3-й Одесский корпус Украинской державы

3-й Одесский корпус Украинской державы С 8 июля 1918 года 3-й Херсонский корпус
Годы существования	После 29 апреля - ... 1918
Страна	Украинская Держава
Подчинение	После 29 апреля - ... 1918: Армия Украинской державы
Тип	сухопутные войска
Дислокация	управление корпуса в уездном г. Одессе Одесского уезда Херсонской губернии.
Участие в	Гражданская война в России Революция и Гражданская война на Украине

3-й Одесский корпус (3-й О.к. Укр.д.) — воинское соединение в вооружённых силах 17-29 апреля 1918 Армии Украинской Народной Республики, после 29 апреля 1918 Армии Украинской державы во время Гражданской войны в России в Херсонской губернии. С 8 июля 1918 года 3-й Херсонский корпус. Управление корпуса являлось управлением военного округа и соответственно командир корпуса имел права командующего войсками военного округа.

Предыстория

1918 год

Австро-венгерские войска оккупировали Подольскую, Херсонскую, часть Екатеринославской губернии. К середине апреля 1918 года Центральный Совет и Совет министров Украинской народной республики (УНР) всё ещё считались высшей властью, но на практике не контролировали внутреннее положение в стране. Губернская, уездная и волостная администрации, которые оставались верными руководству УНР, на самом деле утратили всякую связь с ним и оказалась под влиянием оккупационного военного союзного командования.

15 апреля в уездном городе Одессе Одесского уезда Херсонской губернии находились 4-я стрелковая и 5-я пехотная дивизии, курень (рус. полк) «Свободная Украина», 4-й автопанцирный (рус. автоброневой) дивизион, 14-я авторота и 11-й инженерный полк Армии Украинской Народной Республики.

16 апреля начальник отдела по формированию 3-го Одесского корпуса Армии Украинской Народной Республики М.А.Загородний приступил к формированию корпуса.

17 апреля началось формирование 3-го Одесского корпуса с управлением корпуса в г.Одессе. Командиром корпуса был назначен генерал Ф.А.Колодий.

В состав 3-го корпуса вошли все части, кадры которых на 15 апреля находились в городе Одессе.

Одновременно в губернии формировались органы военного управления военного округа.

История

Армия «Украинской Державы» создавалась на Украине после прихода к власти 29 апреля гетмана П.П. Скоропадского. В числе 8-ми корпусов был и 3-й корпус, со штабом в Одессе. Полки корпуса представляли собой «украинизированные» в 1917 году части Революционной армии свободной России с прежним офицерским кадром.

На 1 мая состав:

• Управление корпуса с полномочиями округа.
• 5-я пехотная дивизия (Одесса)

• 13-й пехотный Тираспольский полк (Тирасполь)
• 14-й пехотный Поморский полк (Одесса)
• 15-й пехотный Одесский полк (Одесса)

• 6-я пехотная дивизия (Николаев)

• 16-й пехотный Елисаветградский полк (Елисаветград)
• 17-й пехотный Александрийский полк (Александрия)
• 18-й пехотный Запорожский полк (Николаев)

• 3-й авиадивизион (см.Авиация Украинской державы)

В оперативном подчинении 3-й авиадивизион корпуса был у Инспекции авиации Одесского района.

23 мая гетман Украины и Верховный Воевода Украинской Армии и Флота Скоропадский издал Указ по Морскому ведомству «О начале формирования бригады Морской пехоты в составе трёх полков для несения службы» по линии морского побережья и в военно-морских крепостях, а в военное время и для проведения десантных операций. Командир 3-го корпуса-округа получил значительное усиление своих войск.

30 мая издан Закон, которым была утверждена Присяга на верность Украинскому Государству, и Закон о военной подсудности. Военнослужащие начали принимать присягу.

15 июня на территории корпуса-округа начался первый этап формирования управлений частей и первых подразделений Бригады Морской пехоты Украинской державы. Первоначально формировались первые курени морской пехоты (рус. батальоны) в каждом полку. Курени располагались в Одессе Херсонской губернии, в Николаеве Херсонской губернии и Херсоне, губернском городе Херсонской губернии.

8 июля 3-й Одесский корпус получил наименование 3-й Херсонский корпус. Управление корпуса разместилось в губернском городе Херсон Херсконской губернии. Исполняющим обязанности командира корпуса был назначен генеральный значковый А.И. Березовский.

24 июля Совет министров (укр. Рада министров) Украинской державы принял Закон о всеобщей войсковой повинности и утвердил План организации армии, подготовленный Генеральным штабом. 8 корпусов, которые составляли костяк армии, должны были формироваться по территориальному принципу. 3-м корпусом должен был стать Одесский.,

Соединения и воинские части комплектовались офицерами, ранее проходившими службу в Российской Императорской Армии и Революционной армии свободной России.

1 августа утверждён Закон о политическо-правовом положении служащих Военного ведомства, который запрещал им «входить в состав и брать участие в каких-либо союзах, кружках, товариществах, партиях, союзах, комитетах и иных организациях, имеющих политический характер».

31 августа Приказом по Морскому ведомству была определена полная дислокация частей береговой обороны Чёрного моря и побережья юго-западного района.

В Одессе располагались Управление Отдельного корпуса морской охраны, Штаб 1-го района морской охраны, штаб 1-го полка морской пехоты, штаб 1-го эскадрона морской кавалерии, Телеграфный Взвод и Телефонный взводы морской пехоты - всего в городе около 300 человек.

В Николаеве располагались штаб 2-го района морской охраны, 2-й батальон 2-го полка морской пехоты, 2-й артиллерийский батальон, Телеграфный и Телефонный взводы морской пехоты - всего в городее около 1200 человек, 8 орудий.

В Очакове Херсонской губернии располагались 1-й батальон 2-го полка морской пехоты, 1-й артиллерийский батальон, штаб 2-го эскадрона морской кавалерии, Сапёрная полурота, Мотоциклетная команда - всего в городе около 800 человек, 12 орудий.

В Херсоне, губернском город Херсонской губернии располагались штаб 3-го района морской охраны, штаб 3-го полка морской пехоты.

В Перекопе, уездном городе Перекопского уезда Таврической губернии штаб 3-го эскадрона морской кавалерии.

В Западной части украинских земель, входивших ранее в состав Австро-Венгерской империи началась вооружённая борьба за власть. В результате распада австрийской монархии Западная Украина по решению представителей стран Антанты должна была отойти в состав Польши. Чтобы избежать польской зависимости, 1 ноября солдаты-украинцы австро-венгерской армии, находившиеся в г.Львове, подняли вооружённое восстание, ставшшее началом «Украинско-польской войны». По приказу гетмана П.П. Скоропадского из состава 3-го Одесского авиадивизиона были выделены все имеющиеся самолёты и, под руководством сотника Бориса Губера, направлены на помощь львовчанам-галичанам. Следом за ними в Западную Украину были отправлены и самолёты из состава 2-го Подольского авиадивизиона. Позже их личный состав стал основой 1-й и 2-й сотен авиации Галицкой армии.

8 ноября Исполняющий обязанности командира корпуса генеральный значковый А.И. Березовский утверждён в должности Командира корпуса.

Вооружённые силы Украинской державы состояли из 8-ми корпусов, являвшихся одновременно и военными округами: 1-й - Волынский, 2-й — Подольский, 3-й — Одесский, 4-й - Киевский, 5-й — Черниговский, 6-й — Полтавский, 7-й — Харьковский, 8-й — Екатеринославский. Корпуса включали пехотные дивизии с 1-й по 16-ю. Корпуса включали 54 пехотных и 28 кавалерийских полков, 48 полевых артиллерийских полков, 33 тяжёлых артиллерийских полков, 4 конно-артиллерийских полка. В вооружённых силах было 4,5 кавалерийских дивизий. Формирование соединений и воинских частей производилось по территориальному принципу. Имелись также Гвардейская Сердюцкая дивизия и Черноморская флотилия. Штатная численность армии мирного времени составляла 75 генералов, 14 930 старшин, 2 975 военных чиновников, 291 121 подстаршин и казаков. Фактическая численность вооружённых сил в ноябре 1918 года достигала 60 тысяч человек.

14 ноября гетман П.П. Скоропадским провозгласил Акт федерации, которым он обязывался объединить Украину с будущим (небольшевистским) российским государством.

16 ноября началось возглавленное Директорией УНР восстание повстанческого движения против гетмана П.П. Скоропадского, поддержанное восставшими войсками Украинской державы под командованием С.В. Петлюры. Гражданская война смела ещё одну власть.

В армии произошёл раскол и началась «Украинская гражданская война». Раскол потряс и Военное министерство.

Во время внутриполитической борьбы, развернувшейся среди украинских властей, 3-й корпус, большинство старшин (рус. офицеров) которого были враждебны сепаратизму украинцев-националистов, принял ориентацию русских добровольцев за «Единую и неделимую Россию». Военнослужащие 3-го Херсонского, как и 8-го Екатеринославского, корпуса вывесили над казармами российские трёхцветные флаги. Этих офицеров возглавил командир корпуса генеральный значковый Березовский. В её состав вошли почти все опытные командиры из бывших 4-й стрелковой и 15-й пехотной дивизий Императорской русской армии и Русской армии революционной России, находившиеся на службе в 5-й и 6-й пехотных дивизиях Армии Украинской державы. Меньшую по численности часть корпуса, состоящую преимущественно из молодых украинских старшин (рус. офицеров) - выпускников украинской инструкторской школы старшин - сторонников Директории Украинской Народной Республики возглавил военный медик Иван Луценко. Во второй группе вскоре сформировались 1-й и 2-й Одесские пехотные полки и Слободской пехотный полк, Одесские студенческие сотни, несколько местных добровольческих отрядов и др. Обе стороны находились в г.Одессе, но сохраняли временный нейтралитет.

Командир корпуса генеральный значковый Березовский (генерал-лейтенант в Императорской русской армии) провозгласил присоединение части личного состава 3-го корпуса и всего Одесского района к Добровольческой армии под командованием генерала А.И. Деникина. Он также призвал в Одессу войска Антанты.

В ноябре в Чёрном море появляется мощный флот стран-участниц блока Антанты. Антанта занимала открыто враждебную позицию к Украинской Державе как к германскому сателлиту.

24 ноября союзные войска Антанты высадились в Севастополе и овладели всем находящимся там флотом.

После захвата Севастополя войсками Антанты, опасаясь вооружённого конфликта между Черноморским флотом Украины и союзным флотом Антанты, в прошлом бывшими союзниками в Первой мировой войне, командующий Черноморского флота Вячеслав Клочковский приказал поднять вместо украинского флага «нейтральный» Андреевский флаг Российского Флота.

26 ноября союзные войска Антанты высадились в Одессе.

В связи с переходом под знамя Добровольческой армии командир корпуса генеральный значковый Березовский 3 декабря был освобождён от должности и распоряжением Директории УНР уволен из армии.

Предполагая, что Одесса будет окончательно занята союзными войсками Антанты и добровольцами-белогвардейцами, Иван Луценко и его начальник штаба войсковой старшина Всеволод Змиенко 7 декабря предъявили генералу Березовскому ультиматум о немедленном передачи Одессы войскам Директории.

Так как условия ультиматума не были выполнены, 11 декабря части Директории УНР начали наступление на город и довольно быстро оттеснили русские добровольческие отряды генерала Березовского в одесский порт. Там им пришлось загрузиться на транспортный пароход «Саратов» и выйти в одесский рейд. В Одессе была установлена власть УНР.

По морю русские добровольческие отряды генерала Березовского ушли в Крым, где находились войска Добровольческой армии.

11 декабря назначен исполнять должность командира корпуса генерал Д.В. Филатьев, подчинявшийся Директории.

Новый 3-й Херсонский корпус в составе Действующей армии УНР сохранял прежнюю организацию: 5-я и 6-я пехотные дивизии. Однако полки корпуса изменили свои названия. 5-й дивизии теперь принадлежали 1-й, 2-й Одесские и Слободской пехотные полки, а 6-й дивизии – 1-й Мочевой Елисаветградский, 2-й Мочевой и Николаевский пехотные полки. После ухода русских офицеров недостатком 5-й и 6-й пехотных дивизий была катастрофическая нехватка командного состава.

После непродолжительной «Украинской гражданской войны», 14 декабря гетман П.П. Скоропадский отдал приказ о демобилизации защитников Киева и отрёкся от власти.,,

1919 год

После перехода 1 января войск под командованием Н.А. Григорьева на сторону советской власти большая часть 6-й дивизии (штаб дивизии в Николаеве) оказалась на его территории и вскоре была влитая в состав красных повстанческих отрядов атамана. Подразделения сохранившие верность Армии УНР ушли на запад.

В начале года командир корпуса генерал Д.В. Филатьев оставил службу в армии УНР и перешёл в русскую Добровольческую армию. Он принял участие в развернувшейся в Одессе организации десантной армии для захвата Петрограда соввместно с генералом А.В. Шварцем.

5 января Командиром корпуса был назначен атаман Георгий Бонч-Осмоловский

23 января Генеральный штаб УНР приказал расформировать 3-й Херсонский корпус, а его войска должны были быть обращены на формирование 1-й запасной бригады (в составе 2-х пехотных, артиллерийского, конного и технического полков и отдельного куреня). Но этот приказ так и не был выполнен.

Нехватка командного состава в 5-й и 6-й пехотных дивизиях оставалась катастрофической. Например, по состоянию на 30 января 1919 года в 1-м и 2-м Одесских полках было всего по 6 старшин. Ещё хуже ситуация наблюдалась в 6-й пехотной дивизии, которой командовали поручики - Вербицкий и Юрченко.

Под напором наступающих войск Н. Григорьева оставшаяся часть 6-й пехотной дивизии отступила к ж.д. станции Бирзула, где вошла в состав Запорожской Сечи Действующей армии УНР под командованием атамана Божко. После этого в составе 3-го Херсонского корпуса осталась только 5-я пехотная дивизия (штаб дивизии в Одессе). Командование Действующей армии УНР делало попытки использовать её против советских повстанческих отрядов атаманов Хименко и [Терпило, Даниил Ильич|Зелёного] в районе Звенигородки и Черкасс, однако бойцы отказались участвовать в боях с земляками.

В марте командиром корпуса был назначен генеральный хорунжий Александр Михайлович Поджио.

Командование

Командиры корпуса:

• Колодий Фёдор Александрович, генерал, (17 апреля – до 8 июля 1918)
• Березовский Александр Иванович, генеральный значковый, (после 8 июля – до 11 декабря 1918),
• Филатьев Дмитрий Владимирович, генерал, исполнял должность командира корпуса, (после 11 декабря 1918 - )
• Бонч-Осмоловский Георгий, атаман, (с 5 января 1919)
• Поджио Александр Михайлович, генеральный хорунжий, (в марте 1919)

Начальники штаба корпуса:

• Изергин Сергей, генеральный хорунжий
• Змиенко Всеволод, подполковник (с 13 декабря 1918)

Состав

На 17 апреля 1918: 3-й Одесский корпус

• Управление корпуса с полномочиями округа.
• 4-я стрелковая дивизия
• 5-я пехотная дивизия
• курень «Свободная Украина»
• 4-й автопанцирный дивизион
• 14-я авторота
• 11-й инженерный полк

На 1 мая 1918:

• Управление корпуса с полномочиями округа.
• 5-я пехотная дивизия (Одесса)

• 13-й пехотный Тираспольский полк (Тирасполь)
• 14-й пехотный Поморский полк (Одесса)
• 15-й пехотный Одесский полк (Одесса)

• 6-я пехотная дивизия (Николаев)

• 16-й пехотный Елисаветградский полк (Елисаветград)
• 17-й пехотный Александрийский полк (Александрия)
• 18-й пехотный Запорожский полк (Николаев)

С 8 июля 1918 года 3-й Херсонский корпус

После 11 декабря 1918:

• Управление корпуса с полномочиями округа
• 5-я пехотная дивизия (Одесса)

• 1-й пехотный Одесский полк
• 2-й пехотный Одесский полк
• Слободской пехотный полк

• 6-я пехотная дивизия (Николаев)

• 1-й пехотный Мочевой Елисаветградский полк
• 2-й пехотный Мочевой полк
• Николаевский пехотный полк

Состав гарнизонов корпуса-округа

На 31 августа 1918:

• Управление Корпуса морской охраны (Одесса, Одесского уезда Херсонской губернии)
• Штаб Бригады Морской пехоты (г.Одесса)
• Штаб 1-го района морской охраны (г.Одесса)

• Штаб 1-го полка морской пехоты (г.Одесса)
• Штаб 1-го эскадрона морской кавалерии (г.Одесса)
• Телеграфный Взвод морской пехоты (г.Одесса)
• Телефонный взвод морской пехоты (г.Одесса)

(Всего в Одессе около 300 человек)

• Штаб 2-го района морской охраны (г.Николаев Херсонской губернии)

• 2-й батальон 2-го полка морской пехоты (г.Николаев)
• 2-й артиллерийский батальон (г.Николаев)
• Телеграфный взвод морской пехоты (г.Николаев)
• Телефонный взвод морской пехоты (г.Николаев)

(Всего в Николаеве около 1200 человек, 8 орудий)

• 1-й батальон 2-го полка морской пехоты (г.Очаков Херсонской губернии)

• 1-й артиллерийский батальон (г.Очаков)
• Штаб 2-го эскадрона морской кавалерии (г.Очаков)
• Сапёрная полурота (г.Очаков)
• Мотоциклетная команда (г.Очаков)

(Всего в Очакове около 800 человек, 12 орудий)

• Штаб 3-го района морской охраны (Херсон, губернский город Херсонской губернии и уездный город Херсонского уезда)

• Штаб 3-го полка морской пехоты (г.Херсон)
• Штаб 3-го эскадрона морской кавалерии (Перекоп, уездный город Перекопского уезда Таврической губернии)

Литература

• Я. Тынченко. Украинские Вооружённые Силы. К: Темпора, 2009. С. 246.
• ЦДАВОУ, ф.1076, оп.1, д. 14, л. 192; ф. 1077, оп. 5, спр. 10, л. 114.
• Филатьев Антонов-Овсеенко. Записки о гражданской войне. Москва, 1994. Т.4. С.190-191.
• ЦДАВОУ, ф. 1075, оп. 1, д. 14, л. 192; Ф. 1077, оп.5. д. 10, л. 114.
• militera.lib.ru/h/savchenko_va/index.html Савченко В. А. Двенадцать войн за Украину. Харьков: Фолио, 2006.
• Военный энциклопедический словарь. — Москва, Военное издательство, 1984, 863 стр. с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.).
• Гліб Лазаревський. Гетьманщина.//Журнал «За Державність». Збірка 2. 1930, Каліш. Скоропадський П. Спогади (квітень 1917 — грудень 1918). Киев-Филадельфия, 1995.
• ukrlife.org/main/prosvita/hist_flotua5.htm Украинская жизнь в Севастополе на украинском языке. Мирослав Мамчак. Украина: Шлях до моря. Історія українського флоту. V. Флот Української Народної Республіки.
• Военный энциклопедический словарь. — Москва, Военное издательство, 1984, 863 стр. с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.)
• Тынченко Я. Офицерский корпус армии Украинской Народной Республики. Киев, 2007.
• Субтельный О. История Украины. Киев. Лебедь. 1993. 720 с.
• joanerges.livejournal.com/805266.html Тынченко Я. «Старый Цейхгауз» № 30, С. 46-52.

Ссылки

• [nado.znate.ru/3-%D0%B9_%D0%A5%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%BF%D1%83%D1%81 Сайт Надо знать.]
• [nashmotorsport.ru/pages&id=76 По всей Украине в кадровых частях украинской армии происходил раскол.]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=377 Русская армия в Первой мировой войне. Русская армия в Великой войне: Картотека проекта. Березовский Александр Иванович.]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=233 Русская армия в Первой мировой войне. Русская армия в Великой войне: Картотека проекта. Филатьев Дмитрий Владимирович.]
• Волков, Сергей Владимирович [swolkov.org/bdorg/bdorg10.htm#836 Сайт историка Сергея Владимировича Волкова. Белое движение в России: организационная структура. Гетманская армия.]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=753 Русская армия в Первой мировой войне. Купчинский Николай Николаевич.]
• wap.1914.borda.ru Батранец Николай.
• [fleet.sebastopol.ua/morskaya_derjava/?article_to_view=108 Журнал Морская держава на украинском языке. О Максимове Н.Л., товарище (заместителе министра Морских Дел при Военном министерстве Украинской Державы.]
• wap.1918.borda.ru Форум. Армия УНР.
• Портал о России. Знаки различия Украинской Державной армии

(гетмана Скоропадского).

Отрывок, характеризующий 3-й Одесский корпус Украинской державы

– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…