Сражение при Текселе
| Сражение при Текселе | |||
| Основной конфликт: Третья англо-голландская война, Голландская война | |||
 Сражение при Текселе, худ. В. ван де Вельде-мл. | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
о. Тексел, Нидерланды | ||
| Итог |
Победа голландцев | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Сражение при Текселе — сражение Третьей англо-голландской войны у берегов Нидерландов 11 (21) августа 1673 года между союзным англо-французским флотом под командованием принца Руперта и флотом Соединенных провинций под командованием Михаила де Рюйтера.
Содержание
Предыстория
Общее командование английскими силами осуществлял лорд-адмирал Яков, герцог Йоркский, впоследствии король Яков II, общее командование голландскими силами осуществлял генерал-адмирал Вильгельм III Оранский, племянник Якова и также в будущем король Англии, соответственно.
Битва при Текселе произошла, когда голландский флот попытался воспрепятствовать высадке англо-французского десанта на остров. Принц Руперт Пфальцский командовал союзным флотом из 92 кораблей и 30 брандеров, взяв на себя управление центральной эскадрой, Жан II д’Эстре командовал авангардом, а сэр Эдвард Спрэг — арьергардом. Голландский флот из 75 кораблей и 30 брандеров находился под командованием лейтенант-адмирал-генерала Михаила де Рюйтер, лейтенант-адмирал Адриена Банкерт отвечал за авангард, лейтенант-адмирал Корнелис Тромп — за арьергард.
Ход битвы
Рюйтер изначально не собирался оставлять свои оборонительные позиции в Схооневелте, которая принесла ему успех в двух предыдущих битвах. Однако в это время из Индии подходил голландский флот с грузом специй. Половина Нидерландов на тот момент находилась под французской оккупацией в течение почти года, и голландские финансы были близки к катастрофическому состоянию. Голландцы не могли позволить себе потерять драгоценный груз, и штатгальтер Вильгельм III приказал Рюйтер вступить в бой и отгнать англичан и французов от побережья.
Рюйтер послал свой авангард с заданием отделить авангард союзников под командованием д’Эстре от основного флота. Его манёвр удался, и французские корабли были больше не в состоянии сыграть значимую роль в оставшейся части боя, который превратился в изнурительную схватку между голландского флота с английским центром и арьергардом. В ходе многочасового ожесточенного сражения оба флота серьезно пострадали.
Спрэг и Тромп, командуя арьергардами, неоднократно сходились в битве — Спрэг публично поклялся перед королём Карлом II, что на этот раз он должен либо убить, либо пленить своего старого врага Тромпа. Каждый из них трижды переносил адмиральское знамя с одного корабля на другой из-за повреждений, в итоге в третий раз в лодку Спрэга попало ядро, и он утонул.
Из-за сосредоточенности Спрэга на дуэли с Тромпом английский центр отделился от арьергарда и столкнулся с голландским центром. Борьба продолжалась в течение нескольких часов, за это время каждая сторона то ловила ветер и атаковала, то уходила в оборону. Банкерту удалось оторваться от французов и присоединился к голландскому центру.
В конечном счете англичане отказались от попытки высадить войска (десант все ещё ждал отправления в Англии), и обе стороны разошлись. Ни один крупный корабль не был потоплен (хотя несколько брандер были сожжены с каждой стороны), но многие были серьезно повреждены и около 3000 матросов погибли: две трети из них — англичане и французы. После битвы принц Руперт жаловался, что французы не оказали помощи англичанам в битве, но историки приписывают вывод французов из боя блестящему маневру Рюйтера. Это правда, однако, стоит отметить, что граф д’Эстре действительно получил строгий приказ от Людовика XIV не ставить под угрозу французский флот, в чём он сам признался после боя. Несмотря на отсутствие явного победителя, исход сражения был стратегическим успехом голландцев.
Последствия
Флот со специями на борту благополучно прибыл в Нидерланды, что дало голландцам столь необходимую финансовую передышку. В течение нескольких месяцев после этого Нидерланды формировали союз с Испанией и Священной Римской империей. Угроза, исходившая от немецких и испанских вторжений с юга и востока, заставила французов вывести войска с территории республики. Третья англо-голландская война была завершена подписанием Вестминстерского договора между англичанами и голландцами в 1674 году. Четырнадцать лет спустя Славная революция возвела штатгальтера Вильгельма III на престол Англии и положила конец англо-голландским конфликтам XVII века. Только в 1781 году голландские и британские флоты снова сразились друг с другом.
Напишите отзыв о статье "Сражение при Текселе"
Литература
- (фр.) Ch. Chabaud-Arnaud, Études historiques sur la Marine militaire de France, chapitre 7, in Revue Maritime et Coloniale, décembre 1888.
- (фр.) M. Dupont et Étienne Taillemite, Les guerres navales françaises du Moyen Âge à la guerre du Golfe, 1955, SPM, (ISBN 2-901952-21-6)
- (англ.) Tunstall, Nicholas (ed.), Naval Warfare in the Age of Sail. The Evolution of Fighting Tactics, 1650—1815. London, 1990, (ISBN 0785814264).
Отрывок, характеризующий Сражение при Текселе
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
