Соната для кларнета и фортепиано

Соната для кларнета и фортепиано ― сочинение в форме сонатно-симфонического цикла, написанное для кларнета в сопровождении фортепиано.

Из-за того, что кларнет стал полноценным инструментом классической музыки лишь во второй половине XVIII века, его репертуар начал расширяться значительно позднее, чем у других духовых инструментов, и первые образцы камерных сочинений для него появились только в эпоху классицизма. Самая ранняя из известных сонат для кларнета (ещё в сопровождении бассо континуо) принадлежит итальянскому композитору Грегорио Скироли и написана в 1770 году, однако затем наступает длительный перерыв, лишь в начале XIX века появляются сонаты Франца Антона Хоффмайстера, Иоганна Батиста Ванхаля, Пауля Струка, эрцгерцога Рудольфа Австрийского.

Новую жизнь в этот жанр вдохнул Карл Мария фон Вебер, чей Большой концертный дуэт, написанный в 1815―1816 годах для Иоганна Симона Хермштедта, получил широкую известность и до сих пор входит в репертуар кларнетистов. В эпоху романтизма жанр сонаты для кларнета и фортепиано, тем не менее, был ещё достаточно редким ― из известных сочинений можно отметить сонаты Франца Данци (1817), Феликса Мендельсона (1824), Иоганна Хартманна (1825). Во второй половине XIX века написаны сонаты Элис Мэри Смит (1870), Луи Теодора Гуви (1880), Эллы Адаевской (1881), Феликса Дрезеке (1887).

Знаковыми произведениями кларнетного репертуара являются две сонаты Иоганнеса Брамса, написанные в 1894 году для известного кларнетиста Рихарда Мюльфельда, а также позднеромантические сонаты Макса Регера (1900, 1909).

XX век обогатил репертуар кларнета множеством сочинений в жанре сонаты ведущих композиторов, среди которых известны:

• Зигфрид Карг-Элерт ― две сонаты для кларнета и фортепиано (1917, 1919)
• Камиль Сен-Санс ― Соната для кларнета и фортепиано, op. 167 (1921)
• Шарль Кёклен ― две сонаты для кларнета и фортепиано (1923)
• Арнольд Бакс ― Соната для кларнета и фортепиано (1934)
• Пауль Хиндемит ― Соната для кларнета и фортепиано (1939)
• Леонард Бернстайн ― Соната для кларнета и фортепиано (1942)
• Марио Кастельнуово-Тедеско ― Соната для кларнета и фортепиано, op. 128 (1945)
• Нино Рота ― Соната для кларнета и фортепиано (1945)
• Богуслав Мартину ― Сонатина для кларнета и фортепиано (1956)
• Франсис Пуленк ― Соната для кларнета и фортепиано (1962)

Отрывок, характеризующий Соната для кларнета и фортепиано

Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.