

Был главой Британского института кино. Его учебник «The Technique of Film Editing» был впервые опубликован в 1953 году.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1955	док	Мамочка не позволяет	Momma Don’t Allow	режиссёр / короткометр.
1957	док	Каждый день, кроме Рождества	Every Day Except Christmas	продюсер /короткометр.
1958	док	Мы — парни из Ламбета	We Are the Lambeth Boys	режиссёр
1958	ф	Band Wagon	Band Wagon	продюсер /короткометр.
1959	док	March to Aldermaston	March to Aldermaston	режиссёр,ассистент продюсера /короткометр.
1959	док	I Want to Go to School	I Want to Go to School	продюсер /короткометр
1960	ф	В субботу вечером, в воскресенье утром	режиссёр
1963	ф	Такова спортивная жизнь	This Sporting Life	продюсер
1964	ф	Ночь должна наступить (англ.)	Night Must Fall	продюсер, режиссёр
1966	ф	Морган: Подходящий случай для терапии	Morgan: A Suitable Case for Treatment	режиссёр
1968	ф	Айседора	Isadora	режиссёр
1974	ф	Игрок	The Gambler	режиссёр
1978	ф	Кто остановит дождь	Who’ll Stop the Rain	режиссёр
1981	ф	Женщина французского лейтенанта	The French Lieutenant's Woman	режиссёр
1985	ф	Сладкие грёзы	Sweet Dreams	режиссёр
1990	ф	Все в выигрыше	Everybody Wins	режиссёр
1994	с	Performance	Performance	режиссёр
1998	тф	Act Without Words I	Act Without Words I	режиссёр /короткометр.

Ссылки

• Карел Рейш (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Рейш, Карел

«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.