Тит Клодий Эприй Марцелл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Тит Клодий Эприй Марцелл
лат. Titus Clodius Eprius Marcellus
Консул-суффект Римской империи
62 год и 74 год
 
Рождение: Капуя
Смерть: 79(0079)

Тит Клодий Эприй Марцелл (лат. Titus Clodius Eprius Marcellus) — римский политический деятель середины I века.

Происходил из знатного рода Клодиев из Капуи. О его родителях нет никаких сведений. В правление императора Калигулы Марцелл перебрался в Рим. Следующий император Клавдий предоставил ему звание сенатора. В 48 году Марцелл становится претором, а в 49 году получает назначение легата легиона. С 53 до 56 в качестве пропретора он управлял провинцией Ликия. По возвращению в Рим Эприй был обвинен в злоупотреблениях в провинции. Впрочем, благодаря вмешательству императора Нерона, он был оправдан. Около 56 года Марцелл был включён в состав жреческой коллегии авгуров. В правление Нерона он некоторое время занимал должность проконсула Кипра.

В 62 году Марцелл становится консулом-суффектом. Обладая большими ораторскими способностями, Эприй в 66 году в угоду императора выступал против Тразеи Пета, который находился в оппозиции к императору. За это Марцелл получил пять миллионов сестерциев. После гибели Нерона Гай Гельвидий Приск обвинил Марцелла в пособничестве преступлениям погибшего императора, впрочем благодаря императору Вителлию, Тит Клодий был оправдан. Впоследствии Марцелл поддержал Веспасиана в борьбе за власть.

После того, как Веспасиан стал императором, чтобы уменьшить недовольство Марцеллом в сенате, император назначил Клодия проконсулом провинции Азия. Последний выполнял свои обязанности с 70 по 73 год. В 74 году стал консулом-суффектом во второй раз вместе с Квинтом Петиллием Цериалом. Вопреки дружбе с императором, в 79 году Марцелл принял против него участие в заговоре Авла Цецины Алиена, однако они были разоблачены Титом Флавием и вскоре казнены.

Напишите отзыв о статье "Тит Клодий Эприй Марцелл"



Литература

Отрывок, характеризующий Тит Клодий Эприй Марцелл

– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.