Чорос

Чорос, Цорос

Самоназвание	Чорос, Цорос
Численность и ареал
Монголия
Язык	ойратский
Расовый тип	монголоиды
Входит в	ойраты
Родственные народы	монголы
Происхождение	ойратское

Чорос (совр.монг. Цорос) — средневековое ойратское этнотерриториальное объединение, впоследствии разделившееся в XVI веке на два крупных этнических объединения — зюнгар (джунгар) и дербет. Известен также небольшой род (оток) — цорос. В ойратских (в том числе и калмыцких) мифах — предок джунгарских и дербетских (монг. зүүнгар, дөрвөд) родов. Род нойонов Цорос ойратского племени Цорос занимал руководящую роль в Ойратском союзе XIV—XV вв. Они вместе с торгоутами и хошоутами образовали союз четырёх племен «Дөрвн Өрд» (в монгольском произношении — Дөрвөн ойрд, в русском произношении — Дербен—Ойрат), что в переводе с калмыцкого и монгольского языков дословно означает — «четыре ойрата».

История

После распада Монгольской империи представители рода чорос Махмуд, его сын Тогон и внук Эсен не только стали во главе западных монголов, но и во второй раз после Чингис-хана объединили всю Монголию. Союз племен ойратов объединял Цоросов, которые разделившись на два рода: зюнгаров(джунгаров) и дербетов, которые вместе с хошутами и торгутами образовали союз четырёх племен дербен-ойратов во главе с цоросским нойоном (князем) Батула-чинсаном (Махмудом). Его внук Эсен-тайша воевал с Китаем, захватил китайского императора и взял предместья Пекина. Его сестра была замужем за ханом монголов чингизидом Токто-Буха. Эсен сверг его и стал ханом.

Правление Эсена отмечается историками как самое блистательное время в истории ойратов. Под руководством чоросов ойратами проводилась и успешная завоевательная политика. В одном из сражений с войсками минского Китая в плен к Эсену попал даже император противника Чжу Цичжень.

По данным «Мин ши», один из юаньских военачальников Менгу-Тимур ещё до свержения Юаней (или вскоре после этого) объявил себя правителем ойратов, после смерти Мөнкэ Төмөра его владение распалось на три части, каждой из которых управлял отдельный правитель: Махаму, Тайпин и Бату-Болод. Златкин отмечает, что в 1409 г. минский император Чжу-Ди наградил почетными титулами и ценными дарами трех ойратских правителей, уделив особое внимание Махаму.

В 1455 году Эсен был убит, в связи с чем первый этап могущества ойратов в Монголии закончился. Со смертью Эсена Джунгария на полтора столетия потеряла политическое влияние и авторитет в Центральной Азии. Позднее в XVII веке возвышение Джунгарского ханства также связано с именами лидеров чоросов-дербетов. Хара Хула, его сын Батур-хунтайджи фактически стали правителями ойратов. Военно-политическая мощь Джунгарского ханства приходится на время правления сыновей Батур-хунтайджи Сэнгэ Галдана Бошокту-хана, внука Сэнгэ Галдан Церена, последнего хана Джунгарии.

Ойраты перестают упоминаться как отдельное племя в XV в., и именно в это время появляются такие этнические группировки ойратской народности, как дербеты и джунгар, которые являются потомками древних ойратов. С гибелью Эсена-тайши его владе­ния были поделены между его двумя сыновьями Боро Нахалом и Эсмэт-Дархан-нойоном. Причем те ойраты, которые отошли к Боро Нахалу, стали называться дербетами, подданн­ные же Эсмэт-Дархан-нойона — джунгарами. Таким обра­зом, административно-географическое понятие «джунгар» («зюнгар») почти полностью вытеснило эт­ноним «ойрат». Поголовным истреблением джунгаров в 1757—1758 гг. после разгрома Джунгарского ханства Цинской им­перией и объясняется их исчезновение как отдель­ного этнического компонента в составе ойратской народности и самой этой народности, в которой джунгары составляли большинство.

Все джунгарские князья, биографии которых указаны в «Илэтхэл шастир», в большинстве своём являются по­томками Батур-хунтайджи и принадлежат к роду Чорос. К этому же роду принадлежат и дербетские князья.

Чоросский (Цоросский) род дербетских нойонов Тундутовых — один из старейших ойрат-калмыцких родов. По отцовской линии этот род относится к хутугабекидам (первый взлёт Цоросского дома связан с Хутуга-беком, правившим ойратами в 12 веке), а по материнской — к чингизидам. Родоначальник рода Удунтай-тайша дал имя роду Тундут. О Удунтае-тайша упоминает в «Сказании о дербен—ойратах» Батур-Убаши Тюмень.

Далее род продолжили: Тойона был сын Баатр-Малай, у него — сын Эрке-тайши, сын Солом-Доржи (ум. 1749), сын Тундут, сын Чууче-тайши (наместник Калмыцкого ханства при царствовании Павла I), Джамба-тайши (герой Отечественной войны 1812 г.). Его правнук князь Церен-Давид Тундутов был выбран в Государственную Думу, обладал особой печатью («вечной визой») Далай-ламы, а праправнук Данзан Давидович Тундутов, князь, полковник, участник первой мировой войны, был адъютантом главнокомандующего войсками Кавказского фронта — великого князя Николая Николаевича Романова, затем атаманом Астраханского казачьего войска.

Мифология

Миф о найдёныше сверхъестественного происхождения, который был предком рода чорос находится в калмыцких исторических сочинениях Габан-Шараба «Краткая история калмыцких ханов» и Батур-Убаши Тюменя «Сказание о дербен-ойратах»:

«Один звериный охотник под кривым деревом нашёл лежащее дитя. Того дерева фигура была наподобие винокурной трубы, почему дитя и было названо цорос, то есть кривое, и, якобы, то дерево произросло от птицы, называемой ули, и лежащее под ним дитя питалось падающими с него каплями», "… один охотник отправился в лес ловить зверей. Он там нашёл маленького ребёнка, лежавшего под деревом, и взял его к себе. Так как форма нароста дерева, под которым находился мальчик, была подобна форме цорго, то охотник назвал мальчика цорос. Потом накормил его соком дерева, вливая по капле в рот. Так как вблизи не было приличного существа, то охотник наименовал мальчика «имеющим мать — дерево с наростом, имеющим отца — птицу пугача».

Миф о чоросе также изложен в сочинении П. С. Палласа, а также до недавнего времени сохранялся в устных преданиях азиатских и европейских ойратов (записи А. М. Позднеева, Григория Потанина, Бориса Владимирцова, Алексея Бурдукова).

Согласно версии, записанной Владимирцовым в 1908 г. у дербетов Кобдо, прародителем рода цорос был сын молодого охотника и небесной девы. Согласно сюжетной линии различных версий ойратских легенд, часть племени, уцелевшая после кровопролитной войны и бежавшая в безлюдные, недоступные места избирает найденного ребёнка своим князем (в этом сюжете сочетаются мотивы архаических генеалогических мифов монгольских народов с более поздними, обосновывающими сакральность верховной власти). Согласно архаичному мифу, характерному для шаманской мифологии, ребёнком Чорос лежал под деревом (под двумя деревьями, чьи вершины соединялись) или в дупле дерева и питался стекающим ему в рот древесным соком, а наверху летала сова.

Этимология этнонима

Слово «чорос» происходит от персидского «чоро» — четыре, что связано с происхождением дербетов от четырёх сыновей Дува-Сохора. Основатель рода дорбэнов — Дува-Сохор, происходил по мужской линии в 11 поколении (промежуток около 400 лет) от легендарного прапредка всех монголов — Бортэ-Чино (Серый волк). В переводе с калмыцкого (ойратского) языка «Бор Чон» и поныне означает дословно — «серый волк». После смерти Дува-Сохора, четыре его сына, не признавая своего дядю по отцу Добун-Мэргэна, откочевали от него и образовали «дорбен-иргэн» — племя дорбен. «Дорбен»(Дербен, Дөрвн) на монгольском и калмыцком(ойратском) языках означает — «четыре».

По версии, записанной Владимирцовым в 1908 г., этноним Цорос происходит от названия «цорбогор аяга» — закрытой чашки с носиком, из которой питался прародитель рода. По версии эмчи Габан-Шараба (1737), автора «Сказания об ойратах» Цорос это имя ребёнка, от которого пошло название рода, названного так, потому что дерево, под которым он был найден, напоминало винокурную трубу (цорh, цорго). Алтайский исследователь Екеев считает это народными этимологиями. То же самое, то есть носик посуды означает кыргызское слово «чорго».

Слово чор (чоро) со значением друг, товарищ имеются в древнем персидском и санскрите, в совр. узбекском (jora), уйгурском (joro). Неклюдов упоминает, что чорос, цорос — мн. число от чоро (ойрат. цор, ср. кыпчак. чора, шора), «герой, богатырь». Возможно это же слово зафиксировано в этнониме шор (шорцы). В алтайском языке чор — богатырь, воинственный. В киргизском эпосе «Манас» кырк чоро — сорок витязей, в совр. кирг. джоро — друг, близкий друг. Одним из первых кто предложил этимологию «чорос» от кыргызского слова «чоро» был финский дипломат и учёный шведского происхождения Густав Ион Рамстедт.. Этой версии также придерживался Г. О. Авляев .

Генеалогия чоросских нойонов

Согласно монгольской летописи «Алтан Тобчи» первым известным лицом, от которого ведут свою родословную чоросские нойоны, был Хутхай Тафу. В этом документе указано, что он был сановником (тысячником) монгольского монгольского Эльбэг-хагана, правившего в 1392—1399 гг.

Бичурин (1834, с. 29) описывая родословную чоросских князей, по всей видимости по «Мин ши» (Бохань → Улиньтай-Бадай Тайши → Гохай Дае → Урлук Ноинь → Батула Чинсан → Эсень (объединивший Монголию и погибший в 1455 г.) → …), поясняет «Эсенев второй сын Эсмет Дархан Ноинь, а старший его сын Боро-Нахал получил особливый удел под названием Дурбот. Должно полагать, что до сего времени Калмыцкие Владетели назывались просто Ойратами, а название Четырёх Ойратов (Дурбэн Ойрат) приняли уже по основании Дурботского Дома».

В монгольской летописи «Шара тууджи» эта родословная выглядит несколько иначе: Сын Хутхи был Батула Чинсан, его сын Тогон-тайши, его сын Эсэн-тайши, его сын Араган-тайши, его сын Онгуца, его сын Булга-тайши, его сын Гумэчи Хара Хула, его сын Хотогочин Баатур-хун-тайджи, его сыновья Сэнгэ и Галдан Бошогту. Сыном Сэнгэ был Цэван-Рабдан.

По Екееву (2003, 2008), попытавшемуся составить родословную омога чорос по различным источникам и литературе (Бичурин Н., 1834; Моисеев В., 1999; Сухбаатар Н., 2000; КИЛП, 1969; Шара Туджи, 1957; Златкин И., 1983; Чернышев А., 1990; Митиров А. Г., 1998.), она выглядит так: Бохань (Био-хан, Бёгю-хан, Буку-хан) → […] → Улинтай-Бадан-тайши → Хутхай-тафу (Гоухай-дают, Гохай-дае, Хоохой-таяу, Хутхай дайю) → Батула-чинсан (Махаму, Махмуд) → Тогон-тайши → Эсен-тайши → Юштёмёр (Юштюмюй, Ештеме, Эстуми) → Боронагул (Боро-нахыл) → …].

По данным «Мин ши», один из юаньских военачальников Менгу-Тимур ещё до свержения Юаней (или вскоре после этого) объявил себя правителем ойратов, после смерти Мөнкэ Төмөра его владение распалось на три части, каждой из которых управлял отдельный правитель: Махаму, Тайпин и Бату-Болод. Златкин (1964, с. 46) отмечает, что в 1409 г. минский император Чжу-Ди наградил почетными титулами и ценными дарами трех ойратских правителей, уделив особое внимание Махаму.

Следует отметить, что по мнению Екеева, Махаму (Махмуд) из «Мин ши» и Батула-Чинсан, сын Хуухай-Даюу, являются одним лицом. Кроме этого Екеев, ссылаясь на «Мэн-гу-ю-му-цзи» и сочинения Бичурина, возводит чоросскую генеалогию к Биохану (или Боханю), которого отождествляет с найманским Инанч-Билгэ Буку-хан-ом (из сочинений Рашид-ад-дина) и уйгурским Буку (Бөгү)-каган-ом (из «Ляо ши»), считая их одним лицом. Он предполагает, что уйгуро-огузский Бөгү (Буку)-каган через тысячелетие стал Био-ханом преданий ойратских князей из рода чорос.

Златкин (1964, с. 77) считает, что в XVII в., омок чорос (как дербет, уджиэд, багатуд и др.), упоминаемый в «Шара Туджи», являлся совокупностью сравнительно небольшого числа родственных индивидуальных аристократических семей, представители которых составляли княжеские династии. Следует отметить, что наряду с аристократическими семьями чоросов наверняка существовали и менее знатные семьи, не зафиксированные в письменных источниках. Кроме этого, надо полагать, что подданные той или иной княжеской фамилии также носили это название, превращавшееся таким образом в их этноним.

Наиболее известные представители

• Тогон (Тогон тайджи, Тогон-тайши)
• Эсэн тайджи
• Хара Хула
• Галдан Бошогту
• Галдан Цэрэн (Галдан-Цэрэн)
• поздние джунгарские тайджи вплоть до калмыцких нойонов Тундутовых, оставивших заметный след в калмыцкой и российской истории.

Сегодня

Род чорос имеется у монголов Южной (Внутренней) Монголии. В независимой Монголии он встречается у потомков населения средневекового ойратского союза: дербетов (цорос(чорос), вариант чорс), өлөөдов, хотогойтов (чорос, вар. сорс), цаатанов (сорс). В России он встречается у алтайцев (чор — у тубаларов, чорос — телеутов) и калмыков (цорос — у ики дөрвөд и Балдра әәмгә бузава). Кроме этого имя Цорос носит сельский населённый пункт в Городовиковском районе Калмыкии. Он находится у шоссе Городовиковск — Яшалта в 2,2 км к северо-востоку от пос. Южный, в 8,2 км к северо-востоку от Городовиковска на правой стороне Һахан-сала (балки Гахин).

Литература

• «Илэтхэл шастир». Москва, «НАУКА», Главная редакция восточной литературы, 1990 г.
• Источник: bumbinorn.ru/history_articles/1138963005-duva_sokhor.html

Отрывок, характеризующий Чорос

– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]