Список русскоязычных санскритологов
Поделись знанием:
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В список включены русскоязычные ученые, основным предметом исследований которых была Индия периода господства древнеиндийских языков, прежде всего санскрита как литературного языка (с конца II тысячелетия до н. э. до XII века н. э.): лингвисты, филологи, историки, историки философии, искусствоведы.
См. также:
| ||||||||||||||||||||||||||
Дореволюционные авторы
- Гильфердинг, Александр Фёдорович (1831—1872)
- О сродстве языка славянского с санскритским. — СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1853. — 288, VI с.
- Кнауэр, Фёдор Иванович (1849—1917)
- Учебник санскритского языка: Грамматика. Хрестоматия. Словарь. / Сост. Ф. И. Кнауэр. Лейпциг, 1908. 296 стр.
- Коссович, Каэтан Андреевич (1815—1883)
- Кудрявский, Дмитрий Николаевич (1867—1920)
- Миллер, Всеволод Фёдорович
- Минаев, Иван Павлович (1840—1890)
- Овсянико-Куликовский, Дмитрий Николаевич
- Петров, Павел Яковлевич (1814—1875)
- Шерцль, Викентий Иванович (1843-1906)
- Эльманович С. Д.
Авторы после 1917 года
- Адамкова, Алёна Арнольдовна
- Идея единства микро- и макрокосмоса в традиции философии веданты. Автореф.дисс. … к.филос.н. М., РУДН. 1992.
- Шанкара. Разъяснение изречения. Путь к совершенному самопознанию. Пятиричность. / Пер. А.Адамковой. СПб,О-во Рамакришны.1993.
- Шри Шанкара-ачарья. Семь трактатов. / Пер. А.Адамковой. СПб, 1998. СПб, 2007.
- Александрова (Самозванцева), Наталия Владимировна (р.1957) [www.ivran.ru/personnel/view_employee.php?id=129]
- Записки китайских паломников Фа Сяня и Сюань Цзана, как источник по истории Индии. Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1988.
- Путь и текст. Китайские паломники в Индии. М., ВЛ. 2008. 368 стр. 800 экз.
- Алиханова, Юлия Марковна (р.1936)
- Трактат Анандавардханы о поэзии. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., МГУ. 1970.
- Анандавардхана. Дхваньялока (Свет дхвани). / Пер. Ю. М. Алихановой. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.39). М., Наука (ГРВЛ). 1974. 304 стр. 6300 экз.
- Индийская лирика 2-10 веков. / Пер. с пракрита и санскрита Ю.Алихановой и В.Вертоградовой. М., Наука. 1978. 206 стр. 10000 экз.
- Андросов, Валерий Павлович (р. 1950) [www.ivran.ru/personnel/view_employee.php?id=62]
- Концепция ниришвара в древнеиндийской философско-религиозной традиции: (По материалам «Таттва-санграхи» Шантаракшиты). АД … к.и.н. М., ИВ. 1982.
- Опровержение идеи бога-творца древнебуддийскими мыслителями (переводы из «Абхидхармакоши», «Бодхичарья-аватары», «Таттва-санграхи» и «Таттвасанграха-панджики»). // Религии мира. Ежегодник. М., 1985.
- Нагарджуна и его учение. М., Наука (ГРВЛ). 1990. 272 стр. 15000 экз. (то же: Автореф.дисс. … д.и.н. М., ИВ. 1991)
- Буддизм Нагарджуны: Религиозно-философские трактаты. М., ВЛ. 2000. 800 стр. 2000 экз.
- Словарь индо-тибетского и российского буддизма: главные имена, основные термины и доктринальные понятия. М., Вестком. 2000. 200 стр.
- Индийский буддизм: история и учение. Вопросы методологии и источниковедения. The Edwin Mellen Press. 2000.
- Будда Шакьямуни и индийский буддизм. Современное истолкование древних текстов. М., ВЛ. 2001. 508 стр. 2000 экз.
- Учение Нагарджуны о срединности: исслед. и пер. с санскрита «Коренных строф о срединности» («Мула-мадхьямака-карика»); пер. с тиб. «Толкования Коренных строф о Срединности, [называемого] Бесстрашным [опровержением догматических воззрений]» (Мула-мадхьямака-вритти Акутобхайя"). М., ВЛ. 2006. 848 стр. 1300 экз.
- Буддийская классика Древней Индии: слово Будды и трактаты Нагарджуны в переводах с палийского, санскритского и тибетского языков с толкованиями. М., Открытый мир. 2008. 510 стр.
- Аникеев, Николай Петрович
- Материализм и атеизм системы Санкхья раннего средневековья. Автореф.дисс. … к.филос.н. М., ИФ. 1957.
- Материалистические направления в древнеиндийской философии. М., Знание. 1957. 47 стр. 95000 экз.
- О материалистических традициях в индийской философии. (Древность и раннее средневековье). М., Наука. 1965. 260 стр. 3800 экз.
- О материалистических традициях в индийской философии. Автореф.дисс. … д.филос.н. М., ИФ. 1971.
- «Сарва-даршана-самграха» Мадхавы. / Пер. с англ. Н. П. Аникеева. // Степанянц М. Т. Восточная философия: Вводный курс. Избранные тексты. М., 1997.
- Баранников, Алексей Петрович (1890—1952)
- Бархударов, Алексей Степанович
- Суффиксальное словообразование в современном литературном хинди. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИВ. 1953.
- Словообразование в хинди. М., ИВЛ. 1963. 192 стр. 1100 экз.
- Развитие индоарийских языков и древнеиндийская культурная традиция. М., Наука. 1988. 215 стр. 1550 экз.
- Беляева Н. Б.
- Ашвалаяна-грихьясутра. / Пер. А. А. Вигасина и Н. Б. Беляевой. // История и культура древней Индии. М., 1990.
- Богатырева, Инна Ивановна
- Система физиологических терминов санскрита. АД … к.филол.н. М., МГУ. 1991.
- Бонгард-Левин, Григорий Максимович (1933—2008)
- Бухарин, Михаил Дмитриевич (р.1971)
- Древняя Индия в «Индике» Мегасфена. Дисс. … к.и.н. М., 1997.
- Бонгард-Левин Г. М., Бухарин М. Д., Вигасин А. А. Индия и античный мир. М., ВЛ. 2002. 360 с 1 т.э.
- Перипл Эритрейского моря. СПб, Алетейя. 2007. 440 стр. 1000 экз.
- Аравия, Средиземноморье, Восточная Африка, Индия: межрегиональные торговые связи и формирование единого историко-культурного пространства. Дисс. … д.и.н. М., ИВИ. 2007.
- Васильков, Ярослав Владимирович (р.1943)
- Переводчик «Махабхараты».
- Вертоградова, Виктория Викторовна (р.1933)
- Структурная типология некоторые среднеиндийских фонологических систем. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИНА. 1964.
- Структурная типология среднеиндийских фонологических систем. М., Наука. 1967. 130 стр. 1100 экз.
- Пракриты. (Серия «Языки народов Азии и Африки»). М., 1978. 109 стр. 2-е изд., репр. М., ВЛ. 2002. 104 стр. 500 экз.
- Индийская эпиграфика из Каратепе в Старом Термезе: Проблемы дешифровки и интерпретации. М., ВЛ. 1995. 160 стр. 800 экз. (то же: Автореф.дисс. … д.филол.н. М., ИВ. 1996)
- Планиметрические модели в древнеиндийской живописи (вербальный текст и стенопись). // Индия — Тибет: текст и вокруг текста. М., 2004.
- Виная-питака: Магавагга. Дигха-никая: Тевидджа-сутта. / Пер. и комм. В. В. Вертоградовой. // Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч.2. М., 1980.
- Вигасин, Алексей Алексеевич (р.1946)
- Артхашастра и дхармашастра. (Источниковедческие проблемы). Автореф.дисс. … к.и.н. М., МГУ. 1974.
- Вигасин А. А., Самозванцев А. М. Артхашастра: проблемы социальной структуры и права. М., Наука. 1984. 255 стр. 3000 экз.
- Основные черты социальной структуры древней Индии. Автореф.дисс. … д.и.н. М., ИВ. 1995.
- Камандака. «Нитисара» IV 7, 1 «Идеальные элементы государства». / Пер. А. А. Вигасина. // Индия в литературных памятниках III—VII веков. М., 1984.
- Матсья-пурана. (Отрывки). / Пер. А. А. Вигасина. // История и культура Древней Индии. М., 1990.
- Дхармашастра Нарады. / Пер. А. А. Вигасина, А. М. Самозванцева. М., ВЛ. 1998. 256 стр. 1 т.э.
- Артхашастра Каутильи, Ману-смрити, Нарада-смрити, Вишну-смрити, Брихаспати-смрити, Катьяяна-смрити, Виджнанешвара «Митакшара». / Пер. А. А. Вигасина. // Антология мировой правовой мысли. В 5 т. Т.1. М., 1999.
- Глава 2 «Индия в ведийский период» в кн. История Древнего Востока: От ранних государственных образований до древних империй. М., Вост.лит. 2004. С.97-152.
- Древняя Индия: от источника к истории. Сб.ст. М., Вост.лит. 2007. 388 стр.
- Также автор ряда школьных учебников по истории для 5 класса, а также учебника для вузов.
- Военец, Константин Владимирович
- Древнеиндийская традиция (грамматика Панини) и современное индоевропейское языкознание. Автореф.дисс. … к.филол.н. СПб, СПбГУ. 2006.
- Волкова, Октябрина Фёдоровна (1926—1988)
- Арья Шура. Гирлянда джатак, или Сказания о подвигах Бодхисаттвы. / Пер. А. П. Баранникова и О. Ф. Волковой. (Серия «Памятники литературы народов Востока». Переводы. Вып.7). М., 1962. 348 стр. 2-е изд., доп. М., ВЛ. 2000. 368 стр. 2 т.э.
- Бонгард-Левин Г. М., Волкова О. Ф. Легенда о Кунале (Kunalavadana из неопубликованной рукописи Asokavadanamala). М., ИВЛ. 1963. 101 стр.
- Володарский, Александр Ильич (р.1938)
- Математические трактаты Шридхары. Автореф.дисс. … к.ф.-м.н. М., ИИЕТ. 1966.
- Очерки истории средневековой индийской математики. М., Наука. 1977. 183 стр. 6000 экз.
- Ариабхата. М., Наука. 1977. 112 стр. 24000 экз.
- Развитие сотрудничества индийских математиков с учеными Средней Азии. Бухара, 1996. 155 стр.
- Воробьев-Десятовский, Владимир Святославович (1927—1956) [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=289]
- Историческое развитие личных местоимений в индоарийских языках. Автореф.дисс. … к.филол.н. Л., ЛГУ. 1954.
- Воробьев-Десятовский В. С. Развитие личных местоимений в индоарийских языках. М.-Л., Изд-во АН. 1956. 168 стр. 2000 экз.
- Шудрака. Глиняная повозка. / Пер. В. С. Воробьева-Десятовского, В.Шефнера. Л., ГЛИ, 1956. 268 стр. 35000 экз.
- Сказание о Бхадре. (Новые листы сакской рукописи «Е»). Факсимиле текста. + Пер., вступ.ст. В. С. Воробьева-Десятовского и М. И. Воробьевой-Десятовской. М., Наука. 1965.
- Воробьёва-Десятовская, Маргарита Иосифовна (р.1933), д.и.н. [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=79]
- Читралакшана (характерные черты живописи). / Пер. и примеч. М. И. Воробьевой-Десятовской. // Мастера искусства об искусстве. Т.1. М., 1965.
- Глагол в тибетском языке VII—XI вв. Автореф.дисс. … к.филол.н. Л., ИНА. 1967.
- Памятники индийской и тибетской письменности I тыс. н. э. из Восточного Туркестана и Средней Азии как источник по истории и культуре. Автореф.дисс. … д.и.н. Л., ИВ. 1988.
- Рукописная книга в культуре Индии. // Рукописная книга в культуре народов Востока. Кн.2. М., 1988.
- Гасунс, Марцис Юрисович (р.1983), к.филол.н.
- Состав и строй древнеиндийских корней: история изучения.: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.20 / Гасунс Марцис Юрисович;[Место защиты: Институт языкознания РАН].- Москва, 2014.- 470 с.
- Герасимов, Александр Викторович (р.1936)
- Атхарваведа как источник по истории древнеиндийской культуры. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИНА. 1965.
- Бонгард-Левин Г. М., Герасимов А. В. Мудрецы и философы Древней Индии: Некоторые проблемы культурного наследия. (Серия «Культура народов Востока. Материалы и исследования»). М., Наука. 1975. 342 стр. 10000 экз.
- Гостеева, Евдокия Ивановна
- Атомизм древнеиндийской философской системы вайшешиков. Автореф.дисс. … к.филос.н. М., АОН. 1959.
- Философия вайшешика. Таш., Изд-во АН. 1963. 208 стр. 1000 экз.
- Философия единства: Рабиндранат Тагор. М., Наука. 1985. 204 стр. 5200 экз.
- Гринцер, Павел Александрович (1928—2009)
- Егоров, Вячеслав Евгеньевич
- Хемачандра. Аньяйога-вьяваччхедика (Опровержение других методов). / Пер. и комм. В. Е. Егорова. // История философии. М., 2000. № 7. С.231-244.
- Елизаренкова, Татьяна Яковлевна (1929—2007)
Монографии:
- Аорист в «Ригведе». М.: ИВЛ. 1960. 151 стр.
- Елизаренкова Т. Я., Топоров В. Н. Язык пали. М.: Наука, 1965. 248 стр. (Серия «Языки народов Азии и Африки»). 2-е изд., доп. М.: Вост. лит. 2003.
- Исследования по диахронической фонологии индоарийских языков. М.: Наука, 1974. 293 стр.
- Грамматика ведийского языка. М.: Наука, 1982. 439 стр.
- Ведийский язык. (Серия «Языки народов Азии и Африки»). М.: Наука, 1987. 179 стр.
- Язык и стиль ведийских риши. М.: Наука-Вост.лит. 1993. 320 стр. (engl. trans.: Language and style of the Vedic Ṛṣis / with an introd. by W. Doniger. Albany, NY: State University of New York Press, 1995. 331 p.)
- Слова и вещи в «Ригведе». М.: Вост. лит., 1999. 240 стр.
Переводы с ведийского:
- Ригведа. Избранные гимны. / Пер. Т. Я. Елизаренковой. М., Наука. 1972. 418 стр.
- Атхарваведа. Избранное. / Пер. Т. Я. Елизаренковой. М., 1976. 2-е изд., репр. М., ВЛ. 1995. 408 стр.
- Ригведа. [В 3 т.] / Пер. Т. Я. Елизаренковой. (Серия «Литературные памятники»). М.: Наука, 1989—1999.
- Мандалы I—IV. 1989. 768 стр. 2-е изд., испр. 1999.
- Мандалы V—VIII. 1995. 752 стр. 2-е изд., испр. 1999.
- Мандалы IX—X. 1999. 560 стр.
- Атхарваведа (Шаунака): В 3-х томах / Пер., вступ. ст., комм. и прил. Т. Я. Елизаренковой. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып. CXXXV, части 1-3). М.: Вост. лит., 2005—2010.
- Т. 1. Книги I—VII. 2005. 576 стр.
- Т. 2. Книги VIII—XII. 2007. 296 стр.
- Т. 3. Книги XIII—XIX. 2010. 232 стр.
- Ермакова, Татьяна Викторовна (р.1954) [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=69]
- Становление отечественной буддологии как отрасли религиоведения: (Вторая половина XIX-первая треть XX вв.). Автореф.дисс. … к.филос.н. СПб, СПбГУ. 1994.
- Буддийский мир глазами российских исследователей XIX — первой трети XX века. (Россия и сопредельные страны). СПб, Наука. 1994. 345 стр.
- Ермакова Т. В., Островская Е. П., Рудой В. И. Классическая буддийская философия. СПб, Лань. 1999. 544 стр.
- Они же. Космос и карма. Систематическое исследование Энциклопедии Абхидхармы. (Russian Oriental Studies. Vol.1). N.Y.,Mellen Press,1999.398 p.
- Железнова, Наталья Анатольевна (р.1972) [www.ivran.ru/personnel/view_employee.php?id=134]
- Учение Кундакунды о Пути Освобождения. Дисс. … к.филос.н. М., МГУ. 1999.
- Учение Кундакунды в философско-религиозной традиции джайнизма. (Серия «История восточной философии»). М., ВЛ. 2005. 344 стр. 500 экз.
- Жоль, Константин Константинович
- Значение сравнительно-исторических методов для анализа индийского логического наследия. Автореф.дисс. … к.филос.н. Киев, ИФ. 1978.
- Сравнительный анализ индийского логико-философского наследия. Киев, Наукова думка. 1981. 207 стр. 1900 экз.
- Гносеологический анализ языка как практического сознания. Автореф.дисс. … д.филос.н. Киев, 1992.
- Жутаев, Дар Игоревич (р.1969) [www.ivran.ru/personnel/view_employee.php?id=131]
- К некоторым вопросам анализа структуры раннебуддийских доктринальных текстов. // Древность: историческое знание и специфика источника. М., 1996.
- Заболотных, Элина Леонидовна
- Логико-эпистемологические воззрения Дигнаги и его идейных преемников. Дисс. … к.филос.н. М., 1999.
- Канаева Н. А. Проблема выводного знания в Индии. Заболотных Э. Л. Логико-эпистемологические воззрения Дигнаги и его идейных преемников. (Серия «История восточной философии»). М., ВЛ. 2002. 328 стр. С.209-323. 1000 экз.
- Загумённов Борис Иванович
- Концепция совершенствования личности в системе адвайта-веданта (критический анализ). Автореф.канд.дисс. Л., 1982.
- Ачарья Нагарджуна. Послание другу. / Пер. с тибет. Б.Загуменнова. СПб, 1995.
- Зализняк, Андрей Анатольевич (р.1935)
- [www.czudovo.info/book.php?what=sa-gram Грамматический очерк санскрита] (в составе «Санскритско-русского словаря» В. А. Кочергиной, 1978; 3-е изд. 2005)
- Морфонологическая классификация древнеиндийских глагольных корней // Очерки по фонологии восточных языков / Под ред. Т. Я. Елизаренковой. М. 1975. С. 59-85.
- Захарьин, Борис Алексеевич (р.1942)
- Фонологическая структура языка кашмири. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИВ. 1968.
- Захарьин Б. А., Эдельман Д. И. Язык кашмири. (Серия «Языки народов Азии и Африки»). М., Наука. 1971. 140 стр. 1000 экз.
- Проблемы фонологии языка кашмири. М., Наука. 1974. 161 стр. 800 экз.
- Введение в историю языка хинди. М., Изд-во МГУ. 1978. 135 стр. 300 экз.
- Джатаки: Из первой книги «Джатак». / Пер. с пали Б.Захарьина. М., 1979. 352 стр. 30000 экз.
- Грамматический строй и типологический статус языка кашмири. Автореф.дисс. … д.филол.н. М., ИВ. 1980. (вторично: Система языка кашмири в типологическом освещении. М., МГУ. 1982)
- Строй и типология языка кашмири. М., Изд-во МГУ. 1981. 286 стр. 500 экз.
- Типология языков Южной Азии. М., Изд-во МГУ. 1987. 184 стр. 500 экз.
- Теоретическая грамматика языков хинди и урду: (Фонология — морфология глагола — синтаксис главных членов предложения). М., Изд-во МГУ. 1989. 167 стр. 500 экз.
- Патанджали «Паспаша», или Введение в науку о языке и лингвофилософию Древней Индии. М., Издатель Степаненко. 2003. 232 стр. 300 экз.
- Санскритская грамматика Варадараджи. М., Издатель Степаненко. 2007. 512 стр. 200 экз.
- Зильберман, Давид Беньяминович (1938—1977), в 1972 уехал из СССР в США
- Шанкара. Незаочное постижение (Апарокша-анубхути). / Пер. Д.Зильбермана. // Вопросы философии. 1972. № 5.
- Зильберман Д. Б. Генезис значения в философиях индуизма. / Пер. с англ. Е.Гурко. (Серия «Философы России XX века»). М.,Эдиториал УРСС.1998.448 с.1 т.э.
- Иванов, Владимир Павлович (р.1973) [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=579]
- Мадхава. Сарвадаршанасамграха: Панинидаршана. / Пер. В. П. Иванова. // История философии. Т.7. М., 2000.
- Теория предложения в индийской лингвофилософской традиции (на материале второй главы «Вакьяпадии» Бхартрихари). Дисс. … к.филол.н. СПб, 2004.
- Иванов, Вячеслав Всеволодович (р.1929)
- Игнатьев А. А.
- Махабхарата. Маусала-парва. Махапрастханика-парва. Сварга-арохана-парва. / Пер. А. А. Игнатьева. Калининград, 2002. 60 стр.
- Девибхагавата-пурана. / Пер. А. А. Игнатьева. М., 2005.
- Ильин, Григорий Фёдорович (1914—1985)
- Старинное индийское сказание о героях древности «Махабхарата». М., Изд-во АН. 1958. 141 стр. 20000 экз.
- Древний индийский город Таксила. М., ИВЛ. 1958. 82 стр. 2100 экз.
- Религии Древней Индии. М., Изд-во АН. 1959. 48 стр. 10000 экз.
- Основные проблемы социальной истории древней Индии. Автореф.дисс. … д.и.н. М., ИВ. 1970.
- Бонгард-Левин Г. М., Ильин Г. Ф. Древняя Индия. Исторический очерк. М., Наука. 1969. 736 стр. 5000 экз. Перераб.изд. Индия в древности. М., Наука. 1985. 758 стр. 25000 экз.
- Исаева, Наталья Васильевна
- Из истории идейной борьбы в древней и раннесредневековой Индии (полемика Шанкары с неортодоксальными учениями в комментарии на «Брахма-сутры» Бадараяны. Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1981.
- Шанкара и индийская философия. М., Наука (ГРВЛ). 1991. 200 стр. 20000 экз.
- Слово, творящее мир. От ранней веданты к кашмирскому шиваизму: Гаудапада, Бхартрихари, Абхинавагупта. М., Ладомир. 1996. 271 стр. 3000 экз.
- Комментарий Шанкары к «Брахма-сутрам» (1-я сутра). / Пер. и комм. Н. В. Исаевой. // Народы Азии и Африки. 1983. № 4.
- Адвайта и пурва-миманса. Комментарий Шанкары к 4-й сутре Бадараяны. / Пер. и комм. Н. В. Исаевой. // Народы Азии и Африки. 1985. № 5.
- Калуцкий, Александр Александрович
- Особенности проявления универсалии «стремление к достижению духовного совершенства» в древнеиндийской культуре. Дисс. … канд.культурологии. Барнаул, 2005.
- Кальянов, Владимир Иванович (1908—2001)
- Переводчик «Махабхараты», книг 1, 2, 4, 5, 7 и 9.
- Канаева, Наталия Алексеевна
- Проблема выводного знания в Индии VIII в. (на материале «Таттвасанграхи» Шантаракшиты с комментарием «Панджика» Камалашилы). АД … к.филос.н. М., МГУ. 1990.
- Канаева Н. А. Проблема выводного знания в Индии. Заболотных Э. Л. Логико-эпистемологические воззрения Дигнаги и его идейных преемников. (Серия «История восточной философии»). М., ВЛ. 2002. 328 стр. С.11-208. 1000 экз.
- Философия Древней Индии: Учебное пособие. М., 2008.
- Карышева И. А.
- Калидаса. Времена года. / Пер. И. А. Карышевой. // Столепестковый лотос. М., 1996. С.55-70.
- Касевич, Вадим Борисович (р.1941)
- Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. М., Наука. 1983. 295 стр.
- Буддизм. Картина мира. Язык. СПб, ПВ. 1996. 275 стр. СПб, 2004. 281 стр.
- Кокова, Юлия Георгиевна (р.1955)
- Паломничество Баладевы. // Стхапакашраддха. СПб, 1995.
- Становление кришнаитского цикла сюжетов: ближайшее окружение Кришны. На материале «Бхагавата-пураны». Дисс. … к.филол.н. СПб, 2001.
- Копцева, Наталья Петровна
- История, религия, мифология, философия древней и средневековой Индии: Учебное пособие. Красноярск, 2003. 312 стр.
- Корнеева, Наталья Афанасьевна
- Источниковедческий анализ «Вишну-смрити»: проблемы хронологии и перевода. Дисс. … к.и.н. М., ИВ. 2004.
- Вишну-смрити. / Пер. и комм. Н. А. Корнеевой. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.132. М., Вост. лит. 2007. 424 стр. 500 экз.
- Корсунская, Людмила Газизовна
- Культурообразующая роль сакральных текстов Древней Индии. Дисс. … канд.культурологии. Нижневартовск, 2003.
- Кочергина, Вера Александровна (р.1924)
- Словосложение в эпическом санскрите. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., МГУ. 1950.
- Начальный курс санскрита. (Учебник). М., Изд-во АН. 1956. 196 стр. 3500 экз.
- Введение в языкознание. (Материалы к курсу для языковедов). М., Изд-во МГУ. 1970. 526 стр. 550 экз.
- Синтаксис. (Учебное пособие по курсу «Введение в языкознание»). М., Изд-во МГУ. 1974. 94 стр. 650 экз.
- Санскритско-русский словарь. (28000 слов) М., Рус.яз. 1978. 895 стр. 4000 экз. 2-е изд., доп. (30000 слов) М., Рус.яз. 1987. 944 стр. 4250 экз. 3-е изд. М., Филология. 1996. 944 стр. 4-е изд. М., Акад.проект. 2005. 944 стр. 3 т.э.
- Многофункциональные способы словообразования в санскрите («неглагольные слова»). Автореф.дисс. … д.филол.н. М., МГУ. 1982.
- Словообразование санскрита: префиксация и основосложение. М.,Изд-во МГУ. 1990. 208 стр. 1300 экз.
- Учебник санскрита. М.,Филология.1994.336 с 2-е изд. М.,1998. 3-е изд. М., ИОСО РАО. 2000. 336 стр. (4-е изд.) Санскрит: Учебное пособие. М., Акад. Проект. 2007. 335 стр.
- Учебник введения в языковедение. Основы фонотеки, фонологии, грамматики. М., Изд-во МГУ. 1991. 207 стр.
- Профессор М. Н. Петерсон. М., Филологи. 1996. 136 стр.
- Крылов, Григорий Владимирович
- Основные принципы исследования санскритских музыковедческих понятий: (На материале трактатов II—XIII вв.). АД … к.искусствоведения. М., ВНИИ искусствознания. 1990.
- Кузин, Вячеслав Владимирович (р.1939)
- Лирика индийского поэта Видьяпати Тхакура (XIV—XV вв.). Автореф.дисс. .. к.филол.н. М., ИВ. 1979.
- Сита-Рама: художественно-дидактическая модель матримониальных отношений в «Рамаяне». М., Изд-во РУДН. 1994. 90 стр. 300 экз.
- Образ Кришны в пуранах и лирике. М., УДВ. 1995. 165 с.
- Куликов, Леонид Игоревич (р.1964)
- The Vedic -ya-presents: Passives and intransitivity in Old Indo-Aryan. Amsterdam: Rodopi. (Leiden Studies in Indo-European; 19). xxix+994 pp.
- Каузатив в санскрите. АД … к.филол.н. М., ИВ. 1989.
- Ведийские каузативные презенсы с носовыми аффиксами и их тематические варианты. // Стхапакашраддха: Сб. статей памяти Г. А. Зографа. С. Петербург: Петербургское востоковедение, 1995. С. 94-115.
- May he prosper in offspring and wealth: A few jubilee remarks on the typology of labile verbs and Sanskrit púṣyati ‘prospers; makes prosper’. // Типология и теория языка: От описания к объяснению. К 60-летию А. Е. Кибрика. М.: Языки русской культуры, 1999. С. 224—244.
- The Vedic type syáti revisited. // B. Forssman & R. Plath (eds), Indoarisch, Iranisch und die Indogermanistik. Wiesbaden: Reichert, 2000. pp. 267—283.
- Типологические заметки о морфологическом реципроке в ведийском санскрите. // Языки мира. Типология. Уралистика. Памяти Т. Ждановой. Статьи и воспоминания. М.: Индрик, 2002. С. 276—299.
- Reduplication in the Vedic verb: Indo-European inheritance, analogy and iconicity // B. Hurch (ed.) Studies on reduplication. Berlin: Mouton, 2005. pp. 431—454.
- Passive and middle in Indo-European: Reconstructing the early Vedic passive paradigm. // W. Abraham & L. Leisiö (eds), Passivization and typology: form and function. Amsterdam: Benjamins, 2006. pp. 62-81
- The Sanskrit -yet-optative: A formation not yet recorded in Sanskrit grammars. // Wiener Zeitschrift für die Kunde Südasiens 50 (2006): 27-68.
- Reciprocal constructions in Vedic. // V.P. Nedjalkov et al. (eds), Reciprocal constructions. Vol. 2. Amsterdam: Benjamins, 2007. pp. 709—738.
- The Vedic type patáyati revisited: Semantic oppositions, paradigmatic relationships and historical connections. // A. Lubotsky, J. Schaeken and J. Wiedenhof (eds), Evidence and Counter-evidence: Essays in honour of Frederik Kortlandt. Vol. I. Balto-Slavic and Indo-European Linguistics. Amsterdam: Rodopi, 2008. pp. 323—342.
- Заметки по ведийской морфологии и синтаксису: к анализу атхарванического гимна ночи (Шаунакия 19.49 = Пайппалада 14.8). // Восток, № 3 (2009): 5-16.
- Vedic piśá- and Atharvaveda-Śaunakīya 19.49.4 = Atharvaveda-Paippalāda 14.8.4: A note on the Indo-Iranian bestiary. // Journal of Indo-European Studies 37/1&2 (2009): 141—154.
- Ведийские корни типа CaC // C(C)ā: Морфонологические модели и синтаксическая ориентированность глаголов (к диахронической типологии категории переходности). // Вопросы языкознания, № 5 (2010): 89-111.
- Drifting between passive and anticausative. True and alleged accent shifts in the history of Vedic -ya-presents. // Вопросы языкового родства (Journal of Language Relationship), № 6 (2011): 185—198.
- Passive to anticausative through impersonalization: The case of Vedic and Indo-European. // A. Siewierska & A. Malchukov (eds), Impersonal constructions. A cross-linguistic perspective. Amsterdam: Benjamins, 2011. pp. 229—254.
- Куслий, Ольга Николаевна
- Спасение и освобождение: сотериология в культуре Индии древности и средневековья. Дисс. … канд.культурологии. Кемерово, 2006.
- Кутасова, Ильфа Мазитовна
- Философия Нагарджуны. // Общественно-политическая и философская мысль Индии. М., 1962.
- Философия Нагарджуны. (Из истории буддийской мысли в Индии). Автореф.дисс.. … к.филос.н. М., МГУ. 1963.
- Нагарджуна. Муламадхьямака-карика. Гл.1-2. / Пер. И. М. Кутасовой. // Антология мировой философии. Т.1, ч.1. М., 1969.
- Антифилософия «новой философии». М., Политиздат. 1984. 143 стр. 60000 экз.
- «Новая философия» — феномен кризиса современной буржуазной философии. Автореф.дисс. … д.филос.н. М., МГПУ. 1985.
- Ларин, Борис Александрович (1893—1964)
- Ларин Б. Из области ведийской поэзии. Пер. отрывков из Риг-Веды. // Восток. 1924. № 4. С.46-57.
- Лелюхин, Дмитрий Николаевич (р.1956), к.и.н.
- Структура древнеиндийского государства в I пол. I тыс. н. э.: (По трактатам о политике). Автореф.дисс. … к.и.н. М., МГУ. 1989.
- Структура державы Маурьев по сведениям эдиктов Ашоки. // ВДИ. 1998. № 2. С.115-129.
- Лепехов, Сергей Юрьевич
- Мировоззренческие основы учения Праджняпарамиты: Дисс. … к.филос.н. М., 1995.
- Философия мадхьямиков и генезис буддийской цивилизации. Улан-Удэ, 1999. 236 стр. (то же: дисс. д.филос.н. Улан-Удэ, 2000)
- Лидова, Наталья Ростиславовна (р.1960)
- Натьяшастра и происхождение древнеиндийской драмы. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИМЛИ. 1991.
- Драма и ритуал в древней Индии. (Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока»). М.,Наука-ВЛ. 1992. 152 стр. 3500 экз. (engl. trans. Delhi.1994.141 p.)
- Лобанова, Нина Владиславовна (1904—1976)
- Средневековые индийские мастера о скульптуре: Из хиндуистских трактатов 5-16 вв. / Пер. Н. В. Лобановой. // Мастера искусств об искусстве. Т.1. М., 1965. С.30-58.
- Повесть о Савитри. / Пер. Н. В. Лобановой. // Петербургское востоковедение. Вып.9. СПб, 1997. С.85-114.
- Лубоцкая, Наталия Юлиановна
- Древнеиндийский трактат «Нарадасмрити». Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1972.
- К изучению памятника древнеиндийского права Нарадасмрити. // Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. 1970. М., 1972.
- Лысенко, Виктория Георгиевна (р.1953), д.филос.н.
- Майданов, Анатолий Степанович (р.1938)
- Структура и динамика процесса научного творчества. Автореф.дисс. … д.филос.н. М., ИФ. 1987.
- Тайны великой «Ригведы». М., УРСС. 2002. 206 стр.
- Мартынов, Б. В.
- Упанишады йоги и тантры. / Пер. Б. В. Мартынова. М.,Алетейа.1999.
- Матвеев, Сергей Александрович
- Самаведа. / Пер. С. А. Матвеева. М., АСТ. 2005. 464 стр. 2000 экз.
- Медведев, Евгений Михайлович (1932—1986)
- Возникновение феодализма в Северной Индии. Автореф.дисс. … к.и.н. М., МГУ. 1967.
- Гл.1, 2 (Раннее средневековье). // История Индии в средние века. М., Наука. 1968. С.19-90.
- Очерки истории Индии до 13 в.: Сб.ст. М., Наука. 1990. 330 стр. 2900 экз.
- Михайлов, Михаил Иванович (р.1952) [rector.hindischool.info]
- Дидактические и сатирические поэмы Кшемендры как исторический источник. АД … к.и.н. Ташкент, 1992.
- Пра фармаваньне і развой ідэяу экалягічнае [ethics.hindischool.info этыкі] у старажытнай Індыі // VIEDA — I. Працы Белорусскага Інстытута Эуропы. Вып. I. Мінск, 1993. С. 38 — 50. 1000 экз.
- Таямніца Вэдау: Каляндарна-храналягічная гіпотэза паходжаньня вэдыйскіх сьпевау // Крыуя: Crivica. Baltica. Indogermanica. No. 1. Мінск, 1994. С. 64 — 74. 1000 экз.
- Индийские литературы // Всемирная литература — this issue is published with the assistance of the Embassy of the Republic of India to Belarus to commemorate 50 years of India’s Independence). Минск, 1998. С. 178—192. 2000 экз.
- Первые две главы из [knigi.hindischool.info/rama Рамаяны Вальмики]. Перевод с санскрита и примечания // Всемирная литература. Минск, 1998. С. 155—166. 2000 экз.
- Кшемендра Вьясадаса. [knigi.hindischool.info/kshema Основы истинного добронравия]: избранные этические и сатирические поэмы. Введение, пер. с санскрита и комментарии М. И. Михайлова. Орша, 1999. 456 стр. 1000 экз.
- Rig-Veda as a Recital Calendar-Chronometer: Contribution of a Belarusian Scholar to the Xth World Sanskrit Conference (January 3-9 1997, Bombay, India) // Bharatiya Vidya, Bombay, 2001, 61 pp. 1000 экз.
- «Индуизм» // Всемирная энциклопедия философии. Москва-Минск, 2001, сс. 296—300. 1000 экз.
- «Джайнизм». В кн.: Всемирная энциклопедия философии. Москва-Минск, 2001, сс. 409—414. 1000 экз.
- Михайлов М. И. и Михайлова Н. С. Ключ к Ведам. 3 тома ([veda.hindischool.info Интегральная герменевтика]. 328 стр. Тайные числовые коды хронокомпьютера. 352 стр. [abc.hindischool.info/html/vedicscript.html Ведийская письменность]. 176 стр.) Вильнюс-Минск-Санкт-Петербург, 2004. 100 экз.
- M. I. Mikhailov and N. S. Mikhailova, The Key to The Vedas: Part 1. Minsk, 2005. 376 стр. 100 экз.
- [knigi.hindischool.info/rama Вальмики. Поход Рамы. Часть первая: Юность.] Пер. с санскрита, исследование и комм. М. И. Михайлова. Горки, 2008. 352 стр. 200 экз.
- Молодцова, Елена Николаевна (1944—2010)
- Способы видения мира древними индийцами. АД … к.филос.н. М., МГУ. 1972.
- Анализ феномена знания в традиционной индийской мысли. // Методологические и мировоззренческие проблемы истории философии стран Востока. Ч.1. М., 1986.
- Традиционные знания и современная наука о человеке. М., Янус. 1996. 269 стр. 1000 экз.
- Тибет: сияние пустоты. М., Алетейа. 2001. 344 стр.
- Мялль, Линнарт Эдуардович (1938—2011)
- «Аштасахасрика Праджняпарамита». (Терминологический анализ санскритского и тибетского текстов). Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИВ. 1973. (вторично: «Аштасахасрика праджняпарамита» как исторический источник. Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1984)
- Заметки о праджняпарамитской металогике. // Труды по востоковедению. УЗ Тартуского ГУ. 1968. Вып.201.
- Основные термины праджняпарамитской психологии. Статьи 1 и 2. // Труды по востоковедению. УЗ Тартуского ГУ. 1973, вып.309; 1976, вып.392.
- В 1980 году в Таллине опубликовал перевод «Бхагавадгиты» на эстонский язык.
- Невелева, Светлана Леонидовна (р.1937)
- Переводчик «Махабхараты».
- Никольская, Ксения Дмитриевна (р.1972)
- Древнеиндийская «Наука политики» (историко-культурные аспекты). Дисс. … к.и.н. М., МГУ. 2003.
- Огибенин, Борис Леонидович (р.1940)
- Ольденбург, Сергей Фёдорович
- Орельская, Марина Валерьевна (р.1968)
- Nandikeshvara in Hindu Mythology // The Annals of Bhandarkar Oriental Research Institute. — Pune, India. — 1998. — Vol.LXXVIII (1997). — pp.233-248.
- Ранняя санскритская литература по теории драмы и театра. Тексты Бхараты и Нандикешвары. Дисс. … к.филол.н. СПб, СПбГУ. 1998. 429 стр.
- Technique of classical Indian dance in ancient Sanskrit Literature. A thesis submitted for the degree of Doctor of Philosophy (in Sanskrit) to the University of Pune, Faculty of Arts, Department of Sanskrit and Prakrit Languages. — University of Pune, India. 2001. In two volumes, 1025 pages.
- A forgotten edition of the Abhinayadarpana of Nandikeshvara // The Annals of Bhandarkar Oriental Research Institute. — Pune, India. — 2002. — Vol.LXXXII (2001). — pp.243-250.
- Sanskrit manuals on dance // Newsletter of the International Institute for Asian Studies. — Leiden, the Netherlands. — 2003 — № 30, p.18.
- Отрывок из девятой главы «Натьяшастры». Вступительная статья, перевод с санскрита и комментарий // Восток. — 2006. — № 3. — С.129-141.
- . Описание рас в «Сангита-ратнакаре» Шарнгадэвы. Перевод с санскрита, комментарий // Письменные памятники Востока. 2008 — № 2(9). — С.52-66.
- Осипов, Александр Михайлович (1897—1969)
- Краткий очерк истории Индии до 10 в. М., МГУ. 1948. 99 стр. 2000 экз.
- Работы по новой истории Индии.
- Островская, Елена Петровна (р.1948) [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=155]
- Критический анализ социально-философских воззрений Дж. Кришнамурти. Дисс. … к.филос.н. Л., ЛГУ. 1979.
- Эпистемология поздней синкретической ньяя-вайшешики (Историко-философское и логико-теоретическое исследование). АД … д.филос.н. СПб, СПбГУ. 1992.
- Ермакова Т. В., Островская Е. П. Классический буддизм. СПб,ПВ.1999.288 с. СПб, 2004.
- Ермакова Т. В., Островская Е. П. Классические буддийские практики. Ч.1. СПб, ПВ. 2001. 304 стр. Путь благородной личности. СПб, 2006. 304 стр.
- Островская Е. П., Рудой В. И. Классические буддийские практики. Вступление в нирвану. СПб, АК. 2006. 315 стр.
- Аннамбхатта. Тарка-санграха («Свод умозрений») и Тарка-дипика («Разъяснение к своду умозрений»). / Пер. Е. П. Островской. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып. 85). М.,Наука (ГРВЛ).1989.240 с.10 т.э.
- Классическая йога («Йога-сутры» Патанджали и «Вьяса-бхашья»). / Пер. Е. П. Островской, В. И. Рудого. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.109). М.,Наука (ГРВЛ). 1992.264 с.100 т.э.
- Васубандху. Энциклопедия Абхидхармы (Абхидхармакоша). / Пер. Е. П. Островской, В. И. Рудого. (всего 9 разделов)
- Раздел 1. Дхату-нирдеша, или Учение о классах элементов. Раздел 2. Индрия-нирдеша, или Учение о факторах доминирования в психике. (Серия «Ex oriente lux»). М., Ладомир. 1998. 670 стр.
- Раздел 3. Лока-нирдеша, или Учение о мире. Раздел 4. Карма-нирдеша, или Учение о карме. (Серия «Ex oriente lux»). М., Ладомир. 2001. 768 стр. 1000 экз.
- Раздел 5. Учение об аффектах (Анушая-нирдеша). Раздел 6. Учение о пути благородной личности (Арья-пудгала-нирдеша). СПб, Изд-во СПбГУ. 2006. 524 стр. 1000 экз.
- Парибок, Андрей Всеволодович (р.1952)
- Пахомов, Сергей Владимирович (р.1968)
- Индуизм (йога, тантризм, кришнаизм) (карманный словарь). СПб.: Амфора, 2002.
- Индуистская тантрическая литература // Восток (2005). № 2, март-апрель. С.16-27.
- Индуистская тантрическая философия. Автореф.дисс… канд. филос. наук. СПбГу, 2001.
- Индуистские тантрические мантры: значение, разновидности, практическое применение // Вестник Русской христианской гуманитарной академии (2008). Т.9. Вып. 1. СПб.: РХГА, 2008. С. 225—241.
- Представление о высшей реальности в философии индуистского тантризма // Вопросы философии (2006). № 5. С.149-159.
- Становление тантрологии // Религиоведение (2004). № 3. С.48-57.
- Тантра и веда // Письменные памятники Востока. № 1 (6). Весна-лето 2007. СПб.: Наука, Главная редакция восточных литератур, 2007.
- Теоретические аспекты учения школы кула (согласно «Куларнава-тантре») // Asiatica. Труды по философии и культурам Востока / Отв. ред. С. В. Пахомов. Выпуск 3. СПб.: СПбГУ, 2009. С.119-142.
- Учение об «узнавании» в школе пратьябхиджня и платоновский анамнесис // Пятые Торчиновские чтения. Философия, религия и культура стран Востока. Материалы научной конференции. С.-Петербург, 6-9 февраля 2008 г./ Сост. и отв. ред. С. В. Пахомов. СПб., 2009. С.207-214.
- Пименов, Алексей Владимирович
- Основные тексты древней пурва-мимансы: (Формирование, структура, концептуальные установки). Автореф.дисс. … к.и.н. М,, ИВ. 1988.
- Философия мимансы и древнеиндийская культура. // Народы Азии и Африки. 1987. № 4.
- «Миманса-сутра-бхашья» (фрагменты). / Пер. А. В. Пименова. // Степанянц М. Т. Восточная философия: Вводный курс. Избранные тексты. М., 2001. С.220-233.
- Возвращение к дхарме. М., Наталис. 1998. 414 стр. 33000 экз.
- Посова, Татьяна Константиновна
- Рабочий класс Индии и индусский коммунизм. (1960-70-е гг.). Автореф.дисс. … к.и.н. М,, ИМРД. 1974.
- Космогония раннего индуизма (по материалам Вишну-пураны). // Народы Азии и Африки. 1988. № 4.
- Вишну-пурана. Кн.1. / Пер. Т. К. Посовой. СПб, ОВК. 1995. 256 стр. 3000 экз.
- Посова Т. К., Чижикова К. Л. Краткий каталог индийских рукописей Института востоковедения РАН. М., ВЛ. 1999. 168 стр. 400 экз.
- Псху, Рузана Владимировна
- Становление вишишта-адвайта веданты на материале «Ведартхасамграхи» Рамануджи. АД … к.филос.н. М.,2004.
- «Ведартхасамграха» Рамануджи и становление вишишта-адвайта-веданты. М., РУДН. 2007. 304 стр. 1000 экз.
- Пятигорский, Александр Моисеевич (1929—2009)
- Риттер, Павел Григорьевич (1872—1939)
- Краткий курс санскритской грамматики. Харьков, 1904. 112 стр. (литогр.)
- Санскрит: Курс лекций. Харьков, 1911. 104 стр. (литогр.) Харьков, 1916.
- Калидаса. Облако-вестник. / Пер. П.Риттера. Харьков, 1914. 46 стр.
- Дандин. Похождения десяти юношей. (Древнеиндийский роман). / Пер. П. Г. Риттера. Харьков, 1927.
- Романов, Владимир Николаевич (р.1947)
- Рудой, Валерий Исаевич (1940—2009)
- Буддолог, ряд переводов в соавторстве с Е. П. Островской: см. выше
- Русанов, Максим Альбертович (р.1966)
- Поэтика средневековой махакавьи. (Серия «Труды института восточных культур». Вып.1). М., РГГУ. 2002. 164 стр. 1000 экз. (то же: дисс. … к.филол.н. М., 2002)
- Хала Сатавахана. Саттасаи. Антология пракритской лирики. / Пер. и комм. М. А. Русанова. (Серия «Труды института восточных культур и античности». Вып.10. М., РГГУ. 2006. 380 стр. 500 экз.
- Самозванцев, Андрей Михайлович (1949—2009)
- Теория земельной собственности в древней Индии. Автореф.дисс. … к.и.н. М., МГУ. 1975.
- Теория собственности в древней Индии. М., Наука. 1978. 166 стр. 2000 экз.
- Правовой текст дхармашастры. М., Наука (ГРВЛ). 1991. 296 стр. 1800 экз. (то же: автореф.дисс. … д.и.н. М., ИВ. 1989)
- Книга мудреца Яджнавалкьи. М., ВЛ. 1994. 376 стр. 800 экз.
- Мифология Востока. М., Алетейа. 2000. 380 стр. 3000 экз.
- Индия: религии, верования, обряды (древность и средневековье). М., ИВ. РАН. 2003. 239 стр.
- (некролог: Восток. 2010. № 4.)
- Сахаров, Пётр Дмитриевич (р.1957)
- Становление и особенности мифологического повествования в санскритских пуранах. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИВ. 1986.
- Мифологические повествования в санскритских пуранах. (Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока»). М., Наука (ГРВЛ). 1991. 136 стр. 4350 экз.
- Селиванова, Тамара Петровна (р.1943)
- Социально-экономический строй средневекового Кашмира (по данным «Раджатарангини» Калханы, XII в.). Канд.дисс. Л., ЛГУ. 1985.
- Семенцов, Всеволод Сергеевич (1941—1986)
- Ритмическая структура поэтического текста на примере анализа Бхагавадгиты. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИВ. 1972.
- Проблемы интерпретации брахманической прозы (ритуальный символизм). М., Наука (ГРВЛ). 1981. 184 стр. 4300 экз.
- Бхагавадгита в традиции и в современной научной критике. М., 1985.
- «Гитабхашья» Рамануджи (гл.1-2). / Пер. В. С. Семенцова. // Всеволод Сергеевич Семенцов и российская индология. М., 2008.
- Серебряков, Игорь Дмитриевич (1917—1998)
- О становлении пенджабской национальной литературы. АД … к.филол.н. М., 1964.19 с.
- Литературный процесс в Индии (VII—XIII века). АД … д.филол.н. М., 1975.37 с.
- Древнеиндийская литература: Краткий очерк. М., ИВЛ. 1963. 201 стр. 1500 экз.
- Пенджабская литература: Краткий очерк. (ЛВ). М., ИВЛ. 1963. 193 стр. 1200 экз.
- Очерки древнеиндийской литературы. М., Наука (ГРВЛ). 1971. 392 стр. 2000 экз.
- Литературный процесс в Индии (VII—XIII века). М., Наука. 1979. 160 стр. 1400 экз.
- Памятники кашмирской санскритоязычной литературной общности 7-13 вв. М., Наука. 1982. 149 стр. 2000 экз.
- Бхартрихари. (Серия «Писатели и учёные Востока»). М., Наука. 1983. 152 стр. 5000 экз.
- Литературы народов Индии. М., Высш.шк. 1985. 304 стр. 5000 экз.
- Из блокнота индолога. (Серия «Рассказы о странах Востока»). М., Наука. 1987. 152 стр. 30000 экз.
- «Океан сказаний» Сомадевы как памятник индийской средневековой культуры. М., Наука. 1989. 239 стр. 4000 экз.
- Двадцать пять рассказов Веталы. / Пер. И. Д. Серебрякова. М., ГЛИ. 1958. 147 стр. 30000 экз.
- Тридцать две новеллы о монахах. / Пер. И.Серебрякова. М., ГИХЛ. 1962.
- Бхартрихари. Шатакатраям. / Пер. И. Д. Серебрякова. М., Наука (ГРВЛ). 1979. 136 с 8000 экз.
- Сомадева. Повесть о царе Удаяне. Пять книг из «Океана сказаний». / Пер. П. А. Гринцера и И. Д. Серебрякова. М., Наука. 1967.
- Сомадева. Необычайные похождения царевича Нараваханадатты. / Пер. И. Д. Серебрякова. М., 1972. 540 стр. 15000 экз.
- Сомадева. Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты. / Пер. И. Д. Серебрякова. М., 1976.
- Сомадева. Океан сказаний: Избранные повести и рассказы. / Пер. И. Д. Серебрякова. М., Наука (ГРВЛ). 1982. 528 стр. 39000 экз. (есть переиздания)
- Панчатантра, или Пять книг житейской мыдрости. / Пер. И. Д. Серебрякова, А.Ибрагимова. М., ХЛ. 1989. 480 стр. 100000 экз.
- [knigi.hindischool.info/serebryakov/ Некролог]
- Серебряный, Сергей Дмитриевич (р.1940)
- Творчество Видьяпати Тхакура и бенгальская вишнуитская поэзия. Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИМЛИ. 1973.
- Видьяпати. (Серия «Писатели и учёные Востока»). М., Наука. 1980. 238 стр. 6400 экз.
- Роман в индийской культуре Нового времени. (Серия «Чтения по истории и теории культуры». Вып.37). М.,РГГУ.2003.
- Проблемы понимания индийской культуры. АД … д.филос.н. М.,2003.
- Раджашекхара. Рассуждение о поэзии («Кавьямиманса»). / Пер. и комм. С. Д. Серебряного. // Восточная поэтика. М., 1996. С.166-217.
- «Лотосовая сутра»: Предисловие к первому русскому переводу. (Серия «Чтения по истории и теории культуры». Вып.24). М., РГГУ. 1998. 117 стр. 500 экз.
- Видьяпати Тхакур. Испытание человека (Пуруша-парикша). (ЛП). / Пер. с санскрита С. Д. Серебряного. М., Наука. 1999. 256 стр.
- Сидорова, Вера Сергеевна
- Художественная культура Древней Индии. М., Наука. 1972. 122 стр. 10000 экз.
- Скульптура древней Индии. М., Искусство. 1974. 86 стр. 20000 экз.
- Склизков, Юрий Александрович
- Человек ←→ земля и небо в древней Индии. В 2 кн. Кн.1. Кн.2. История. Абакан, Март. 2002. 299 стр. 300 экз.
- Смирнов, Борис Леонидович (1891—1967)
- Переводчик «Махабхараты» (Философские тексты Махабхараты. 8 выпусков. Ашх., 1956—1972).
- Старикова, Елена Игоревна
- Исследование прилагательных санскрита в диахронии. АД … к.филол.н. М., 1993.
- Столяров, Александр Александрович (р.1946), к.и.н.
- Социально-политический строй государства Палов. (По данным эпиграфики). Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1978.
- Пути оптимизации анализа средневековой эпиграфики (на примере североиндийских раннесредневековых жалованных грамот). // Эпиграфика Востока. Вып.25. М., 1998.
- Сыркин, Александр Яковлевич
- Панчатантра. / Пер. А. Я. Сыркина. (Серия «Литературные памятники»). М., Изд-во АН. 1958. 376 стр. 12000 экз. (переиздания: М., 1962; М., 1972)
- Дигенис Акрит. / Пер. с греч. А. Я. Сыркина. (Серия «Литературные памятники»). М., Изд-во АН. 1960. 218 стр. 3500 экз.
- Поэма о Дигенисе Акрите как исторический источник. Автореф.дисс. … к.и.н. Л., ЛГУ. 1962.
- Поэма о Дигенисе Акрите. М., Наука. 1964. 238 стр. 900 экз.
- Брихадараньяка упанишада. / Пер. А. Я. Сыркина. (Серия «Памятники литературы народов Востока». Переводы. Вып.5). М., Наука. 1964. 240 стр.
- Чхандогья упанишада. / Пер. А. Я. Сыркина. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.6). М., Наука. 1965. 256 стр.
- Древнеиндийские афоризмы. / Сост. и пер. А. Я. Сыркина. М., Наука. 1966. 96 стр. 100000 экз.
- Упанишады. / Пер. А. Я. Сыркина. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.16). М., Наука. 1967. 336 стр.
- Упанишады. (Исследование, перевод, комментарий). Автореф.дисс. … д.филол.н. М., ИВ. 1969.
- Некоторые проблемы изучения упанишад. М., Наука (ГРВЛ). 1971. 292 стр. 3900 экз.
- Спуститься, чтобы вознестись. Иерусалим, 1993. 314 стр.
- Ватсьяяна Малланага. Камасутра. / Пер. А. Я. Сыркина. М., Наука-ВЛ. 1993. 184 с 40 т.э. То же: Серия «Памятники письменности Востока». Вып.111. М.,1993.
- Джаядева. Гитаговинда. / Пер. А. Я. Сыркина. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.112). М., ВЛ. 1995. 192 с 2 т.э.
- Джагаддева. Волшебное сокровище сновидений. / Пер. А. Я. Сыркина. М., Ладомир. 1996. 112 с.
- Тавастшерна, Сергей Сергеевич (р.1965)
- Патанджали и Бхартрихари о «неправильных» словах. // Зографские чтения. СПб, 1999.
- Терентьев, Андрей Анатольевич
- «Таттвартха-адхигама-сутра» Умасвати как древнейший источник постканонического джайнизма. Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1983.
- Лысенко В. Г. Ранняя буддийская философия. Терентьев А. А., Шохин В. К. Философия джайнизма. (ИВФ). М.,ВЛ.1994.384 с.4 т.э.
- «Таттвартха-адхигама-сутра» Шри Умасвати Вачаки (главы 1-2, 5-10). / Пер. А. А. Терентьева. // Степанянц М. Т. Восточная философия: Вводный курс. Избранные тексты. М., 1997.
- Тёмкин, Эдуард Наумович (р.1938) [www.pvost.org/personal/temkin.html]
- Бхамаха. Трактат об искусстве словесности. (Вопросы датировки памятника и мировоззрения автора). Автореф.дисс. … к.филол.н. М., ИВ. 1972.
- Мировоззрение Бхамахи и датировка его трактата «Кавьяланкара». М., Наука (ГРВЛ). 1975. 140 стр. 2800 экз.
- Темкин Э. Н., Эрман В. Г. Мифы древней Индии. М., Наука. 1975. 240 стр. 90000 экз. 2-е изд., доп. М., Наука (ГРВЛ). 1982. 272 стр. 75 т.э. 3-е изд., репр. М., 1985. 4-е изд., репр. М.,Астрель-АСТ.2000=2003.
- Махабхарата, или Сказание о великой битве потомков Бхараты. Древнеиндийский эпос. / Лит. изложение Э. Н. Темкина и В. Г. Эрмана. М., ИВЛ. 1963. 200 стр. 9000 экз.
- Рамаяна. / Лит. изложение В. Г. Эрмана и Э. Н. Темкина. М.,1965.
- Три великих сказания Древней Индии (Махабхарата, Рамаяна, Бхагавата-пурана). / Лит. изложение Э. Н. Темкина и В. Г. Эрмана. М.,Наука (ГРВЛ).1978.576 с.90 т.э. (2-е изд.:) Три великих сказания. В 2 кн. СПб, ПВ. 1995.
- Тимощук, Алексей Станиславович
- Эстетика ведийской культуры. Владимир, ВЮИ. 2003. 112 стр.
- Топоров, Владимир Николаевич (1928—2005)
- Тюлина, Елена Валерьевна (р.1957), к.и.н.
- Человек и мир в традиции пуран: (По Гаруда-пуране). Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1994.
- Сказание о Шримати (из Линга-пураны). / Пер. и комм. Е. В. Тюлиной. // Восток. 2000. № 6.
- Гаруда-пурана. Человек и мир. / Пер. Е. В. Тюлиной. М.: Вост. лит., 2003. 280 стр. 800 экз.
- Тюляев, Семён Иванович (1898—1993)
- Архитектура Индии. М., Изд-во ВАА. 1939. 100 стр. 4000 экз.
- Памятники искусства Индии в собраниях музеев СССР. М.,Изогиз.1956.125 с.10 т.э.
- Искусство Индии. Альбом. / Сост. и вступ.ст. С.Тюляева. М., Изогиз. 1958. 204 стр. 10000 экз.
- Искусство Индии. Автореф.дисс. … д.искусствоведения. М., ИИИ. 1963.
- Искусство Индии. Архитектура, изобразительное искусство, художественное ремесло. М., Наука. 1968. 188 стр. 5200 экз.
- Тюляев С. И., Бонгард-Левин Г. М. Искусство Шри Ланки: древний и средневековый период. (Серия «Очерки истории и теории изобразительных искусств»). М., Искусство. 1974. 207 стр. 25 т.э.
- Святослав Рерих. Альбом. М., Изобр.иск. 1977. 41 стр. 40 т.э.
- Искусство Индии. III тысячелетие до н. э.-VII век н. э. М., Искусство. 1988. 344 стр. 25000 экз.
- Федоренко, Глеб Геннадьевич
- Майя-вада адвайта-веданты и её истоки. Дисс. … к.филос.н. СПб, СПбГУ. 2006.
- Фурцева, Лола Раджабовна
- Школы раннего буддизма в кушанскую эпоху: (По материалам эпиграфических документов). Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1990.
- Ранние школы хинаяны в истории буддизма. // Взаимодействие и взаимовлияние цивилизаций и культур на Востоке. М., 1988.
- Шеворошкин, Виталий Викторович (р.1932)
- Переводы отрывков Упанишад в кн. Древнеиндийская философия. Начальный период. М., 1963.
- Ширяев, М. А.
- Шукасаптати (Семьдесят рассказов попугая). / Пер. М. А. Ширяева. М., ИВЛ. 1960. 173 стр. 15000 экз.
- Шомахмадов, Сафарали Хайбуллоевич (р.1976) [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=72]
- Концепция царской власти в буддийских канонических и постканонических источниках. Дисс. … к.и.н. СПб, 2004.
- Учение о царской власти (Теории имперского правления в буддизме). СПб, ПВ. 2007. 272 стр.
- Шор, Розалия Иосифовна (1894—1939), языковед
- Язык и общество. М., 1926. 152 стр.
- Панчатантра. Избранные рассказы. / Пер. Р. О. Шор. М., 1930. 157 стр. 3000 экз.
- Двадцать пять рассказов Веталы. / Пер. Р. О. Шор. Л., ГЛИ. 1939. 210 стр. 5000 экз.
- Шохин, Владимир Кириллович (р.1951)
- Источниковедческие проблемы изучения истории санкхьи: (древнейший период). Автореф.дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1981.
- Древняя Индия в культуре Руси (11-сер.15 в.): источниковедческие проблемы. М., Наука (ГРВЛ). 1988. 336 стр. 2550 экз.
- Историко-философский процесс в Индии: начальный период. АД … д.филос.н. М., ИФ. 1991.
- Брахманистская философия: Начальный и раннеклассический периоды. (Серия «История восточной философии»). М., ВЛ. 1994. 368 стр. 4000 экз.
- Первые философы Индии. М., Ладомир. 1997. 302 стр. 2-е изд., доп.: Индийская философия. Шраманский период (сер. 1 тыс. до н. э.). СПб, Изд-во СПбГУ. 2007. 424 стр. 1000 экз.
- Ф. И. Щербатской и его компаративистская философия. М., ВЛ. 1998. 249 стр. 500 экз.
- Школы индийской философии: период формирования. (Серия «История восточной философии»). М., ВЛ. 2004. 416 стр. 1200 экз.
- Стратификации реальности в онтологии адвайта-веданты. М., ИФ РАН. 2004. 292 стр.
- Субала-упанишада. / Пер. и комм. В. К. Шохина. // Народы Азии и Африки. 1990. № 6.
- Лунный свет Санкхьи: (Ишваракришна. Санкхья-карика. Гаудапада. Санкхья-карика-бхашья. Вачаспати Мишра. Таттва Каумуди). / Пер. В. К. Шохина. М., Ладомир. 1995. 352 стр. 2000 экз.
- Сутры философии санкхьи: Таттва-самаса, Крама-дипика, Санкхья-сутры, Санкхья-сутра-вритти. / Пер. В. К. Шохина. М., Ладомир. 1997. 365 стр.
- Ньяя-сутры. Ньяя-бхашья. / Пер. В. К. Шохина. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.123). М., ВЛ. 2001. 504 стр. 1200 экз.
- Щербатской, Фёдор Ипполитович (1866—1942)
- Эрман, Владимир Гансович (р.1928)
Основные источники
- Сайты РГБ и РНБ.
- Сайт Института восточных рукописей и Института востоковедения РАН.
- [www.inion.ru/Indo/inion2.htm Индология в РФ: Материалы ИНИОН] (содержат отдельные опечатки)
Напишите отзыв о статье "Список русскоязычных санскритологов"
Отрывок, характеризующий Список русскоязычных санскритологов
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
