Сага о гренландцах

Сага о Гренландцах (исл. Grænlendinga saga) — исландская сага, описывающая путешествия викингов в Гренландию и Америку. В саге рассказывается о колонизации Гренландии Эриком Рыжим и путешествиях его детей и прочих викингов в Америку.

Сохранившаяся версия саги была написана в XIV веке, и является копией утерянной рукописи XIII века. При этом описываемые события относятся к 970—1030 годам.

Содержание

Эрик Рыжий и колонизация Гренландии

Эрик Рыжий (др.-сканд. Eiríkr rauði) родился в Норвегии. Вместе с семьёй он был изгнан из Норвегии за убийство и поселился в Исландии. Около 980 года Эрик был приговорён к трехлетнему изгнанию из Исландии за два убийства. Тогда он решил отплыть на запад и добраться до земли, которую в ясную погоду можно увидеть с вершин гор западной Исландии. Эрик отплыл в 982 году и достиг суши, которую он назвал Гренландией (др.-сканд. Grœnland — зелёная земля), в целях привлечения поселенцев. После двух лет изучения новых земель Эрик возвращается в Исландию и рассказывает о своих открытиях.

Вернувшись в 986 году в Исландию, Эрик начал подговаривать местных викингов к переселению на новые земли. Проведя одну зиму в Исландии, Эрик Рыжий отплыл из Исландии для колонизации Гренландии. Его экспедиция насчитывала 30 судов, но лишь 14 из них с 350 поселенцами добрались до Гренландии. Там Эрик основал на острове первое европейское поселение — Eystribyggd (Восточное поселение). У Эрика были дети, продолжившие исследования Гренландии и Америки: сыновья Лейф Эрикссон, Торвальд и Торстейн, а также дочь Фрейдис.

Путешествие Бьярни Херьюльфссон

Викинг по имени Бьярни Херьюльфссон (др.-сканд. Bjarni Herjólfsson) возвращается в Исландию после плавания в Норвегию и обнаруживает, что его отец эмигрировал в Гренландию. Он принимает решение следовать за ним.

Через три дня после отплытия корабль попадает в неблагоприятные погодные условия и сбивается с курса. После нескольких дней непогоды Бьярни достигает лесистого берега. Понимая, что это не Гренландия, Бьярни решает не сходить на берег и уплывает. По пути Бьярни находит новые земли, но все они не соответствует известному ему описанию Гренландии, и он не сходит на берег, несмотря на любопытство своих моряков. В конце концов, судно действительно достигает Гренландии и Бьярни остаётся там.

Описание путешествия Бьярни является уникальным для саги о Гренландцах. Бьярни вообще не упоминается в саге об Эрике Рыжем, в которой первооткрывателем подобных земель назван Лейф Эрикссон.

Экспедиция Лейфа Эрикссона

Лейфа Эрикссона (др.-сканд. Leifr) заинтересовали открытия Бьярни, и он решил отправиться на запад. Лейф набирает экипаж из 35 человек и просит Эрика вести экспедицию. Поначалу Эрик не хочет никуда плыть, утверждая, что он слишком стар, но в конце концов соглашается. Когда Эрик едет на корабль, его лошадь спотыкается и Эрик падает на землю. Решив, что это дурное предзнаменование, он передает командование экспедицией Лейфу.

Отправившись на запад, Лейф и его команда находят те же земли, что описывал Бьярни, но в обратном порядке. Сначала они находят ледяные земли. Высадившись на берег, они не обнаруживают там ничего интересного и уплывают. Дальше они находят берега, покрытые плоскими каменными глыбами, и дают этим землям название Хеллуланд — «земля плоских камней». Наконец, уплыв ещё дальше, они находят заснеженные леса. Лейф называет это место Маркландом, и отправляется дальше.

Они вернулись на корабль и вышли в море, и открыли вторую страну. Они подходят к берегу и бросают якорь, затем спускают лодку и высаживаются. Эта страна была плоская и покрыта лесом. Всюду по берегу был белый песок, и берег отлого спускался к воде.

Лейф сказал:

– Надо назвать эту страну по тому, что в ней есть хорошего. Пусть она зовется Лесная Страна. Они поспешили назад на корабль и поплыли оттуда с северовосточным ветром, и были в открытом море двое суток.

— Сага о гренландцах (пер. Михаил Иванович Стеблин-Каменский)

После двух дней плаванья они нашли новые земли, которые выглядели очень привлекательно. Мореплаватели решили оставаться там на зиму.

Исследуя новые земли, Лейф и его команда обнаружили виноград. После этого Лейф дал этой земле название Винланд — «земля винограда». Весной экспедиция вернулась обратно в Гренландию, взяв с собой много винограда. После этого путешествия Лейф получил прозвище Счастливый (др.-сканд. Leifr heppni).

Экспедиция Торвальда

Торвальд (др.-сканд. Þorvaldr), брат Лейфа, также решает отправиться в Винланд. Лейф предлагает ему свой корабль для новой экспедиции и Торвальд соглашается. Набрав команду в 30 человек, он отплывает Винланд и основывают поселение там же, где был лагерь Лейфа. Они остаются там на зиму.

Весной Торвальд с командой отправляется ещё дальше на запад. Не обнаружив никаких признаков человеческого жилья, они возвращаются в свой лагерь на зиму. Следующим летом Торвальд исследует земли к востоку и к северу от своего поселения.

Экспедиция нашла красивые, благодатные земли. Торвальд сказал о них: «Здесь так красиво, что я хотел бы сделать это место своим домом". Возвращаясь на корабль, викинги увидели на песке следы, а пройдя по ним, наткнулись на три каноэ, в каждом из которых было по три человека. Они поймали их всех, кроме одного, который уплыл на каноэ. Викинги убили пойманых людей и вернулись в лагерь.

Но индейцы, которых викинги называли скрелингами (др.-сканд. Skrælingar), вскоре атаковали Торвальда и его людей. Торвальд получил смертельное ранение и был похоронен в Винланде. Его экипаж вернулся в Гренландию.

Торстейн

Торстейн Эрикссон (др.-сканд. Þorsteinn) решает отправиться в Винланд, к телу брата. На том же самом корабле Торстейн отплывает с командой в 25 человек и женой Гудрид (др.-сканд. Guðríðr). Экспедиция так и не достигла Винланда, и после долгих скитаний по морю корабль попал обратно на побережье Гренландии. Зимой Торстейн заболевает и умирает, но предсказывает долгую и благополучную жизнь своей жене.

Экспедиция Торфинна Карлсефни

В Гренландию приплывает норвежец Торфинн Карлсефни (др.-сканд. Þorfinnr karlsefni). Он влюбляется в Гудрид и они женятся. Торфинн набирает экипаж из 60 мужчин и 5 женщин, после чего, взяв с собой жену, отправляется в Винланд. Экспедиция находит старое поселение Торвальда и остаётся там на зиму.

Следующим летом группа индейцев пришла в поселение для торговли. Индейцы хотели получить оружие, но Торфинн запретил своим людям торговать им. Вместо этого индейцам предложили молочные продукты. Торг успешно завершился, и индейцы ушли.

Через несколько месяцев индейцы вернулись для торговли. Но на этот раз один из людей Торфинна убил одного индейца, тянувшегося к оружию викингов. Индейцы убежали. Вскоре индейцы возвращаются и атакуют, но уже подготовившиеся викинги отражают нападение. Переждав зиму, Торфинн с командой возвращается в Гренландию.

Экспедиция Фрейдис

Фрейдис (др.-сканд. Freydís), дочь Эрика, тоже захотела получить почёт и богатства, связанные с путешествием в Винланд. Она заключила сделку с двумя мужчинами (Хельги и Финнбогом), что они будут помогать друг другу и разделят всю прибыль пополам.

В Винланде, Фрейдис убила своих спутников, пока они спали, и пригрозила смертью всем, кто расскажет об этом. После года пребывания в Винланде она возвращается в Гренландию и говорит, что Хельги и Финнбог решили остаться в Винланде.

Но слухи об убийстве достигли Лейфа, и под пытками Фрейдис призналась в содеянном.

Конец саги

Торфинн получил хорошую прибыль от своих путешествий на запад. Позже он обосновался в Исландии с женой и сыном, а их потомки станут одними из первых исландских епископов.

См. также

• Сага об Эрике Рыжем
• Винландские саги

Литература

• Einar Ól. Sveinsson and Matthías Þórðarson. Íslenzk fornrit IV : Eyrbyggja saga, Grœnlendinga sǫgur. — Reykjavík: Hið íslenzka fornritafélag, 1935.
• Gunnar Karlsson. . — ISBN 1-85065-420-4.(2000). Iceland's 1100 Years: History of a Marginal Society. London: Hurst.
• Magnusson, Magnus and Hermann Pálsson. Vinland Sagas. — Penguin Books, 2004.ISBN 0-14-044154-9
• Ólafur Halldórsson. Grænland í miðaldaritum. — Reykjavík: Sögufélag, 1978.
• Ólafur Halldórsson. Íslenzk fornrit IV : Eiríks saga rauða : texti Skálholtsbókar. — Reykjavík: Hið íslenzka fornritafélag, 1985.
• Reeves, Arthur Middleton. The Finding of Wineland the Good: The History of the Icelandic Discovery of America. — Oxford University Press, 1890. [www.archive.org/stream/winelandthegood00reevrich#page/60/mode/2up Available Online]
• Reeves, Arthur M. et al. The Norse Discovery of America. — New York: Norrœna Society, 1906. [www.sacred-texts.com/neu/nda/index.htm Available online]
• Örnólfur Thorsson. The Sagas of Icelanders. — Penguin Books, 2001. — ISBN 0-14-100003-1.

Ссылки

• [www.heimskringla.no/wiki/Grænlendinga_saga Grœnlendinga saga in Old Norse at heimskringla.no]. [www.webcitation.org/67klMZzhf Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
• [www.northvegr.org/lore/flatey/001.php The manuscript text with translations into Danish and English](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20030907074227/www.northvegr.org/lore/flatey/001.php Архивировано из первоисточника 7 сентября 2003].
• [www.snerpa.is/net/isl/graens.htm An edition of the saga with Modern Icelandic spelling]. [www.webcitation.org/67klNKIEC Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
• [www.sagadb.org/graenlendinga_saga Full text at the Icelandic Saga Database]. [www.webcitation.org/67klNsK1w Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Сага о гренландцах

Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.