Баудолино

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Баудолино
Жанр:

роман

Автор:

Умберто Эко

Язык оригинала:

итальянский

Дата написания:

2000

Дата первой публикации:

2000

«Баудоли́но» (итал. Baudolino) — четвёртый роман итальянского писателя, профессора семиотики Болонского университета Умберто Эко. Повествует о приключениях итальянца по имени Баудолино, усыновлённого императором Фридрихом Барбароссой, в реальном и мифическом христианском мире второй половины XII и начала XIII столетий. Опубликован в 2000 году; русский перевод романа вышел в издательстве «Симпозиум» три года спустя (переводчик: Елена Костюкович).





Сюжет

В 1204 году Баудолино из Алессандрии входит в Константинополь, не осознавая, что в разгаре Четвёртый Крестовый поход, который вверг город в хаос. В беспорядке он встречает Никиту Хониата, Высшего судью Византийской империи, и спасает ему жизнь.

Баудолино рассказывает византийскому историку историю своей жизни. Крестьянский мальчик Баудолино — уроженец тех же мест, что и сам Эко, — волей случая становится приёмным сыном Фридриха Барбароссы.

Странные существа, описываемые в книге: исхиапод, сатир, блегм и паноций.

Баудолино — незаурядная личность, с ярким воображением и цепким рациональным умом. Он обладает уникальной способностью быстро изучать разные языки. Баудолино, прекрасный рассказчик, обладает одним загадочным свойством: любая его выдумка воспринимается окружающими как нечто реальное, и зачастую благодаря ей меняется ход истории.

Его история начинается в 1155 году, когда Баудолино, будучи ещё 14-летним юношей, вывел из тумана заплутавшего чужеземного путника, оказавшегося императором Фридрихом Барбароссой. Мальчик, предвкушая щедрость важного господина, закованного в латы, предрёк ему грядущую победу в битве, чем обратил на себя внимание и был выкуплен у его родителей. Так фантазии ещё молодого Баудолино начали вплетаться в сеть реальных событий. При дворе и на поле битвы он получает образование в чтении и латинском письме и узнаёт о борьбе за власть и сражениях северной Италии в то время. Его посылают в Париж, чтобы он стал учёным.

В Париже он заводит друзей (Поэт [прототип — Архипиита Кёльнский], Борон [прототип — Роберт де Борон] и Кийот (Гийот) [прототипы — Kyot the Provençal, предполагаемый источник сюжета «Парцифаля» Вольфрама фон Эшенбаха, и Guiot de Provins]) и узнаёт о мифическом царстве пресвитера Иоанна.

С этого времени Баудолино мечтает о достижении этой легендарной земли. Эко описывает, как Баудолино встречает евнухов, единорогов и странные карикатуры на людей.

Переводы

Роман представил множество специфических трудностей в переводе, не самой малой из которых было то, что в оригинале есть приблизительно десять страниц, написанных на искусственном языке, который является смесью латинского, средневекового итальянского и других языков.

  • 2001 Баудолино был переведён на английский язык Уильямом Вивером.
  • 2001 Бразильское издание на португальском языке
  • 2002 Первое издание на французском языке
  • 2002 Русский перевод романа в издательстве «Симпозиум» (переводчик: Елена Костюкович).

Исторические лица в романе

Средневековые легенды и артефакты, происхождение которых описывается в романе

Напишите отзыв о статье "Баудолино"

Литература

  • Эко У. Баудолино: Роман / Пер. с итал. и послесловие Е. Костюкович. — СПб.: Симпозиум, 2003. — 544 с. — ISBN 5-89091-255-0
  • [www.philology.ru/literature3/galatenko-04.htm Ю. Н. Галатенко. Художественное взаимоотношение вымысла и истории в романе У. Эко "Баудолино".] Филология в системе современного университетского образования. Материалы научной конференции 22-23 июня 2004 года. - Вып. 7. - М., 2004. - с.246-252

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Баудолино

Отрывок, характеризующий Баудолино

Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.