Смит, Кевин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Смит.
Кевин Смит
Kevin Smith

Кевин Смит в 2014 году
Имя при рождении:

Кевин Патрик Смит

Место рождения:

Рэд Бэнк, Нью-Джерси, США

Профессия:

кинорежиссёр
актёр
сценарист

Направление:

Независимое американское кино

Кевин Патрик Смит (англ. Kevin Patrick Smith; 2 августа 1970, Рэд Бэнк, Нью-Джерси) — американский режиссёр, актёр и сценарист, создатель кинокомпании «View Askew Productions», продюсирующей все фильмы Смита, а также автор комиксов.

Действие всех, кроме последних двух, картин Смита происходит в его родном штате Нью-Джерси. Смит создал своеобразную «Вселенную View Askew», которая стала местом действия большинства фильмов. Фильмы также объединяет присутствие двух харизматичных персонажей — Джея и Молчаливого Боба (последнего играет сам Кевин Смит).





Биография

Юность

Смит родился в городке Рэд Бэнк в штате Нью-Джерси, он был младшим из трёх детей в семье почтового служащего Дональда Смита[1]. Смит с детства увлёкся кино, а в школе был официальным оператором баскетбольной команды. Сильное впечатление на него произвёл малобюджетный фильм Ричарда Линклейтера «Slacker» (Халявщик), посмотрев его, он решил профессионально заниматься кино[1]. В 1992 году Смит поступил в Ванкуверскую школу кино, но через четыре месяца был отчислен. Одним из однокурсников Смита в Ванкувере был Скотт Мозье, который стал Смиту близким другом, а впоследствии продюсировал большинство его работ[2].

«Клерки» и «Лоботрясы»

Вернувшись в Нью-Джерси, Смит стал работать продавцом в супермаркете. Этот опыт в конце концов вдохновил его на создание фильма «Клерки»[2]. Бюджет черно-белого фильма, который составил всего 27 575 долларов[3][4], Смит собрал из собственных средств, для чего ему пришлось продать свою коллекцию комиксов. Чтобы свести затраты к минимуму, Смит пригласил на роли в фильме своих друзей и местных актёров-любителей и снимал по ночам в том же магазине, в котором работал днем[2].

«Клерки» были впервые показаны в 1994 году на кинофестивале «Санденс», где фильм привлёк внимание скаутов кинокомпании «Miramax», которые купили права на него за 250 000 долларов[2]. Первоначально фильм был запрещён к просмотру лицам моложе 17 лет (это был первый случай, когда такое ограничение было установлено исключительно из-за нецензурной лексики), но «Miramax» и Смит в суде добились перевода фильма в более «лёгкую» категорию. В итоге фильм, снятый за мизерную сумму, вышел в ограниченный прокат по всей стране, заработал свыше трёх миллионов долларов и добился признания среди поклонников независимого кино.

«Клерки» стали первым фильмом, в котором появляется «Вселенная View Askew» («View Askewniverse») — вымышленное место между городками Леонардо и Рэд Бэнк в штате Нью-Джерси. Непосредственно во Вселенной View Askew разворачивается действие «Клерков», «Клерков 2» и «Лоботрясов», ещё она так или иначе упоминается в «Догме» и «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар», а действие «В погоне за Эми» происходит хоть и не во View Askewniverse, но все равно в Нью-Джерси. Фильмы объединяет не только место действия: второстепенные персонажи, появившись однажды в одном из фильмов, могут вновь встретиться в следующем.

В 1995 году Смит снял по собственному сценарию фильм «Лоботрясы», второй фильм из так называемой «Джерсийской трилогии». В фильме изображены «трудовые будни» двух лоботрясов (Джейсон Ли и Джереми Лондон), которые целыми днями слоняются по гипермаркету. Также в фильме были заняты Шеннон Доэрти («Беверли-Хиллз, 90210») и тогда ещё неизвестный Бен Аффлек. Фильм уступал «Клеркам» и в итоге обернулся коммерческой неудачей; сборы составили 2,1 млн долларов[5].

Коммерческий успех

В 1997 году Смит выпустил благосклонно встреченную критиками комедию «В погоне за Эми» (Chasing Amy), завершающий фильм «Джерсийской трилогии», о молодом человеке (Бен Аффлек), влюбившемся в лесбиянку (Джоей Лорен Адамс). Во время съёмок «В погоне за Эми» Смит встречался с сыгравшей главную роль Джоей Лорен Адамс. Год спустя Смит познакомился с журналисткой газеты «USA Today» Дженнифер Швальбах, которая брала у него интервью. Позднее они поженились[5].

В 1999 году был выпущен самый известный фильм Кевина Смита — «Догма». «Догма» была задумана ещё после «Клерков», но съёмки фильма были отложены, и начались, только когда у Смита появилось достаточно средств, чтобы воплотить все свои замыслы. В центре картины находится потерявшая веру католичка (Линда Фиорентино), которая была избрана свыше, чтобы помешать двум оступившимся ангелам (Бен Аффлек и Мэтт Деймон) вернуться в рай, воспользовавшись «дырой» в католическом догмате. Поскольку Бог ещё раньше навсегда запретил ангелам возвращаться в рай, ангелы получили возможность доказать, что Бог может ошибаться, тем самым создав неразрешимое противоречие, которое приведёт к концу света. Несмотря на то, что сам Смит был католиком, ряд религиозных групп обвинили фильм в антикатолицизме и богохульстве и организовывали акции протеста, причём не только на премьере, но даже когда фильм ещё не был снят до конца, а сам Смит получал угрозы[6]. При бюджете в 10 млн долларов сборы только в США превысили 30 млн[7].

Смит в основном работает с одними и теми же актёрами. Большинство снималось более чем в одной картине, а некоторые стали известными именно после ролей в фильмах Смита. Среди них: Джейсон Ли, Бен Аффлек, Джоей Лорен Адамс, Джейсон Мьюз, Мэтт Деймон, Брайан О’Халлоран и Джефф Андерсон. Практически во всех фильмах снимаются сам Смит и Скотт Мосье.

Последующие фильмы

В 2001 г. Смит выпустил, по его словам, последний фильм с участием Джея и Молчаливого Боба — «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар» (Jay and Silent Bob Strike Back). По сценарию Джей и Молчаливый Боб совершают путешествие в Голливуд, чтобы не допустить экранизацию комикса «Пыхарь и Хроник» (в оригинале — «Bluntman and Chronic»), в основе которого лежала жизнь самих Джея и Молчаливого Боба. В главных и (в основном) эпизодических ролях было занято огромное количество звёзд, в том числе Шэннон Элизабет, Уилл Феррелл, Шон Уильям Скотт, Гас Ван Сент, Крис Рок, Уэс Крэйвен, Шеннон Доэрти, Аланис Мориссетт, Марк Хэмилл, Кэрри Фишер, Джейсон Биггс и Джеймс Ван Дер Бик. Смита обвиняли в том, что в фильме было чересчур много шуток в адрес гомосексуалов. Чтобы опровергнуть обвинения, Смит внёс пожертвование в Фонд Мэтью Шепарда[8]. Новая картина собрала 30 млн долларов в прокате в Штатах и ещё 36 млн в видеопрокате[9].

Следующим фильмом Смита стала «Девушка из Джерси» (2004 год) о мужчине (его играет Бен Аффлек), воспитывающем дочь после смерти жены (Дженнифер Лопес). Второй подряд фильм, в котором главные роли исполнили встречавшиеся в то время Аффлек и Лопес (после совсем провального «Джильи»), сильно отличался от предыдущих картин Смита и был в целом прохладно встречен критикой и поклонниками[10]

В 2006 г. на экраны вышел сиквел дебютного фильма Смита — Клерки 2 (Clerks II), в котором рассказывается о главных героях первого фильма десять лет спустя, и в котором вновь появляются Джей и Молчаливый Боб. На своих встречах со студентами «Вечера с Кевином Смитом» Смит заявил, что это последнее появление Джея и Молчаливого Боба в кино, поскольку он слишком стар и толст для этого.[11] Однако в 2018 году планируется выход фильма «Клерки 3».

Комиксы

Кевин Смит — большой поклонник комиксов, и он сам рисовал комиксы, в основном на сюжеты своих же фильмов с полюбившимися публике персонажами Вселенной View Askew. Несколько комиксов и показанный по телевидению шестисерийный мультфильм были посвящены персонажам «Клерков», также вышла мини-серия комиксов В погоне за догмой, в которых рассказывалось о Джее и Молчаливом Бобе между В погоне за Эми и Догмой. Смит говорил о том, что хотел бы нарисовать мини-серию комиксов о похождениях Бартлби и Локи (из Догмы) и комикс-сиквел к Лоботрясам.

Кроме того, Смит сотрудничал с компанией Marvel Comics. В 1999 г. он написал восемь выпусков комикса Сорвиголова (Daredevil).

В 1999 г. Смит стал лауреатом премии за достижения в области комиксов Харви в номинации «Прорыв года».

Смит владеет магазином комиксов «Секретный притон Джея и молчаливого Боба».

Участие в сторонних проектах в кино и на телевидении

Смит был одним из исполнительных продюсеров фильма «Умница Уилл Хантинг» (Good Will Hunting), где в главных ролях снялись его друзья Мэтт Деймон и Бен Аффлек. После того, как Деймон и Аффлек получили Оскара за лучший сценарий, некоторые предполагали, что Смит участвовал в создании сценария, однако он сам эти слухи отвергает.

Также Смит принимал участие в написании сценария фильма «Бар «Гадкий койот»», в окончательный сценарий фильма вошла единственная фраза.

В отдельных эпизодах популярных американских и канадских сериалов Смит сыграл небольшие роли (в том числе самого себя).

Общение с фанатами

Кевин Смит известен своим общением с фанатами.

На своём сайте [www.viewaskew.com/theboard viewaskew.com] он помещает информацию о своих фильмах и часто общается с поклонниками.

С 1998 года он проводит собственный кинофестиваль Vulgarthon в Рэд Бэнк, Нью-Джерси (только в 2005 г. он прошёл в Лос-Анджелесе), где посетители могут не только посмотреть фильмы, но и пообщаться с актёрами и членами съёмочной группы.

Так, гостями фестиваля были в разное время снимавшиеся в фильмах Смита Бен Аффлек, Джейсон Мьюз, Брайан О'Халлоран, Джейсон Ли и жена Смита Дженнифер Швальбах.

Смит неоднократно выступал в различных колледжах. Некоторые выступления в жанре «вопрос-ответ» были изданы на DVD под названием An Evening with Kevin Smith (Вечер с Кевином Смитом).

В 2006 г. Кевин Смит издал свою первую книгу воспоминаний под названием Silent Bob Speaks.

Факты

  • Кевин Смит назвал свою дочь Харли Квинн в честь суперзлодейки из комиксов о Бэтмене[12].
  • Кевин является большим поклонником хоккейной команды из его родного штата — «Нью-Джерси Девилз». В фильмах не раз можно заметить героев, ходящих в игровых свитерах этой команды.
  • Кевин Смит «принимал участие» в бойкоте собственного фильма «Догма», устроенном религиозной общественностью. Стоял в толпе и держал протестный плакат «Dogma is Dogshit». Он даже дал интервью телевидению под именем своего друга Брайана Джонсона[13][14].

Фильмография

Режиссёр и автор сценария

Режиссёр

Продюсер

Актёр

См. также

Напишите отзыв о статье "Смит, Кевин"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Ed Condran [www.jerseypride.com/all_jersey_info/NJ_in_the_News/kevin_smith_a_skewed_view.htm A Skewed View] // NJ Monthly. — Апрель 2004.
  2. ↑ 1 2 3 4 Chris Smith [books.google.ru/books?id=y8-MCAAAAMBAJ&pg=PA13&pg=PA52 Register Dogs] // New York Magazine. — 24 октября 1994. — Т. 27, вып. 42. — С. 52. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0028-7369&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0028-7369].
  3. ↑ [www.allmovie.com/work/134586 Clerks] на AllMovie
  4. ↑ [www.imdb.com/title/tt0109445/business Box office / business for Clerks.] на IMDb
  5. ↑ 1 2 Welkos, Robert W. [articles.latimes.com/2001/aug/19/entertainment/ca-35739 Heroes at Large]. Los Angeles Times (19 августа 2001). Проверено 25 декабря 2009. [www.webcitation.org/65Vq6z7a0 Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
  6. ↑ Seiler, Andy. [www.usatoday.com/life/movies/2001-08-24-kevin-smith.htm#more Kevin Smith is seldom 'Silent'], USA Today (24 августа 2001). Проверено 25 декабря 2009.
  7. ↑ [www.imdb.com/title/tt0120655/business Box office / business for Dogma]
  8. ↑ Strauss, Bob [www.thefreelibrary.com/KEVIN+SMITH+GROWS+UP+THE+DIRECTOR+OF+'DOGMA,'+'CHASING+AMY'+TAKES...-a079093090 Kevin Smith grows up The director of 'Dogma,' 'Chasing Amy' takes responsibility for his own actions.]. Los Angeles Daily News (24 августа 2001). Проверено 25 декабря 2009. [www.webcitation.org/65Vq7aw9O Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
  9. ↑ Rose, Steve [www.guardian.co.uk/film/2004/jun/19/culture.features Silent Bob's quiet night out]. The Guardian (19 июня 2004). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/65Vq873er Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
  10. ↑ [www.metacritic.com/video/titles/jerseygirl?q=Jersey%20Girl Jersey Girl] (англ.). www.metacritic.com. Проверено 11 августа 2010. [www.webcitation.org/65Vq9Wwk1 Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
  11. ↑ [www.youtube.com/watch?v=-NROTgUkjzI An Evening with Kevin Smith].
  12. ↑ [www.viewaskew.com/harley/ View Askew Productions – Harley Quinn Smith]. Проверено 28 марта 2007. [www.webcitation.org/65VqAMeuS Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
  13. ↑ [www.youtube.com/watch?v=hX9CrQAKSYM Вечер с Кевином Смитом. Митинг протеста против "Догмы"] (англ.) // YouTube. — 22 февраля 2006.
  14. ↑ [www.youtube.com/watch?v=QepgKVOVfZ8 Kevin Smith Protests Dogma] (англ.) // YouTube. — 12 ноября 1999.

Ссылки

  • Kevin Smith (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • Kevin Smith в «Твиттере»
  • [www.viewaskew.com/ The View Askewniverse — официальный сайт компании]
  • [www.myspace.com/therealkevinsmith Страница Смита на MySpace.com]
  • [www.silentbobspeaks.com/ Блог Смита]
  • [vimeo.com/7561540 Документальный фильм про Кевина Смита]
Фильмы Кевина Смита

Отрывок, характеризующий Смит, Кевин

– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Смит,_Кевин&oldid=81330120»