Баранов, Андрей Владимирович (композитор)

Андрей Баранов
Основная информация
Полное имя	Андрей Владимирович Баранов
Место рождения	Волжск, СССР
Место смерти	Марий Эл, Россия
Профессии	музыкант, композитор
Инструменты	акустическая гитара, щипковые инструменты, клавишные, перкуссия, казу
Жанры	народная музыка, этническая музыка, кантри, блюграсс, блюз, авторская песня, инструментальная музыка, саундтреки
Псевдонимы	Капитан Морган
Сотрудничество	Ансамбль Владимира Назарова, Своя игра, ГрАссМейстер, Андрей Козловский
[baranov.bard.ru .bard.ru]

Андрей Владимирович Баранов (17 августа 1960, Волжск — 2 августа 2003, Марий Эл) — российский композитор, виртуозный гитарист и мультиинструменталист, игравший на многих музыкальных инструментах, среди которых кроме гитары были гусли, бузуки, кобза, укулеле, банджо, кашгарский рубоб, ямбра и другие народные струнные щипковые инструменты, а также клавишные инструменты, казу и перкуссия.

Биография

Родился 17 августа 1960 года в Волжске Республики Марий Эл. Жил в Москве. Андрей Баранов полюбил музыку уже после того, как начал ей заниматься. Когда ему было 5 лет, он отморозил руки, и чтобы восстановить двигательные функции пальцев, начал играть на аккордеоне, а затем увлёкся гитарой. Пока родители находились в зарубежной командировке, Андрею пришлось заканчивать десятый класс в 1977 г. в школе-интернате при Министерстве Иностранных дел в Москве.

В 1977 году Андрей не прошел по конкурсу в МИСИ и вернулся в Волжск, поступил работать на Марбумкомбинат учеником слесаря. В июне 1978 года Андрей поступил в Московский институт гражданской авиации на специальность «Техническая эксплуатация авиационного радиоэлектронного оборудования». Окончил институт в феврале 1985 года, но, получив диплом, стал не авиатором, а музыкантом в ансамбле фольклорной музыки под управлением Владимира Назарова.

Андрей Баранов впервые стал известен как виртуозный музыкант-гитарист и мультиинструменталист, композитор-мелодист, выступая в качестве участника популярных коллективов «Ансамбль под управлением Владимира Назарова» и «Своя игра» (куда входили виртуозная скрипачка Тамара Сидорова и мультиинструменталисты Александр Шишов, Василий Порфирьев и Борис Сэхон). Наиболее известны песни в их исполнении «Танец маленьких утят», «Ах, карнавал!».

В конце 1980-х годов в составе уникального проекта «Караван мира», объединившего музыкантов, актёров и клоунов, он объехал всю Европу. В начале 2000-х годов совместно с Михаилом Маховичем (мандолина) и Анатолием Негашевым (контрабас) создал собственный коллектив — «Трио Бараноff», с которым гастролировал по стране. Также Андрей в качестве сессионного музыканта принимал участие в записи альбомов и гастрольной деятельности таких звёзд российской эстрады и авторской песни, как ансамбль «Кукуруза», группа «Любэ», Александр Малинин, Олег Митяев, Андрей Козловский, группа «ГрАссМейстер» и др.

Андрей Баранов побывал на гастролях в 42 странах и сделал более 653 записей в разных гитарных стилях: фолк, этника, кантри, блюграсс, блюз, джаз-мануш, латина, босса-нова, вальс. Кроме акустической гитары, он играл более чем на десяти других струнных щипковых инструментов, клавишных, казу, перкуссии и др. В начале 1990-х годов Баранов серьёзно изучал языческие культуры: шаманизм, якутские камлания, тувинское горловое пение. Он организовал несколько фестивалей якутской музыки в Европе, а в 1992 году в Дюссельдорфе пытался открыть якутский фольклорный центр.

Баранов — автор множества музыкальных произведений для спектаклей артистов: Льва Дурова (спектакль «С приветом, Дон Кихот!» театра «Школа современной пьесы»), Татьяны Васильевой («Ну всё, всё, всё…» с участием Валерия Гаркалина), клоун-мим-театра «Лицедеи».

Музыка Андрея Баранова звучит в телевизионных сериалах «Участок» (2003 г.), «Бухта Филиппа»; в фильме «Валентин и Валентина» (1985 г.) есть фрагмент концерта ансамбля В. Назарова (с песней «Ах, карнавал!», где Андрей виртуозно играет на гитаре). На телевидении демонстрировался клип «МАМАКАБО» с участием Леонида Лейкина («Лицедеи») и Татьяны Васильевой.

Андрей — неоднократный участник Грушинского фестиваля, других фестивалей авторской песни, Бард-слёта на Кипре.

С острова Провиденсия Андрей Баранов привёз слово «мамакАбо» и назвал им свой единственный прижизненный альбом «Капитан Морган. МАМАКАБО», записанный при помощи музыкантов группы «ГрАссМейстер». В планах Андрея была запись ещё одного альбома, для которого была написана уже почти вся музыка, и организация фестиваля гитарной музыки у себя на родине.

Но этим планам не суждено было сбыться. Андрей Баранов погиб в возрасте 42 лет 2 августа 2003 года в автокатастрофе на 86-м километре трассы Йошкар-Ола — Волжск, по дороге на озеро Яльчик, на фестиваль Йошкар-Олинского КСП. Не дожил нескольких месяцев до выхода 8 декабря 2003 года на Первом телеканале России одного из самых успешных отечественных сериалов «Участок», большую часть саундтреков к которому написал и исполнил Андрей.

Память

Именем Андрея Баранова названа улица в Волжске.

В память об Андрее проводятся ежегодные фестивали: Международный музыкальный фестиваль имени Андрея Баранова («Баранка.ру») в родном городе музыканта Волжске и Международный музыкальный арт-фестиваль «МАМАКАБО» в разных городах России и за рубежом (Египет, Хорватия).

В 2006 году вышел «Инструментальный альбом» группы Грассмейстер, на котором записана композиция «Посвящение Андрею Баранову», автором которой является гитарист Тимур Ведерников.

Дискография

• В 1995 году под псевдонимом «Капитан Морган» Андрей Баранов совместно с музыкантами группы «ГрАссМейстер» записал в Москве свой первый альбом «Капитан Морган. МАМАКАБО», который был выпущен в Англии (1998 г., Milio Records), а затем в России (2000 г., переиздание 2010 г., МИЦ «Музпром-МО»). Этот альбом инструментальной музыки включает пьесы в стиле блюграсс, блюз, рэгтайм, кантри, босса-нова, джаз-мануш, вальс, реггей и марш.

• В 2004 году вышел [www.bard.ru/cgi-bin/disk.cgi?disk=1992 DVD-диск] «Очень хочется летать…» с записью концерта памяти Андрея Баранова, состоявшегося 12 февраля 2004 года в Московском Центральном доме художника на Крымском валу. На диск вошли также уникальные архивные записи Андрея.

• К этому же концерту был выпущен второй — концертный — [baranov.bard.ru/list32.htm альбом] «Андрей Баранов. Live».

• Композиции Андрея Баранова вошли в КД-сборники [www.avtozvuk.com/az/Az_0704/HTM/135-139.htm «Республика на Волге. Грушинский фестиваль. Рок-сцена»] (журнал «АвтоЗвук», № 7-2004), «МАМАКАБО» (2005 г.)

Фестивали

Андрей Баранов мечтал организовать Фестиваль гитарной музыки у себя на родине. Но не успел. Однако стараниями его друзей были организованы международные музыкальные фестивали памяти Андрея Баранова.

• C 2003 года ежегодно летом в родном городе музыканта Волжске проводится Международный музыкальный фестиваль имени Андрея Баранова («Баранка.ру»). В фестивале принимали участие Юрий Матвеев, Сергей Старостин, Сергей Манукян, Ирина Сурина, Тамара Сидорова, Андрей Козловский, Андрей Шепелёв, Вовка Кожекин, группа «Медвежий угол» и др.

• Усилиями Тимура Ведерникова в 2004 году в Волжске прошёл первый Международный музыкальный фестиваль памяти Андрея Баранова «МАМАКАБО». С тех пор «МАМАКАБО» стал проводимым в разных городах ежегодным международным арт-фестивалем современной музыки, в котором в разное время принимали участие известные музыканты — Иван Смирнов, Дмитрий Четвергов, Дмитрий Малолетов, Ирина Богушевская, Евгений Маргулис, Максим Леонидов, Алексей Иващенко и многие другие.

Клуб «На пеньках»

10 февраля 2006 года в Москве образован клуб Андрея Баранова «На пеньках». В нём участвуют известные исполнители авторской песни и инструментальной музыки: Иван Смирнов, Екатерина Болдырева, Павел Фахртдинов, Михаил Кочетков, Алексей Лысиков, Ксения Федулова, Николай Харитонов, Евгений Агапов, Наталья Дудкина, Павел Аксёнов, Сергей Милюков, Вовка Кожекин, Наталья Кучер.

См. также

• Тимур Ведерников
• Фестиваль МАМАКАБО
• Государственный театр Владимира Назарова

Ссылки

• [baranov.bard.ru/ Сайт на Bard.ru, посвященный Андрею Баранову]
• [www.bard.ru/penki/ Сайт «На пеньках»]
• [barankaru.narod.ru/ Баранка.ру — Международный музыкальный фестиваль им. Андрея Баранова (на Волге)]
• [www.mamakabo.ru/ Фестиваль МАМАКАБО]
• [www.mamakabo.ru/andrey/ Страничка об Андрее Баранове на сайте МАМАКАБО]
• [www.guitar-club.ru/2guitar_mens/avgust.htm Guitar-Club: Памяти ушедших гитаристов]
• [www.guitars.ru/04/info.php?z942 Guitars.ru: Андрей Баранов]
• [pages.marsu.ru/iac/city/mamakabo/ ИАЦ Фестиваль МАМАКАБО в Волжске]

Отрывок, характеризующий Баранов, Андрей Владимирович (композитор)

Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.