Кондратенко, Роман Исидорович

Роман Исидорович Кондратенко
Дата рождения	30 сентября (12 октября) 1857(1857-10-12)
Место рождения	Тифлис
Дата смерти	2 (15) декабря 1904(1904-12-15) (47 лет)
Место смерти	Порт-Артур
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Пехота
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	20-й стрелковый полк 7-я Восточно-Сибирская стрелковая бригада
Сражения/войны	Русско-японская война Оборона Порт-Артура
Награды и премии

Рома́н Иси́дорович Кондрате́нко (30 сентября (12 октября) 1857, Тифлис — 2 (15) декабря 1904 г., Порт-Артур) — русский генерал-лейтенант (посмертно), военный инженер, герой обороны Порт-Артура.

Биография

Роман Исидорович родился в семье бедного дворянина, отставного майора, жившего в Тифлисе. Семья существовала на небольшую пенсию отца. Благодаря помощи старшего брата, перебравшегося в Петербург, он был определён на учёбу в Полоцкую военную гимназию на казённый счёт. Закончив её в 1877 г. в числе лучших выпускников, стал юнкером Николаевского инженерного училища в Санкт-Петербурге, располагавшегося, как и Инженерная академия, в бывшем дворце Павла I. По окончании курса в котором по 2-му разряду произведен 23 июня 1877 году в прапорщики в 1-й Кавказский саперный Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича Старшего батальон. Не прибывая к батальону, 25 августа 1877 года прикомандирован по воле начальства к Кавказскому запасному саперному батальону; по расформировании последнего, в октябре 1878 года откомандирован в свой батальон; в том же году произведен в подпоручики; в 1879 году поступил в Николаевскую инженерную академию (ныне Военный инженерно-технический университет); в том же году произведен в поручики. За успехи в науках в 1881 году произведен в штабс-капитаны. В 1882 году, по окончании полного курса наук в академии по 1-му разряду назначен в распоряжение начальника инженеров Кавказского военного округа; переведен в военные инженеры и назначен в распоряжение начальника Чарохской инженерной дистанции. В 1883 году прикомандирован к Главному инженерному управлению; в 1884 году произведен в капитаны и награждён орденом Св. Станислава 3-й степени; зачислен в старший класс Николаевской академии Генерального штаба. В 1886 году, по окончании курса наук в академии по I разряду, причислен к Генеральному штабу и назначен на службу в Виленский военный округ; в том же году переведен в Генеральный штаб с назначением старшим адъютантом штаба 4-го армейского корпуса. В 1888 году произведен в подполковники и назначен штаб-офицером при управлении начальника 6-й местной бригады. В 1889 году награждён орденом Св. Анны 3-й степени. В 1891 году назначен старшим адъютантом штаба Виленского военного округа. В 1892 году за отличие по службе произведен в полковники и награждён орденом Св Станислава 2-й степени; временно исполнял должность окружного генерал-квартирмейстера. В 1893 году назначен штаб-офицером для поручений при штабе Виленского военного округа. В 1895 году награждён орденом Св. Анны 2-й степени и назначен сперва начальником штаба войск Уральской области, а через месяц — командиром 20-го стрелкового полка. В 1899 году награждён орденом св. Владимира 4-й степени. В 1901 году произведен в генерал-майоры с назначением окружным дежурным генералом штаба Приамурского военного округа с зачислением по Генеральному штабу. Вследствие отсутствия начальника штаба Приамурского военного округа вступил в исполнение этой должности, а затем временно исполнял должность окружного генерал-квартирмейстера. В 1902 году получил высочайшее благоволение за труды по составлению проектов положения об обучении нижних чинов. В 1903 году вступил в исполнение должности окружного дежурного генерала и в том же году высочайшим приказом 8 ноября назначен начальником 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады. В кампании против китайцев в 1900—1901 гг. находился в составе Десантного корпуса.

Оборона Порт-Артура

В самый тяжёлый момент осады города возглавил оборону, занимался усовершенствованием оборонительных позиций, лично руководил обороной на самых сложных и опасных участках. Отличительным свойством Кондратенко было умение воздействовать на дух войск, что сказалось при отражении нескольких штурмов, когда никто не надеялся уже на успех; он связал сухопутные и морские войска в одно целое, умело направляя их к дружной, совместной работе.

Погиб 15 декабря на форте № 2 от прямого попадания в каземат форта гаубичного снаряда. Вместе с ним погибли ещё 8 офицеров.

После окончания русско-японской войны тело героя было торжественно перезахоронено 8 октября 1905 г.в Петербурге, на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Существует версия, что обстрел японцами форта № 2 из крупнокалиберных орудий во время пребывания там Кондратенко не был случаен и был вызван сознательным предательством кого-то из сторонников сдачи крепости.

По мнению ряда исследователей, смерть Кондратенко предопределила судьбу крепости . 5 января Порт-Артур был сдан генералами Стесселем и Фоком, несмотря на возможность дальнейшей обороны.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1884);
• Орден Святой Анны 3-й степени (1889);
• Орден Святого Станислава 2-й степение (1892);
• Орден Святой Анны 2-й степени (1895);
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1899);
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (ВП 04.08.1904);
• Орден Святого Георгия 4 степени;
• Орден Святого Георгия 3 степени (ВП 24.10.1904);

Память

• В 1907 году над могилой Р. И. Кондратенко была сооружена мемориальная часовня, внутри которой находился огромный мраморный киот с иконами и множество серебряных венков. Ажурная металлическая часовня была освящена 12 августа 1907 года. В годы советской власти она, как и большинство часовен Никольского кладбища Александро-Невской лавры, была уничтожена.
• 25-й Восточно-сибирский стрелковый полк был переименован в 25-й Восточно-сибирский стрелковый генерал-лейтенанта Кондратенко полк.
• В г. Сувалки (Польша) 30 сентября 1907 года в сквере перед казармами 20-го стрелкового полка, которым генерал командовал с 1895 по 1901 год, был открыт памятник Р. И. Кондратенко, представлявший собой бронзовый бюст на высоком постаменте из чёрного гранита. До настоящего времени памятник не сохранился (Варшавский дневник, газета, 1907, № 274).
• В 1910 г. Полоцкий кадетский корпус был переименован в Полоцкий Генерала Кондратенко кадетский корпус. Одновременно в Полоцке был установлен бюст генерала. В 1930-е гг. он был уничтожен. 31 мая 2008 года в Полоцке на площади Свободы генералу Р. И. Кондратенко был установлен бронзовый бюст на высоком гранитном постаменте. Таким образом, Полоцк является единственным городом, где памятники генералу были установлены в ХХ и ХХI вв.
• Полуостров Кондратенко — юго-западная часть о. Русский.
• В 1909 году дачный посёлок недалеко от города Никольск-Уссурийский, основанный Р. И. Кондратенко в начале XX века для отдыха и восстановительного лечения офицеров, был назван в честь него самого — Кондратенково (ныне — село Кондратеновка Уссурийского городского округа Приморского края).
• В 1905 году в городе Одессе Полицейская улица была переименована в ул. Кондратенко (ныне улица носит имя И. Бунина).
• Имя Кондратенко носил миноносец Балтийского флота, принимавший участие в Первой мировой войне.
• В августе 1945 г. ультиматум о капитуляции командованию японской Квантунской армии от имени советского командования вручил полковник Иван Артеменко — сын крестницы Р. И. Кондратенко.
• В память о Кондратенко названа улица в Санкт-Петербурге.

Литература

• Авчинников А. Г. Народный герой Роман Исидорович Кондратенко: Иллюстр. очерк всей жизни ген.-лейт. Р. И. Кондратенко. — 2-е изд. — Екатеринослав, 1912.-67 с.: ил.
• Горовой Л. Герой Порт-Артура // Сын Отечества. — 1993. — № 6.-С.9.
• Дело о сдаче крепости Порт-Артур японским войскам в 1904 г.: Отчет / Сост. под рук. В. А. Апухтина. — СПб.: тип. В. Березовского, 1908.-472 с.
• Добронравов Н. Е. Геройская смерть защитника Порт-Артура генерала Р. И. Кондратенко. — М.: изд. А. Д. Сазонов, 1905. — 32 с.
• Кондратенко Р. И. Письма Р. И. Кондратенко // Братская помощь. — 1907.-№ 2-8;-1908.-№ 7, 8, 10, 11;-1909.-№ 4, 6-10;- 1910.-№ 11-12.
• Куличкин С. П. Кондратенко: [Герой обороны Порт-Артура]. — М.: Мол. гвардия, 1989. — 262 с.: ил. — (Жизнь замечат. людей. Сер. биогр.; Вып. 702).
• Миткевич. Роман Исидорович Кондратенко. Его жизнь и боевая деятельность. Систематич. описание осады и обороны Порт-Артура. — СПб., б.г. — 104 с.: ил.
• Полководцы, военачальники и военные деятели России в «Военной энциклопедии» Сытина. Т. 2 / Авт.-сост. В. М. Лурье, В. В. Ященко. — СПб.: «Экополис и культура», 1996. — С. 290—294.
• Сметанин А. И. Оборона Порт-Артура. — М.: Воениздат, 1991. — 143 с.
• Тарапыгин Ф. А. Известные русские военные деятели. Краткое их жизнеописание.-СПб.:тип. И. В. Леонтьева, 1911.-С. 181—190.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20050503002000/hronos.km.ru/biograf/kondraten.html Роман Исидорович Кондратенко]

Отрывок, характеризующий Кондратенко, Роман Исидорович

Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.