Умершие в мае 2008 года
Поделись знанием:
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
Это список известных людей, умерших в мае 2008 года.
Список
- 1 мая — Бёзелагер, Филипп фон (90) — бывший офицер армии Германии, последний живой участник покушения на Гитлера 20 июля 1944. [top.rbc.ru/society/02/05/2008/162938.shtml]
- 1 мая — Алексей Левицкий (77) — оперный певец, бас.
- 2 мая — Ильяс Малаев (72) — советский-узбекский поэт, композитор, и драматург.
- 2 мая — Изольд Пустыльник (70) — советский астроном, доктор физико-математических наук.
- 3 мая — Юрий Гришин (82) — Полный кавалер Ордена Славы.
- 3 мая — Леопольдо Кальво-Сотело и Бустело (82) — испанский политический деятель, премьер-министр страны с февраля 1981 по декабрь 1982.[spalex.narod.ru/WhoIsWho/who_sotelo.html]
- 4 мая — Миронова, Зоя Сергеевна (94) — советская конькобежка, основатель спортивной травматологии в СССР, заслуженный деятель науки РСФСР [news.ntv.ru/131705/]
- 5 мая — Павел Гудзь (88) — доктор военных наук, профессор Академии бронетанковых войск.
- 5 мая — Днепров, Анатолий Семёнович (61) — российский автор песен (шансон), певец. [www.kp.ru/online/news/85680/]
- 5 мая — Роббинс, Ирвайн (90) — вместе со своим шурином Бертоном Баскиным являлся основателем компании Баскин-Роббинс, одной из самых популярных сетей по продаже мороженого. [www.lenta.ru/news/2008/05/07/icecream/]
- 6 мая — Алла Масевич (89) — советский астроном.
- 8 мая — Хайнц Фельфе (90) — советский разведчик. [svr.gov.ru/history/felfe.htm]
- 8 мая — Стершель, Франсуа (26) — бельгийский футболист; автокатастрофа.[www.sporza.be/cm/sporza.be/voetbal/eersteklasse/080508_Francoissterchele_rip]
- 8 мая — Эдди Арнольд (89) — американский кантри-певец и музыкант.
- 9 мая — Леонид Почивалов (84) — российский и советский писатель, журналист.
- 9 мая — Паскаль Севран (62) — французский телевизионный продюсер, певец, писатель.[www.rfi.fr/acturu/articles/101/article_203.asp]
- 10 мая — Сморчков, Борис Фёдорович (63) — артист театра, известный по роли в фильме «Москва слезам не верит» (Николай, муж Антонины, сказавший «Вот, такой мужик!»). [www.lasius.narod.ru/died2008.htm]
- 11 мая — Вячеслав Виноградов (77) — Герой Советского Союза.
- 11 мая — Федор Сафонов (85) — советский лётчик-штурмовик, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 12 мая — Пелих, Александр Петрович (59) — Герой России
- 12 мая — Михаил Романов (85) — Герой Советского Союза
- 12 мая — Сендлер, Ирена (98) — польская активистка движения сопротивления, спасшая 2500 детей из гетто[1]
- 13 мая — Недбайло, Анатолий Константинович (85) — советский лётчик, Дважды Герой Советского Союза[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=335]
- 13 мая — Гантен, Бернарден (86) — бенинский кардинал, единственный негр, когда-либо входивший в высшее руководство Католической церкви.[www.borsaitaliana.it/bitApp/news/ansa/detail.bit?id=67899]
- 13 мая — Лоу, Джон Филлип (70) — американский киноактёр. [www.utro.ru/news/2008/05/16/738301.shtml]
- 14 мая — Дружников, Юрий Ильич (75) — русский писатель [www.lgz.ru/article/4369/]
- 14 мая — Рытхэу, Юрий Сергеевич (78) — чукотский писатель.[www.newizv.ru/lenta/90005/]
- 14 мая — Машовец, Николай Петрович (60) — русский писатель, журналист, издатель, директор ИД «Русская семья». [www.lgz.ru/article/4369/] [www.lgz.ru/article/10180/]
- 14 мая — Соколов, Евгений Николаевич (87) — один из ведущих психологов России, профессор факультета психологии МГУ, академик РАО. [www.st-tatiana.ru/text/115497.html?rss_feed=export_all]
- 15 мая — Бернс, Томми (51) — шотландский футболист, тренер [www.sovsport.ru/news/text-item/291737]
- 15 мая — Наталья Ботвинник (64) — советский и российский учёный-латинист.
- 16 мая — Александр Колбеев (92) — Герой Советского Союза.
- 16 мая — Громушкин, Павел Георгиевич (94) — художник, советский разведчик. [web.archive.org/web/20080521005507/news.mail.ru/society/1766915/]
- 17 мая — Иван Шевцов (88) — Герой Советского Союза.
- 19 мая — Эдуард Агаджанов (55) — армянский политический и государственный деятель.
- 19 мая — Казакова, Римма Фёдоровна (76) — русская поэтесса. [newsru.com/cinema/19may2008/kazakova.html]
- 19 мая — Сааков, Леонид Ишханович (52) — советский футболист.
- 20 мая — Борцов, Виктор Андреевич (73) — русский актёр. [kp.ru/daily/24100/327538/]
- 20 мая — Хыйуаз Доспанова (86) — единственная лётчица-казашка Великой Отечественной войны, штурман-стрелок. Героиня Республики Казахстан.
- 22 мая — Асприн, Роберт Лин (61) — американский писатель-фантаст. [www.mirf.ru/News/Umer_Robert_Asprin_8748.htm]
- 22 мая — Тропанец, Борис Яковлевич (44) — молдавский футболист КАМАЗА, тренер молодёжной сборной Молдавии по футболу. [sport.gazeta.ru/sport/2008/05/kz_2731222.shtml]
- 22 мая — Эстерлис, Михаил Исаевич (85) — спортивный журналист. [www.cityspb.ru/city/100645.html]
- 22 мая — Савосин, Олег Иванович (80) — ветеран российских каскадёров, киноактёр.[www.kino-teatr.ru/kino/acter/m/sov/3729/bio/]
- 23 мая — Капа, Корнелл (90) — американский фотограф. [www.nytimes.com/2008/05/24/arts/design/23cnd-capa.html?_r=1&oref=slogin]
- 24 мая — Гаэтано Чимароза (86) — итальянский актёр.[www.corriere.it/ultima_ora/notizie.jsp?id={EB972E7B-7FDA-4BC7-09E3-091159701EA5}]
- 24 мая — Гургенидзе, Бухути Иванович (74) — грузинский гроссмейстер, заслуженный тренер СССР.[www.gazeta.ru/news/lenta/2008/05/24/n_1222938.shtml]
- 25 мая — Симплат, Джон Ричард (99) — миллиардер, создатель картофеля фри.[lenta.ru/news/2008/05/26/simplot/]
- 26 мая — Поллак, Сидни (73) — кинорежиссер; рак. [www.lenta.ru/news/2008/05/27/pollack/]
- 29 мая — Изяслав Кержнер (72) — российский энтомолог, главный научный сотрудник Зоологического института.
- 29 мая — Рябцевич, Валентин Наумович (71) — белорусский историк, нумизмат и археолог. Профессор, доктор исторических наук.
- 29 мая — Харви Корман (81) — американский актёр.[news.liga.net/news/N0828549.html]
- 30 мая — Борис Диев (83) — советский и российский композитор.
- 30 мая — Александр Зайцев (50) — российский музыкант, поэт.
- 30 мая — Одом, Уильям Элдридж (75) — американский генерал-лейтенант, бывший глава Агентства национальной безопасности.[www.gazeta.ru/news/lenta/2008/06/05/n_1227649.shtml]
- 30 мая — Шахлин, Борис Анфиянович (76) — советский гимнаст.[www.kommersant.ru/doc-y.aspx?DocsID=898850]
- 31 мая — Булатов, Рустем Талгатович (34) — российский футболист, защитник. Игрок клубов «Рубин» (Казань), ЦСКА (Москва) и др.[www.sports.ru/football/4851085.html]
- 31 мая — Палкин, Вячеслав Сергеевич (72) — профессор, заведующий кафедрой хорового дирижирования Харьковского государственного университета искусств им. И. П. Котляревского.
Дата неизвестна или требует уточнения
- Сергей Алексеев (86) — русский советский писатель.
- Предположительно май — Александр Зайцев (50) — российский музыкант, автор песен, наибольшую известность получил, играя в группе «Машина времени» на клавишных инструментах; убит, обстоятельства смерти до конца не выяснены.[rrock.ru/news.rrock?id=26635]
Напишите отзыв о статье "Умершие в мае 2008 года"
Примечания
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/international/newsid_7396000/7396946.stm Би-би-си | В мире | Умерла полька, спасшая 2500 детей из гетто]
Отрывок, характеризующий Умершие в мае 2008 года
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.