Апиа

Город Апиа англ. Apia Страна СамоаСамоа Статус столица Округ ТуамасагаТуамасага Координаты 13°50′00″ ю. ш. 171°50′00″ з. д.13.83333° ю. ш. 171.83333° з. д. / -13.83333; -171.83333    Основан 1850-е Площадь 60 км² Высота центра 7 м Население 37 708 человек (2006) Плотность 6534,27 чел./км² Названия жителей апиа́нец, апиа́нцы Часовой пояс UTC+13, летом UTC+14

К:Населённые пункты, основанные в 1850 году

А́пиа (англ. Apia) — столица, единственный город и порт Независимого Государства Самоа.

Природные условия

Апиа расположен на северном гористом побережье острова Уполу. Климат в этой местности — тропический морской, достаточно жаркий и влажный, с частыми ураганными ветрами. Температура в течение года колеблется от +24 до +27 градусов Цельсия. Осадков выпадает в среднем 3000 мм в год. Флора Апиа включает в себя более 600 видов растений.

Климат Апии
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Абсолютный максимум, °C	32	33	32	32	32	32	32	32	32	33	33	32	33
Средний максимум, °C	30	29	30	30	29	29	29	28	28	29	30	29	29
Средняя температура, °C	26	26	26	26	26	26	26	25	25	26	26	26	26
Средний минимум, °C	23	24	23	23	23	23	23	23	23	23	23	23	23
Абсолютный минимум, °C	20	21	21	20	19	19	17	18	18	18	20	21	17
Норма осадков, мм	450	380	350	250	160	120	80	80	130	170	260	370	2850
Источник: [www.weatherbase.com/weather/weather.php3?s=26719&refer=&cityname=Apia-Samoa Weatherbase]

Население, язык, вероисповедание

Численность жителей Апиа — 37 708 человек (2006). В городе проживают главным образом самоанцы (93 %), меньшинство составляют европейцы и лица европейско-полинезийского происхождения. Официальных языков два: самоанский и английский. Верующие в основном протестанты (около 50 %) и католики (45 %).

История

Апиа — первое поселение, которое было основано европейцами, а именно английскими миссионерами, на островах Самоа. Произошло это в 1837 году. В 1900 году весь архипелаг был поделён между США и Германией, при этом контроль над Западным Самоа перешёл к Германии. В этом же году Апиа был захвачен немцами. В 1914 году в городе высадились войска Новой Зеландии, и вскоре Апиа стал административным центром новозеландской подмандатной территории Западное Самоа. 1 января 1962 года Западное Самоа стало первым независимым государством Океании, а Апиа — его столицей. С июля 1997 года страна получила новое название — Независимое Государство Самоа.

В 2009 в Апиа, также, как и по всему Самоа, было введено летнее время.

Культура

Самая большая церковь Апиа — Католическая — построена в прибрежном районе города. Немного уступают ей по размерам Англиканская церковь с прекрасными витражами и Христианская церковь конгрегационалистов, где покоятся мощи преподобного Джона Вильямса — одного из первых миссионеров, приехавших на остров. В центре самоанской столицы, застроенном одноэтажными и двухэтажными домами европейского типа, возвышается башня с часами — Мемориал жертвам Второй мировой войны. Интерес представляет предместье столицы — Валлиму (4 км по Бич Роуд — центральной улице), где находятся усадьба и могила знаменитого английского писателя Р. Л. Стивенсона, автора известного романа «Остров сокровищ», которого островитяне уважительно звали туситала (рассказчик). На надгробной плите выбиты две строчки из любимой элегии великого писателя: «Дом моряка — в море, и охотника дом — в холмах». В городе расположен Национальный университет Самоа.

См. также

• Тайфун Апиа

Отрывок, характеризующий Апиа

В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.