Ааронов, Якир

Якир Ааронов
ивр. ‏יקיר אהרונוב‏‎
Место рождения:	Хайфа, Британский мандат в Палестине
Научная сфера:	физика
Альма-матер:	Технион Бристольский университет
Научный руководитель:	Дэвид Бом
Награды и премии:	Премия Вольфа (физика, 1998) Национальная научная медаль США (2009)

Яки́р Ааро́нов (ивр. ‏יקיר אהרונוב‏‎; род. 28 августа 1932, Хайфа) — израильский физик-теоретик.

Биография

Окончил школу в 1950 году. С 1950 года по 1952 год служил в армии. С 1952 года по 1956 год учился в Технионе (Хайфа), окончив его со степенью бакалавра. Продолжил обучение в Бристольском университете (Великобритания) под руководством Дэвида Бома, где в 1960 году получил степень доктора философии (PhD). В 1960—1961 постдок в университете Брандейса (США). В 1961—1967 работает в Иешива-университете (США) (1961—1964: Assistant Professor; 1964—1967: Associate Professor). С 1967 года по 1973 год он одновременно профессор Иешива-университета и Тель-Авивского университета. С 1973 года по 2006 год — профессор Тель-Авивского университета и университета штата Южная Каролина. В 2006—2008 он профессор университета Джорджа Мейсона (США). C 2008 года — профессор в университете Чепмена (США).

Научные интересы Якира Ааронова лежат в области нелокальных, а также топологических эффектов в квантовой механике и квантовой теории поля. Также в сфере его интересов — вопросы интерпретации квантовой механики.

В 1959 году он (совместно со своим научным руководителем Дэвидом Бомом) теоретически предсказал нелокальный квантовомеханический эффект (впоследствии названный эффектом Ааронова — Бома). Первое экспериментальное подтверждение эффекта появилось уже в следующем, 1960 году. В 1998 году за это теоретическое открытие Якир Ааронов был награждён премией Вольфа по физике.

В 1988 году, в соавторстве с Давидом Альбертом и Львом Вайдманом, предложил новый тип квантово-механических измерений — слабое измерение, которое позволяет с некоторой вероятностью измерять эволюцию волновой функции, не вызывая её возмущения.

Награды и научное признание

• Избран членом (фелло) Американского физического общества (1978)
• Премия Вейцмана по физике (1984)
• Премия Ротшильда по физике (1984)
• Государственная премия Израиля в области точных наук (1989)
• Избран членом Национальной академии наук Израиля (1990)
• Медаль Эллиота Крессона от Института Франклина (США) (1991)
• Почётный доктор наук Техниона (1992)
• Избран членом Национальной академии наук США (1993)
• Почётный доктор наук университета штата Южная Каролина (1993)
• Премия «Хьюллетт-Пакард» (1995)
• Почётный доктор наук Бристольского университета (1997)
• Премия Вольфа по физике (1998)
• Почётный доктор наук университета Буэнос-Айреса (Аргентина) (1999)
• Премия EMET в области точных наук (Израиль) (2006)
• Национальная научная медаль США (2009)

Библиография

• Квантовые парадоксы. Квантовая теория для растерянных (совместно с Даниэлем Рорлихом) / Yakir Aharonov, Daniel Rohrlich. Quantum paradoxes. Quantum theory for the perplexed. Wiley-VCH, 2005. ISBN 3-527-40391-4, ISBN 978-3-527-40391-2

См. также

• Эффект Ааронова — Бома

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/10060 Якир Ахаронов] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.physics.sc.edu/~quantum/People/Yakir_Aharonov/yakir_aharonov.html Страница Якира Ааронова на сайте университета штата Южная Каролина]  (англ.)
• [www.tau.ac.il/~yakir/ Страница Якира Ааронова на сайте Тель-Авивского университета]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Ааронов, Якир

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.