Тит Аврелий Фульв (консул 89 года)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Тит Аврелий Фульв
лат. Titus Aurelius Fulvus<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Тит Аврелий Фульв. Портрет из сборника биографий Promptuarii Iconum Insigniorum (1553 год).</td></tr>

Консул Римской империи
89 год
 
Отец: Тит Аврелий Фульв
Супруга: Аррия Фадилла
Дети: Антонин Пий

Тит Аврелий Фульв (лат. Titus Aurelius Fulvus) — римский политический деятель второй половины I века.

Семья Фульва происходила из города Немаус в провинции Нарбонская Галлия. Его отцом был двукратный консул Тит Аврелий Фульв. Фульв-младщий, по всей видимости, был включен в состав сената во время совместной цензуры императора Веспасиана и его сына Тита в 73/74 году. В 89 году он занимал должность ординарного консула вместе с Марком Азинием Атрацином.

Его супругой была Аррия Фадилла, дочь двукратного консула Гнея Аррия Антонина. В их браке родился будущий император Антонин Пий. Вскоре после консульства Фульв скончался. В правление его сына в его честь была возведена статуя[1].

Как сообщает «История Августов», Фульв «отличался суровостью и неподкупностью»[2].

Напишите отзыв о статье "Тит Аврелий Фульв (консул 89 года)"



Примечания

  1. Юлий Капитолин. История Августов. Антонин Пий. V. 2.
  2. Юлий Капитолин. История Августов. Антонин Пий. I. 1.

Литература

Отрывок, характеризующий Тит Аврелий Фульв (консул 89 года)

В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.