Лауреаты премии Вольфа (физика)

Премия Вольфа по физике присуждается раз в год Фондом Вольфа. Это одна из шести премий Вольфа, вручаемых Фондом с 1978 года.

Премия Вольфа по физике имеет репутацию предвестника Нобелевской премии. Так, после вручения премии Вольфа по физике, 16 человек получали Нобелевскую премию по физике и 1 (Дан Шехтман) по химии.

Лауреаты премии

Год вручения	Лауреат	Страна	Формулировка
1978	Ву Цзяньсюн	КНР КНР / США США	За исследования сил слабого взаимодействия, способствовавшие установлению точной формы, а также несохранения чётности, для этого вида сил.
1979	Джордж Юджин Уленбек	Нидерланды Нидерланды / США США	За открытие, совместно с ныне покойным С. А. Гаудсмитом, спина электрона.
	Джузеппе Оккиалини	Италия Италия	За вклад в открытия рождения электронных пар и заряженных пионов.
1980	Майкл Фишер Лео Каданов Кеннет Вильсон	США США США США США США	За новаторские разработки, завершившиеся созданием общей теории критического поведения в переходах между различными термодинамическими фазами материи.
1981	Фримен Дайсон Герард ’т Хоофт Виктор Вайскопф	Великобритания Великобритания / США США Нидерланды Нидерланды Австрия Австрия / США США	За выдающийся вклад в теоретическую физику, в особенности в развитие квантовой теории поля и её приложений.
1982	Леон Ледерман Мартин Льюис Перл	США США США США	За неожиданное экспериментальное открытие новых частиц, формирующих третье поколение кварков и лептонов.
1983/1984	Эрвин Хан	США США	За открытие ядерных спиновых эхо и эффекта самоиндуцированной прозрачности.
	Питер Хирш	Великобритания Великобритания	За разработку использования просвечивающего электронного микроскопа как универсального инструмента для изучения структуры кристаллических веществ.
	Теодор Майман	США США	За реализацию первого рабочего лазера, импульсного трехуровневого рубинового лазера.
1985	Коньерс Херринг Филипп Нозьер	США США Франция Франция	За весомый вклад в фундаментальную теорию твердых тел, в особенности теорию поведения электронов в металлах.
1986	Митчелл Фейгенбаум	США США	За пионерские теоретические исследования, доказавшие универсальный характер нелинейных систем, который сделал возможным систематическое изучение хаоса.
	Альбер Либшабер	Франция Франция / США США	За блестящую экспериментальную демонстрацию переходов к турбулентности и хаосу в динамических системах.
1987	Херберт Фридман	США США	За его пионерские исследования солнечного рентгеновского излучения.
	Бруно Росси Риккардо Джаккони	Италия Италия / США США Италия Италия / США США	За открытие внесолнечных источников рентгеновского излучения и объяснение физических процессов, происходящих в них.
1988	Роджер Пенроуз Стивен Хокинг	Великобритания Великобритания Великобритания Великобритания	За блестящее развитие общей теории относительности, в котором они показали неизбежность космологических сингулярностей и объяснили физику чёрных дыр. В своей работе они значительно углубили наше понимание происхождения и возможной судьбы Вселенной.
1989	Премия не присуждалась
1990	Пьер-Жиль де Жен Дэйвид Таулесс	Франция Франция Великобритания Великобритания / США США	За широкий спектр пионерских вкладов в наше понимание организации сложных конденсированных систем: де Жену — в особенности за его работы по макромолекулярным веществам и жидким кристаллам, Таулессу — за работы по неупорядоченным и низкоразмерным системам.
1991	Морис Голдхабер Валентин Телегди	США США Швейцария Швейцария / США США	За независимый плодотворный вклад в ядерную физику и физику элементарных частиц, в особенности относящийся к слабым взаимодействиям с участием лептонов.
1992	Джозеф Хотон Тейлор	США США	За открытие обращающегося радио-пульсара и его использование для подтверждения общей теории относительности с высокой точностью.
1993	Бенуа Мандельброт	Франция Франция / США США	За осознание широкого распространения фракталов и развитие математических методов для их описания; он изменил наш взгляд на природу.
1994/1995	Виталий Лазаревич Гинзбург	Россия Россия	За вклад в теорию сверхпроводимости и в теорию высокоэнергетических процессов в астрофизике.
	Йоитиро Намбу	Япония Япония / США США	За вклад в теорию элементарных частиц, включая осознание роли спонтанного нарушения симметрии по аналогии с теорией сверхпроводимости, и за открытие цветовой симметрии сильных взаимодействий.
1996/1997	Джон Арчибальд Уилер	США США	За плодотворный вклад в физику чёрных дыр, квантовую гравитацию, а также в теорию ядерного рассеяния и теорию деления ядра.
1998	Якир Ааронов Майкл Берри	Израиль Израиль Великобритания Великобритания	За открытие топологической и геометрической фаз волновой функции, а именно эффекта Ааронова — Бома, фазы Берри, и за внедрение их во множество областей физики.
1999	Дан Шехтман	Израиль Израиль	За экспериментальное открытие квазикристаллов, непериодических твёрдых тел с дальним порядком, которое вдохновило исследования нового фундаментального состояния вещества.
2000	Раймонд Дэвис Масатоси Косиба	США США Япония Япония	За пионерские наблюдения астрономических явлений путём детектирования нейтрино, приведшие к созданию развивающегося направления нейтринной астрономии.
2001	Премия не присуждалась
2002/2003	Бертран Гальперин Энтони Леггетт	США США Великобритания Великобритания / США США	За ключевые догадки в широком разнообразии областей физики конденсированного состояния вещества: Леггетта — в области сверхтекучести жидкого изотопа гелия и макроскопических квантовых явлений, Гальперина — в области двумерного плавления, разупорядоченных систем и сильно взаимодействующих электронов.
2004	Роберт Браут Франсуа Энглер Питер Хиггс	Бельгия Бельгия Бельгия Бельгия Великобритания Великобритания	За пионерскую работу, которая привела к пониманию механизма генерации массы всякий раз, когда локальная калибровочная симметрия реализуется асимметрично в мире субатомных частиц.
2005	Дэниел Клеппнер	США США	За революционную работу в атомной физике водородоподобных систем, включая исследования по водородному мазеру, ридберговским атомам и бозе-эйнштейновской конденсации.
2006/2007	Альбер Ферт Петер Грюнберг	Франция Франция Германия Германия	За независимое открытие явления гигантского магнитного сопротивления, послужившего основой нового направления исследований и приложений — спинтроники, в котором спин электрона используется для хранения и передачи информации.
2008	Премия не присуждалась
2009	Премия не присуждалась
2010	Джон Клаузер Ален Аспе Антон Цайлингер	США США Франция Франция Австрия Австрия	За фундаментальный концептуальный и экспериментальный вклад в основы квантовой физики, в частности за серию возрастающих по сложности проверок неравенств Белла (или расширенных версий этих неравенств) с использованием запутанных квантовых состояний.
2011	Максимилиан Хайдер Харальд Розе Кнут Урбан	Австрия Австрия Германия Германия Германия Германия	За разработку технологии электронной микроскопии со скорректированными аберрациями, позволившей наблюдать отдельные атомы с пикометровым пространственным разрешением, что явилось революционным достижением для материаловедения.
2012	Яаков Бекенштейн	Израиль Израиль	За свои работы по теме чёрных дыр.
2013	Петер Цоллер Хуан Игнасио Сирак	Австрия Австрия Испания Испания	За огромный теоретический вклад в квантовую обработку информации, исследования квантовой оптики и квантового газа.
2014	Премия не присуждалась
2015	Джеймс Бьёркен Роберт Киршнер	США США	За создание условий, позволивших их аспирантам и постдокам открыть ускоренное расширение Вселенной.
2016	Йозеф Имри	Израиль Израиль	За пионерские исследования физики мезоскопических и случайных систем.

Ссылки

• [www.wolffund.org.il/index.php?dir=site&page=winners&name=&prize=3016&year=&field=3008 Лауреаты премии Вольфа по физике на официальном сайте]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Лауреаты премии Вольфа (физика)

[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.