Однополые браки в Уругвае

Уругвай стал двенадцатой страной в мире, легализовавшей однополые браки. Закон вступил в силу 5 августа 2013 года. С этого момента однополые супруги получили все права, имеющиеся у разнополых супругов.

Права и обязанности супругов

Закон определяет брак как «союз двух лиц, намеревающихся вступить в брак, вне зависимости от их половой принадлежности и сексуальной ориентации» и наделяет супругов вне зависимости от их пола равными правами и обязанностями сторон, соответствующими тем, «которые к настоящему времени определяет Гражданский кодекс».

Среди новвоведений, сопровождающих закон об однополых браках, стали новые правила формирования полного имени ребёнка. Испанские имена традиционно состоят из собственно данного ребёнку имени, за которым следует фамилия отца, а затем — фамилия матери. В соответствии с новым правилом, теперь о порядке следования фамилий в полном имени ребёнка родители могут договариваться, а случае, если соглашения достичь не удалось, будет проводиться жеребьевка. Кроме того, закон изменил минимальный брачный возраст, повысив планку до 14 лет, в то время как ранее девушки могли законно заключать брак с 12, а юноши с 14 лет.

История брачного равноправия

Легализация гражданских партнёрств

Уругвай стал первой латиноамериканской страной, принявшей 1 января 2008 года закон о гражданских союзах (исп. Ley de Unión Concubinaria). Законопроект о легализации, предложенный сенатором «Широкого фронта» Маргаритой Перкович, был принят Палатой представителей парламента Уругвая 29 ноября 2007 года после того, как прошёл в той же форме в Сенате в 2006 году. Законопроект прошёл в обеих палатах 19 декабря 2007 года, подписан президентом страны Табаре Васкесом и вступил в силу 1 января 2008 года.

Закон позволяет вступать в гражданский союз как однополым, так и разнополым парам после пяти лет совместного проживания и предоставляет им большинство прав, которыми обладают состоящие в браке, включая право на социальные пособия, право на наследование и совместное владение имуществом.

Поддерживаемый правительством законопроект, позволяющий однополым парам усыновлять детей, обсуждался парламентом страны весной 2008 года и был одобрен как Сенатом, так и Палатой представителей и принят 9 сентября 2009 года. Таким образом, Уругвай стал первой страной Южной Америки, где однополые пары могут совместно усыновлять детей.

История легализации однополых браков

25 мая 2009 года Маргарита Перкович заявила, что «Широкий фронт» намерен предложить законопроект об однополых браках, если победит в парламентских выборах. В октябре «Широкий фронт» получил абсолютное большинство мест в обеих палатах, а Хосе Мухика, кандидат в президенты от этой коалиции, победил в выборах 29 ноября. В июле 2010 года законодатели правящего «Широкого фронта» объявили о своих планах представить законопроект, разрешающий однополые браки. 25 июля 2010 года бывший президент Хулио Мария Сангинетти из партии Колорадо объявил о своей поддержке однополых браков. Другой бывший президент и ныне действующий сенатор Луис Альберто Лакалье заявил, что он против. В апреле 2011 года Себастьян Сабини, член Движения народного участия (одной из партий, входящих в «Широкий фронт»), представил законопроект, позволяющий вступать в брак однополым парам. 6 сентября 2011 года он был внесён на рассмотрение парламента.

В июне 2012 года уругвайский суд признал законным брак одной однополой пары, заключённый в Испании. Суд также постановил, что по законам страны однополые браки уже разрешены, даже если в них об этом не говорится прямо, и что уругвайцы, заключившие подобный брак за рубежом, могут пойти к судье и заверить брак согласно уругвайским законам. Однако это постановление было обжаловано.

4 июля 2012 года в парламенте начались прения касательно законопроекта об однополых браках, но один из депутатов от «Широкого фронта», Хулио Банга, заявил, что голосование по этому вопросу откладывается на неопределённый срок, так как более приоритетными в настоящее время являются вопросы о защите жертв насилия. Обсуждение законопроекта началось в ноябре того же года.

12 декабря 2012 года нижняя палата парламента страны одобрила законопроект о легализации однополых браков (81 из 87 депутатов проголосовали «за»). Палата представителей (нижняя палата парламента Уругвая) проголосовала за соответствующий закон 10 апреля 2013 года, за законопроект проголосовали 71 из 92 членов Палаты представителей. 6 мая 2013 года латиноамериканские СМИ сообщили о том, что президент Уругвая Хосе Мухика подписал закон и он вступит в силу в течение трёх месяцев, то есть с 5 августа 2013 года.

Ссылки

• [www.sfbaytimes.com/index.php?sec=article&article_id=8035 Uruguay Sees First Civil Union]
• Асташенков, Артём. [rusplt.ru/articles/world/gei-v-u.html Уругвай, Уругвай, кого хочешь сочетай], Информационно-аналитическая интернет-платформа «Русь» (11 апреля 2013). Проверено 19 апреля 2013.

Отрывок, характеризующий Однополые браки в Уругвае

И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.