Хуммес, Клаудиу

Его Высокопреосвященство кардинал Клаудиу Хуммес Cláudio Hummes<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Антонио-да-Падова-ин-Виа-Мерулана.</td></tr>
Префект Конгрегации по делам Духовенства
31 октября 2006 года — 7 октября 2010 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Дарио Кастрильон Ойос
Преемник:	Кардинал Мауро Пьяченца
Архиепископ Сан-Паулу
15 апреля 1998 года — 31 октября 2006 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Пауолу Эваристу Арнс
Преемник:	Кардинал Одилиу Шерер
Рождение:	8 августа 1934(1934-08-08) (89 лет) Монтенегру, Бразилия
Принятие священного сана:	3 августа 1958 года
Епископская хиротония:	22 марта 1975 года
Кардинал с:	21 февраля 2001 года

Кла́удиу Ху́ммес, (порт. Cláudio Hummes; род. 8 августа 1934, Монтенегру, Бразилия) — францисканец, бразильский кардинал. Титулярный архиепископ Каркабии и коадъютор епархии Сент-Андре с 22 марта по 29 декабря 1975. Епископ Сент-Андре с 29 декабря 1975 по 29 мая 1996. Архиепископ Форталезы с 29 мая 1996 по 15 апреля 1998. Архиепископ Сан-Паулу с 15 апреля 1998 по 31 октября 2006. Префект Конгрегации по делам Духовенства с 31 октября 2006 по 7 октября 2010. Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Антонио-да-Падова-ин-Виа-Мерулана с 21 февраля 2001.

Один из кардиналов-выборщиков, которые участвовали в Папском Конклаве 2005, который избрал папу римского Бенедикта XVI, Хуммес, часто упоминался как возможный преемник папы римского Иоанна Павла II.

Начало пути

Аури Альфонсу Хуммес родился 8 августа 1934 года, в городе Монтенегру, в семье Педру Адау Хумеса, бразильца немецкого происхождения, и Марии Франк, немки. Беря имя Клаудиу в своем постриге у францисканцев, он был рукоположен во священника 3 августа 1958 года, титулярным архиепископом Мартиополи Жоао Реженде Кошта, салезианцем. Он получил докторантуру в философии в 1963 году в Папском Антонианского университете в Риме.

С 1963 года по 1968 год, он преподавал философию во францисканцской семинарии в Гарибальди, в главной семинарии Виамана и в Папском Католическом Университете Порту-Алегри. Он тогда учился во Экуменистическом Институте Босси в Женеве, Швейцария, откуда, где он получил специализацию в экуменизме. Он был советником по экуменистическим делам на национальной епископской конференции Бразилии, провинциальный настоятель францисканцев Риу-Гранди-ду-Сула (1972-1975 годы), и президент Союза Латиноамериканских конференций францисканцев.

Епископская карьера

22 марта 1975 года, он был назначен епископом-коадъютором Санту-Андре и титулярным епископом Каркабии. Хуммес получил свою епископскую ординацию 25 мая того же года, в соборе Божьей матери, в Порту-Алегри. Ординацию проводили архиепископ Форталезы Алоизиу Лоршейдер, францисканец, которому помогали титулярный епископ Вартабы Мауро Морелли и титулярный епископ Туннуны Урбано Аллгейер. Позднее он наследовал Жорже де Оливейре как епископ Санту-Андре 29 декабря того же самого года. Хуммес разрешил профсоюзам встречаться в приходах по всей его епархии, шёл против диктатуры в Бразилии в это время. Именно здесь он начал поддерживать теологию освобождения, и поддерживал свою дружбу с боссом профсоюза в это время, Лулой. 29 мая 1996 года он был назначен архиепископом Форталезы, а 15 апреля 1998 года был перемещен в епархию Сан-Паулу.

Кардинал

Он был возведен в кардиналы-священники с титулом церкви Сан-Антонио-да-Падова-ин-Виа-Мерулана папой римским Иоанном Павлом II на консистории от 21 февраля 2001 года. Он позже проповедовал великопостные духовные упражнения для Иоанна Павла II и Римской курии в 2002 году. Один из кардиналов-выборщиков, которые участвовали в Папском Конклаве 2005 года, который избрал папу римского Бенедикта XVI, Хуммес, часто упоминался как возможный преемник папы римского Иоанна Павла II.

Хуммес куриальный член Конгрегации Богослужения и Дисциплины Таинств, Конгрегации Доктрины Веры, Папского Совета по делам Мирян, Папского Совета по делам Семьи, Папского Совета Cor Unum, Папского Совета по Межрелигиозному Диалогу, Папского Совета по Культуре, Папской Комиссии по делам Латинской Америки, X Ординарного Совета Генерального Секретариата Синода Епископов, Совета Кардиналов по организации обучения и Префектуры экономических дел Святого Престола.

8 августа 2014 года кардиналу Клаудиу Хуммесу исполнилось восемьдесят лет и он потерял право на участие в Конклавах.

Социальные и политические позиции

Хуммеса оценивают как умеренного или либерала по проблемам, касающимся социальной справедливости, в то же время он весьма консервативен по проблемам типа контрацепции и прав гомосексуалистов. Его цитировали с сообщением, что: "Национальность — не проблема — важная вещь состоит в том, кто может помогать Церкви и миру, теперь и в будущем". Он также активен по проблеме местных народов и сделал официальное заявление, осуждая анонимные нападения на бездомных местных людей. "Такое насилие и жестокость недопустимы и должны быть энергично отвергнуты. Церковь кричала много раз относительно потребности прибыть на помощь тем, кто вынужден жить на наших улицах, без защиты. Она делает так из гуманной обязанности и из-за её веры в Иисуса Христа, который желает быть идентифицированным в каждом человеке, особенно в бедных и инвалидах", — сказал однажды Хуммес.

С другой стороны, Хуммес публично упрекнул священников, которые предложили, использовать презервативы, чтобы помочь предотвратить распространение ВИЧ/СПИДа, вместо этого тесно близок к ортодоксальной ватиканской доктрине.

Префект Конгрегации по делам Духовенства

31 октября 2006 года папа римский Бенедикт XVI назначил кардинала Хуммеса главой Конгрегации по делам Духовенства, наследуя Дарио Кастрильону Ойосу.

Наряду с его родным португальским, он может также говорить по-испански, по-немецки и по-итальянски.

7 октября 2010 года папа римский Бенедикт XVI принял отставку кардинала Клаудиу Хуммеса с поста префекта Конгрегации по делам духовенства, назначив его преемником архиепископа Мауро Пьяченцу — секретаря одноименной Конгрегации.

Участник Конклава 2013 года, вышел на балкон вместе с новым Папой Франциском во время объявления Habemus Papam.

Внешние ссылки

• [www.catholic-pages.com/hierarchy/cardinals_bio.asp?ref=185 католические страницы, биография Клаудиу Хуммеса]
• [www.thetablet.co.uk/articles/8863/ Тэблет, статья относительно кардинала]
• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bhummes.html Информация] (англ.)

Отрывок, характеризующий Хуммес, Клаудиу

Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.