Андреев, Александр Иванович

Александр Иванович Андреев
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Научная сфера:	история культуры и религии Центральной Азии
Место работы:	СПбФ ИИЕТ РАН, 1994
Учёная степень:	доктор исторических наук (2006)
Альма-матер:	филфак ЛГУ, 1972
Награды и премии:	«Орден Грифона» (2005) «Заслуженный работник культуры Республики Бурятия» (2006)

Алекса́ндр Ива́нович Андре́ев (23 января 1949, Ленинград) — российский историк, тибетолог, филолог, писатель.

Биографические сведения

Александр Иванович Андреев родился и вырос в Ленинграде, в семье военного журналиста Ивана Григорьевича Андреева (1916—2009), многолетнего сотрудника ленинградской газеты «На страже Родины».

Закончил филологическое отделение Ленинградского университета (1966—72). В 1969—70 годах работал переводчиком в Индии. В 1972—75 годах изучал восточные языки (санскрит, хинди), посещал в качестве вольнослушателя занятия на кафедре индийской филологии на Восточном факультете того же университета.

В 1972—1981 годах преподавал на филологическом факультете Ленинградского университета, в ЛИТМО; в 1983—1984 годах — в Мичиганском и Индианском университетах (США), позднее участвовал в издательских и исследовательских проектах Ленинградского (Санкт-Петербургского) Фонда культуры «Исторические кладбища Петербурга» и «Русский некрополь в Стокгольме». Выступал с лекциями на историко-востоковедные темы: в Королевской академии искусств в Лондоне на выставке тибетского искусства («Wisdom and Compassion: The Sacred Art of Tibet»), в университетах Стокгольма, Уппсалы и Кембриджа (1993—1994).

С конца 1994 года работает в Санкт-Петербургском филиале Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН (группа истории исследования Центральной Азии), старший научный сотрудник, с 2003 года — руководитель Группы истории исследования Центральной Азии. С 2002 года — заведующий Мемориальным музеем-квартирой П. К. Козлова.

Доктор исторических наук, диссертацию защитил в Санкт-Петербургском университете по теме: «Тибет в политике царской, советской и постсоветской России» (28.12.2005).

Научные интересы: Центральная Азия (Монголия, Китай, Тибет), её исследования и исследователи; российско-монгольские и российско-тибетские связи (политические, экономические, культурные) в XVIII—XX веков; история буддизма и буддологических исследований в России, исследование жизни и творчества семьи Николая Рериха, петербургское краеведение.

Член Международной ассоциации тибетоведения. Специалист по истории культуры и религии Центральной Азии.

Автор около 20 книг и 70 публикаций на русском и английском языках.

Награды

Кавалер «Ордена Грифона» (2005), «Заслуженный работник культуры Республики Бурятия» (2006).

Труды

Книги

• Буддийская святыня Петрограда. / The buddhist shrine of Petrograd. ЭкоАрт, Улан-Удэ, 1992. — 124 с. Буддийская святыня Петрограда. ЭкоАрт, 2001. — 128 с., 50000 экз.
• От Байкала до священной Лхасы. Новые материалы о русских экспедициях в Центральную Азию в 1-й половине XX века (Бурятия, Монголия, Тибет). С.-Петербург — Самара — Прага: ООО «Агни», 1997. — 338 с.
• Время Шамбалы. Оккультизм, наука и политика в Советской России. СПб.-М.: Изд. дом «Нева» — «Олма-Пресс», 2002. — 383 с.; 2-е изд.: 2004.
• Soviet Russia and Tibet: The Debacle of Secret Diplomacy. Brill, Leiden — Boston, 2003. — 434 p.
• П. К. Козлов. Дневники Монголо-Тибетской экспедиции 1923—1926. (Ред.-сост. Т. И. Юсупова, сост. А. И. Андреев). Серия «Научное наследство». Т. 30. СПб.: Наука, 2003. — 1038 с.
• Храм Будды в Северной столице, rutracker .org/forum/viewtopic.php?t=3289227. — СПб.: Нартанг, 2004. — 221 с. ISBN 5-901941-14-4
• Оккультист Страны Советов: Тайна доктора Барченко. М., 2004. — 366 с.
• Оккультисты Лубянки (совместно с В. И. Бережковым). М.: Издатель Быстров, 2006. — 507 с.
• Тибет в политике царской, советской и постсоветской России. (Russia and Tibet: A History of Tsarist, Soviet and Post-Soviet Policy) СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета — «Нартанг», 2006. — 465 с.
• Среди людей и птиц. Орнитолог и путешественница Е. В. Козлова (1892—1975). Сборник материалов к 115-летию со дня рождения. Отв. ред. и состав. А. И. Андреев. СПб.: Нестор-история, 2007. — 134 с.
• Гималайское братство. Теософский миф и его творцы. Издательство Санкт-Петербургского университета, СПб., 2008. — 433 c. ISBN 978-5-288-04705-3
• Санкт-Петербургский Дацан Гунзэчойнэй / The Saint-Petersburg Datsan Kunzechoinei (русско-английское издание) — СПб.: Нестор-история, 2012. — 80 с., илл. ISBN 978-5-02025-562-3
• [booksandjournals.brillonline.com/content/books/9789004270435 The Myth of the Masters Revived. The Occult Lives of Nikolai and Elena Roerich]. — BRILL (Eurasian Studies Library), 2014. — ISBN 9789004270435

Статьи, заметки

• [dazan.spb.ru/datsan/history/history-middle/ Обитель Будды на севере России: Из истории буддийского храма в С.-Петербурге.]
• [dazan.spb.ru/datsan/history/ Краткая история буддийского храма]
• [www.fotodi.ru/articles.php?id=12 История первых фотографий Тибета и Лхасы]
• Серафимовское кладбище // Исторические кладбища Петербурга. Справочник-путеводитель. Изд-во Чернышова. СПб., 1993. — С. 521—533
• Материалы о Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха в востоковедных архивах Лондона // Рериховский Вестник. Вып. 5. 1992. Извара Спб. М., 1992. С. 77-78.
• Почему русского путешественника не пустили в Лхасу. Новые материалы о Монголо-Тибетской экспедиции П. К. Козлова 1923—1926 гг. // Ариаварта. Историко-научный, литературно-философский журнал. СПб., 1996. С. 199—223
• Контакты П. К. Козлова с зарубежными учёными и научными организациями в период Монголо-Тибетской экспедиции, 1923—1926 гг. // Наука и техника: вопросы истории и теории. Тезисы годичной конференции… Вып. XV. СПб., 1999. С. 155—156.
• А. Сент-Ив д’Альвейдр: «Я постиг закон синархии …» (послесловие к переизданию русского перевода книги «Миссия Индии в Европе») // Сент-Ив д’Альвейдр, Рене Генон. Между Шамбалой и Агартой: Оракулы великой тайны. М.: «Яуза» — «ЭКСМО», 2005. С. 164—184.
• А. Д. Симуков. Зоологические заметки по маршруту Южной партии Монголо-Тибетской экспедиции Г. Г. О. под начальством П. К. Козлова. 1925—1926. Подготовка к печати и комментарий. Послесловие: А. Д. Симуков. «Зоологические заметки» // А. Д. Симуков. Труды о Монголии и для Монголии. Т. 3 (часть 1). Сост. Юкки Конагая, Санжаасурэнгийн Баяраа, Ичинхор-лоогийн Лхагвасурэн. Осака: Гос. музей этнологии, 2008. С. 5-36.
• Оккультизм и мистика в жизни и творчестве Н. К. и Е. И. Рерих / Рерихи: Мифы и факты. Сб. ст. под ред. А. И. Андреева, Д. Савелли. — СПб.: Нестор-История, 2011. — С. 57-107.
• Дневники Э. Лихтман: Рерихи в Кулу (1929—1934) / Рерихи: Мифы и факты. Сб. ст. под ред. А. И. Андреева, Д. Савелли. — СПб.: Нестор-История, 2011. — С. 108—154.

Ссылки

• [ihst.nw.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=54&Itemid=24 Страница] на сайте ИИЕТ РАН
• [www.kozlov-museum.ru/employees/andreev/ Страница] на сайте Музея путешественника П. К. Козлова
• Журнал «Ариаварта», 1996. Начальный выпуск. Главный редактор — В. А. Росов. [lebendige-ethik.net/forum/archiv/1/Ariavarta_0/0_281.pdf Об авторах].

Отрывок, характеризующий Андреев, Александр Иванович

Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.