Сергун, Игорь Дмитриевич

Игорь Дмитриевич Сергун
И. Д. Сергун выступает с докладом на III Московской конференции по международной безопасности. 23 мая 2014 года
Дата рождения	28 марта 1957(1957-03-28)
Место рождения	Подольск, Московская область, РСФСР, СССР
Дата смерти	3 января 2016(2016-01-03) (58 лет)
Место смерти	близ Подольска, Московская область, Россия
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	ГУ ГШ ВС России
Годы службы	1973 — 2016
Звание	Генерал-полковник
Командовал	ГРУ ГШ ВС России
Награды и премии
Игорь Дмитриевич Сергун на Викискладе

И́горь Дми́триевич Сергу́н (28 марта 1957, Подольск, СССР — 3 января 2016, близ Подольска, Московской области, Россия) — российский военачальник, начальник Главного разведывательного управления — заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации (26 декабря 2011 — 3 января 2016), генерал-полковник (2015). Герой Российской Федерации (2016).

Биография

Образование

Родился 28 марта 1957 года в Подольске Московской области. В Вооружённых Силах СССР — с 1973 года. Окончил Московское суворовское военное училище, Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР, Военную академию Советской Армии, Военную академию Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации.

Карьера

В военной разведке с 1984 года. Проходил военную службу на различных должностях в Главном разведывательном управлении. Владел несколькими иностранными языками. Награждён государственными наградами.

В 1998 году служил военным атташе в Тиране.

Указом Президента Российской Федерации в декабре 2011 года назначен начальником Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации — заместителем начальника Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации.

Указом Президента Российской Федерации от 31 августа 2012 года № 1240 Сергуну присвоено звание «генерал-лейтенант».

Указом Президента Российской Федерации от 21 февраля 2015 года № 91 присвоено звание «генерал-полковник».

По оценке министра обороны РФ Сергея Шойгу, система российской военной разведки под началом Сергуна работала эффективно, «своевременно вскрывала новые вызовы и угрозы безопасности Российской Федерации». Сергун непосредственно участвовал в планировании и осуществлении операции по «обеспечению безопасности референдума жителей Крыма», что, в дальнейшем привело к присоединению Крыма к России в марте 2014 года. По обвинению в действиях, якобы подрывающих территориальную целостность Украины, Сергун был включён в санкционные списки США, Евросоюза, Канады, Австралии и Украины.

С середины лета 2015 года специалисты Главного разведывательного управления, возглавляемого Сергуном, вместе с сотрудниками Главного оперативного управления Генштаба занимались разработкой военно-воздушной операции России в Сирии.

Последним публичным выступлением Сергуна был его доклад на состоявшейся в Москве «Международной конференции по Афганистану», где разведчик проанализировал цели и вербовочную активность «Исламского государства» в регионе.

Согласно информации Financial Times, за несколько недель до смерти Сергун по поручению Владимира Путина конфиденциально посетил Дамаск, где передал сирийскому лидеру Башару Асаду послание от президента России с предложением уйти в отставку. По данным неназванных высокопоставленных представителей натовской разведки, Асад ответил отказом.

В мае 2016 года стало известно, что Сергун посмертно удостоен звания Героя России. Так президентом России отмечены успешные действия ГРУ в Сирии под началом Сергуна, проведённая им в 2011—2015 годах реорганизация военной разведки. Заслуги Сергуна состоят и в результативной деятельности военной спецслужбы по поиску и сбору оперативной информации о новых и секретных вооружениях и военной технике, разработанной в других странах.

Характеризуя деятельность и влияние Сергуна, британский специалист по российским спецслужбам, эксперт Европейского совета по внешней политике (ECFR) Марк Галеотти отмечал «насколько тонко Сергун чувствовал, что от него хотят услышать в Кремле». С этими способностями Сергуна эксперт связал восстановление службой ГРУ своего авторитета в глазах руководства России и укрепление её позиций после длительного периода опалы. Вместе с тем из анализа работы Сергуна британский эксперт сделал вывод, что пока руководители российских спецслужб будут поощряться за хорошие доклады и оправдание ожиданий высшего руководства, ситуация с эффективностью российских разведывательных служб останется плачевной.

Сергун — кандидат военных наук.

Смерть

По сведениям из российских официальных источников, Игорь Дмитриевич Сергун скоропостижно скончался 3 января 2016 года на 59-м году жизни в доме отдыха ФСБ «Москвич» в Московской области после обширного инфаркта. Однако американская частная разведывательно-аналитическая компания Stratfor на основе данных из анонимного источника предположила, что он погиб 1 января 2016 года в Ливане. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков опроверг эту версию. Соболезнование в связи с кончиной Сергуна выразили президент и министр обороны России.

Похоронен на Троекуровском кладбище (участок 27).

Семья

Был женат, супруга — Татьяна. Дочери — Ольга (род. 1980) и Елена (1990).

Ольга Сергун в 2003 году окончила Московскую государственную юридическую академию по специальности «юриспруденция» и работала на различных должностях в Департаменте земельных ресурсов Москвы. В 2013—2015 годах занимала пост заместителя начальника управления правового обеспечения в сфере земельных отношений департамента городского имущества Москвы. В 2015 году назначена на должность генерального директора ФГУП «Центр финансового и правового обеспечения» Управления делами президента Российской Федерации. Согласно декларации о доходах, на этом посту в 2015 году она заработала 863 тысячи рублей. 21 июля 2016 года указом президента Российской Федерации была назначена заместителем управляющего делами президента Российской Федерации.

Награды

• Герой Российской Федерации (2016, посмертно)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени
• Орден «За военные заслуги»
• Орден Почёта
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени
• Медаль «За боевые заслуги»
• Медаль «В память 850-летия Москвы»
• Юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»
• Юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР»
• Медаль «За укрепление государственной системы защиты информации» 2-й степени
• Медаль «Участнику марш-броска 12 июня 1999 г. Босния — Косово»
• Медаль «За безупречную службу» 3 степеней
• Медаль «200 лет Министерству обороны»
• Знак «За службу в военной разведке»

Ссылки

 Антон Бочаров. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=22640 Сергун, Игорь Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны». Проверено 8 мая 2016.

• [structure.mil.ru/management/details.htm?id=10682023 Биография на сайте МО РФ]
• [ria.ru/spravka/20160104/1354516366.html Биография на сайте РИА Новости]
• [www.bryansk.kp.ru/daily/26476.5/3347582/ Игорь Сергун. Жизнь под грифом «секретно»]

Отрывок, характеризующий Сергун, Игорь Дмитриевич

Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.