Фёдоров, Василий Устинович

Василий Устинович Фёдоров
Дата рождения	1924(1924)
Место рождения	деревня Ново-Воскресенское ныне Тёпло-Огарёвского района Тульской области, СССР
Дата смерти	1960(1960)
Место смерти	деревня Ново-Воскресенское Тёпло-Огарёвского района Тульской области, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1942—1949
Звание	сержант
Командовал	отделение 91-й отдельной разведывательной роты 222-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Васи́лий Усти́нович Фёдоров (1924—1960) — советский солдат, в годы Великой Отечественной войны командир отделения 91-й отдельной разведывательной роты 222-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии, сержант, полный кавалер ордена Славы.

Биография

Родился в 1924 году в деревне Ново-Воскресенское (ныне Тёпло-Огарёвского района Тульской области) в семье крестьянина. Русский. В 30-х годах семья Фёдоровых переехала в Сталиногорск (ныне Новомосковск), где Василий окончил 9 классов средней школы. Работал в колхозе.

В годы Великой Отечественной войны

С 20 декабря 1941 года комсомолец В. У. Фёдоров в рядах РККА (призван Сталиногорским РВК Тульской области). На фронтах Великой Отечественной войны с февраля 1942 года.

В ночь на 24 ноября 1943 года разведчик взвода пешей разведки 222-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии сержант В. У. Фёдоров действовал в группе захвата. Бесшумно проникнув с группой разведчиков в немецкие траншеи, захватил пленного ефрейтора. За этот эпизод командир 222-го стрелкового полка гвардии подполковник Загинайко представил разведчика к ордену Красной Звезды, однако 21 декабря 1943 он был награждён медалью «За отвагу».

В ночь на 7 января 1944 года разведчик 222-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии 10-й армии Западного фронта сержант В. У. Фёдоров с группой бойцов у города Чаусы Могилёвской области захватил в плен солдата противника. Прикрывая отход разведчиков, автоматным огнём уничтожил до 10 пехотинцев. 23 января 1944 года награждён орденом Славы III степени.

В ночь на 23 февраля 1944 года в составе группы проник в тыл противника также близ города Чаусы, где участвовал в разведке боем. Во время боя было уничтожено до 15-ти солдат противника, а один офицер взят в плен. 8 марта 1944 года награждён орденом Славы II степени. Член КПСС с 1944 года.

14 января 1945 года командир отделения 91-й отдельной разведывательной роты 91-й отдельной разведывательной роты 222-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии (33-я армия, 1-й Белорусский фронт) сержант В. У. Фёдоров с группой разведчиков прикрывали левый фланг штурмового батальона. Отбили несколько контратак противника возле города Радом (Польша), нанеся при этом значительный урон в живой силе противника. Был ранен, но не покинул поля боя. За этот эпизод 24 марта 1945 года награждён орденом Славы I степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

В послевоенные годы

В 1949 году старшина В. У. Фёдоров уволен в запас по инвалидности. Жил на родине, в деревне Ново-Воскресенское.

Умер в 1960 году в деревне Ново-Воскресенское Тёпло-Огарёвского района Тульской области.

Награды

• орден Красной Звезды (22 февраля 1944)
• орден Славы I степени № 1595 (24 марта 1945)
• орден Славы II степени № 336 (8 марта 1944)
• орден Славы III степени № 38143 (23 января 1944)
• медали, в том числе
  • медаль «За отвагу» № 649274 (21 декабря 1943)

Память

Имя В. У. Фёдорова увековечено на аллее Героев (ул. Московская) города Новомосковска.

Литература

• [az-libr.ru/index.shtml?Persons&M04/e4a45268/Source Фёдоров Василий Устинович] // Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Фёдоров Василий Устинович // Тульский биографический словарь : в 2 т. — Тула, 1996. — Т. 2 : (М-Я). — С. 272.
• А. Аполлонова, В. Попов. Охотник за «языками» (Фёдоров Василий Устинович) // [www.nmosk-lib.ru/upload/iblock/23fev/Книга%20о%20героях.pdf Герои-новомосковцы, 1941—1945] / ред. совет. — 2‑е изд., испр. и доп. — Новомосковск: Реком, 2010. — С. 109—110. — 114 с. — 1000 экз.
• Аполлонова А. Охотник за «языками» / А. Аполлонова, В. Попов // Аполлонова А. Солдатская слава туляков / А. Аполлонова, В. Попов. — 2-е изд., испр. и доп. — Тула, 1981. — С. 183—186.

Отрывок, характеризующий Фёдоров, Василий Устинович

Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.