Сага о Сверрире
| Сага о Сверрире |
Сага о Сверрире — одна из исландских «королевских саг». Её действие происходит в 1177—1202 гг., и сага является главным источником по этому периоду истории Норвегии. Сага была закончена вскоре после смерти Сверрира, так как Снорри Стурлусон ко времени работы над «Кругом земным» уже был знаком с её текстом и довёл изложение до того момента, с которого начинается «Сага о Сверрире». Таким образом, автор был современником событий.
Композиция
Согласно прологу, первую часть саги записал Карл Йонссон, аббат из исландского монастыря Тингейрар, «а сам Сверрир конунг говорил ему, что писать»[1]. Видимо, Сверрир выступил и как заказчик, и как основной источник информации. Эту часть саги, рассказывающую о борьбе Сверрира с Магнусом Эрлингссоном, автор пролога называет «Страшилище» (исл. Grýla), так как в это время росла сила Сверрира, пугая его врагов. Вероятно, такое название появилось в среде политических противников Сверрира. Вопрос о границе между Grýla и остальным текстом является дискуссионным. Согласно разным точкам зрения изложение Карла Йонссона заканчивается на описании гибели либо Магнуса Эрлингссона[2] (1184 год), либо Йона Кукольщика, либо отца Магнуса Эрлинга Кривого (1179 год). Оставшаяся часть текста записывалась со слов других современников и участников событий, и «некоторые из этих событий были записаны сразу после того, как они произошли»[1].
Проблема авторства
Карл Йонссон был в Норвегии в 1185—1188 гг. Видимо, в этот период и была записана Grýla. Из пролога к саге следует, что остальная часть текста была записана другими людьми. Некоторые исследователи видят возможного автора этих глав в Стюрмире Мудром на основании сообщения в другой редакции пролога к саге, помещённой в «Книге с Плоского острова»: «после той книги писал священник Стюрмир Мудрый, и эту сагу о Сверрире написал потом после той книги священник Магнус сын Торхалля»[3] Другие исследователи обращают внимание на стилистическую однородность текста саги и предполагают, что вся она была записана одним человеком, то есть Карл Йонссон закончил её по возвращении в Исландию[4].
Перевод на русский язык
М. И. Стеблин-Каменский начал работу над переводом Саги о Сверрире, но успел перевести только 136 глав из 182. Остальные главы были переведены А. Я. Гуревичем, а стихи — О. А. Смирницкой. Первое полное издание саги на русском языке вышло в 1988 году в серии «Литературные памятники»[5].
Напишите отзыв о статье "Сага о Сверрире"
Литература
- Гуревич А. Я. Сверрир в саге и в истории// Сага о Сверрире. М., 1988. С. 187—225.
- Смирницкая О. А. Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и «Сага о Сверрире»// Сага о Сверрире. М., 1988. С. 226—244.
- Rudolf Simek, Hermann Pálsson: Lexikon Der Altnordischen Literatur. Kröner, Stuttgart 2., überarbeitete Auflage 2007.
- Jan de Vries: Altnordische Literaturgeschichte. 3., unveränd. Aufl. in einem Bd. mit einem Vorw. von Stefanie Würth, de Gruyter, Berlin/New York 1999.
Примечания
- ↑ 1 2 Сага о Сверрире, Пролог.
- ↑ Vries J. de. Altnordische Literaturgeschichte. Berlin, 1967. Bd. II. S. 236—237.
- ↑ Цит. по кн.: Brekke Е. N. Sverre-sagaens opphav. Tiden og forfatteren // Skrifter utg. av Det Norske Vlilenskaps-Akademi i Oslo. II. Hist.-Filos. Kl. 1958. N 1. S. 186.
- ↑ Brekke Е. N. Sverre-sagaens opphav. Tiden og forfatteren // Skrifter utg. av Det Norske Vlilenskaps-Akademi i Oslo. II. Hist.-Filos. Kl. 1958. N 1. S. 179—184.
- ↑ Сага о Сверрире. М., 1988.
Отрывок, характеризующий Сага о Сверрире
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
