Туринская плащаница

Тури́нская плащани́ца (итал. Sindone di Torino) — христианская реликвия, четырёхметровое льняное полотно, в которое, по преданию, Иосиф из Аримафеи завернул тело Иисуса Христа после его крестных страданий и смерти (Мф. 27:59-60). В настоящее время хранится в соборе Святого Иоанна Крестителя в Турине.

Позиция Церкви

Часть верующих убеждена, что на плащанице — подлинные отпечатки лика и тела Христа, отчего Туринская плащаница ценится как одна из важнейших реликвий христианства.

Католическая церковь официально не признаёт плащаницу подлинной, однако считает её важным напоминанием о Страстях Христовых.

Православная церковь не имеет официальной позиции по вопросу её подлинности; ряд церковных деятелей считает её подлинной.

Евангельские и апокрифические рассказы

Об использовании плащаницы при погребении Иисуса Христа сообщают все четыре евангелиста:

Евангелие	Описание погребения
От Матфея (Мф. 27:57-60)	Когда же настал вечер, пришёл богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело; и, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своём гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился.
От Марка (Мк. 15:43-46)	…пришёл Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. Пилат удивился, что Он уже умер… отдал тело Иосифу. Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба.
От Луки (Лк. 23:50-53) <center>	Тогда некто, именем Иосиф, член совета… пришёл к Пилату и просил тела Иисусова; и, сняв его, обвил плащаницею и положил его в гробе, высеченном [в скале], где ещё никто не был положен.
От Иоанна (Ин. 19:38-40) <center>	После сего Иосиф из Аримафеи — ученик Иисуса… просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. <…> Пришёл также и Никодим… Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи.

После Воскресения Иисуса Христа о погребальных пеленах, которые апостол Пётр увидел в пустой гробнице, сообщают евангелисты Лука и Иоанн.

Из апокрифических рассказов о погребальном саване Иисуса Христа сообщает «Евангелие от евреев» во фрагменте сохранившемся в сочинении Иеронима Стридонского «О знаменитых мужах»:

…в Евангелии, названном Евангелием от Евреев, которое я недавно перевел на греческий и латинский и которое часто использует Ориген, после рассказа о воскресении Спасителя говорится: «Но Господь, отдав свой саван священнику, предстал пред Иаковом»

Легендарные сведения, связываемые с Туринской плащаницей

Алтарные покровы с изображением Христа размером в человеческий рост распространились в Византии в конце XI века, такие покровы, хранившиеся в различных церквях Константинополя, упоминаются в ряде источников XIII века.

По свидетельству Николая Месарита (1201 год), в часовне Богородицы Фарос (греч. Θεοτόκος τοῦ Φάρου) в константинопольском дворце Буколеон («Похоронные Ризы Господни. Они из полотна и ещё благоухают помазанием»). Участник и летописец IV крестового похода, в ходе которого крестоносцами был взят и разграблен Константинополь, Робер де Клари также упоминает хранившийся в монастыре Богородицы Влахернской «саван, которым был обёрнут наш Господь», на котором «можно было хорошо видеть лик нашего Господа», исчезнувший после взятия Константинополя («и никто — ни грек, ни француз — никогда не узнал, что сталось с этим саваном, когда город был взят»).

Достоверная история плащаницы

Впервые реликвия зафиксирована во Франции в 1353 году: Жеффруа де Шарни объявил, что плащаница находится у него. Вначале Плащаница была выставлена в городе Lirey во владениях де Шарни. В 1452 её выкупил Людовик I Савойский и хранил в городе Шамбери, где она пострадала в пожаре 1532 года.

В 1898 году, когда плащаница была выставлена на обозрение, фотограф-любитель Секондо Пиа сделал снимки, и обнаружил на негативах человеческий лик. Это открытие поставило ряд вопросов, главные из которых были вопрос о подлинности плащаницы и личности изображённого на ней человека. Однако провести серьёзные исследования с помощью современных методов удалось только в конце XX века.

Туринская плащаница открывается для обозрения паломников довольно редко. В последний раз это было сделано с 10 апреля по 23 мая 2010 года. В дни Зимней Олимпиады 2006 года, проходившей в Турине, в подземной части Туринского собора при помощи компьютерной графики было выставлено виртуальное изображение плащаницы, а также устроена экспозиция, посвящённая её истории.

Часть исследователей на основании данных радиоуглеродного анализа, полученных в 1988 году, утверждают что плащаница была изготовлена в Средние века (XIV век), и в настоящее время учёными делаются попытки реконструкции способа создания изображения на плащанице.

В 2012 году художник Лучиано Бузо высказал предположение, что Туринская плащаница была воссоздана великим итальянским художником средневековья Джотто ди Бондоне.

Научные исследования и датировка

В фокусе Туринской плащаницы скрестились многие научные, исторические и теологические проблемы. Во второй половине XX века Ватикан разрешил проведение научных исследований плащаницы с применением специальной аппаратуры.

В 1988 году было проведено датирование методом радиоуглеродного анализа. Образец был разделён на три части и исследован в лабораториях Аризонского университета (США), Оксфордского университета (Великобритания) и Федерального политехнического института в Цюрихе (Швейцария). Датировки в этих трёх лабораториях проводились «слепым» методом и независимо друг от друга и дали практически один и тот же результат (с учётом небольшой погрешности). Специалисты лабораторий пришли к выводу о радиоуглеродном возрасте плащаницы в 691 ± 31 год, что после калибровки с 95%-ной вероятностью указывает на дату изготовления между 1275 и 1381 гг. В целях контроля наряду с образцами плащаницы в лабораториях анализировались три других образца тканей, возраст которых был заведомо известен: плащ Людовика IX, сделанный между 1240 и 1270 гг.; саван из египетского погребения, сотканный около 1100 года; и ткань, укутывавшая египетскую мумию, датируемую приблизительно 200 годом. Во всех трёх случаях полученные в лабораториях датировки совпали с исходными данными. Кроме того, возраст, полученный радиоуглеродным анализом, совпадает с первым документально зафиксированным упоминанием плащаницы – 1353 год.

Однако позже появились по крайней мере четыре статьи в научных рецензируемых журналах, подвергавших критике^{[какой?]} результаты датировки. Участник первого проекта по исследованию Туринской плащаницы, химик из Лос-Аламосской лаборатории в США Раймонд Роджерс, проанализировав химический состав ткани, высказал предположение, что образцы, снятые для радиоуглеродного анализа, были взяты не с основной ткани, а с заплат, наложенных во время одной из починок Плащаницы. Критика скептиков побудила к специальному исследованию образцов под микроскопом, которое выявило одинаковое плетение ёлочкой как у образцов, так и у остальной ткани плащаницы. Подобное плетение не имеет других аналогов.

Из этой предпосылки исходят авторы статьи «К вопросу о датировании Туринской плащаницы» — директор Института криминалистики ФСБ России д.т.н. А. В. Фесенко, директор Российского центра Туринской плащаницы А. В. Беляков, начальник отдела Института криминалистики ФСБ к.х.н. Ю. Н. Тилькунов, начальник отдела Министерства юстиции РФ к.х.н. Т. П. Москвина. Статья была первоначально опубликована в Вестнике РАН.

Авторы статьи утверждают, что поскольку плащаница подвергалась различным воздействиям, в том числе вывариванию в масле для убеждения неверующих, что методики подготовки образцов плащаницы, использованные при их радиоуглеродном датировании, не обеспечивают полного удаления из ткани высохшего льняного масла. Введённые в 1532 году в ткань 7 % масла, по расчётам авторов, могли сдвинуть дату создания плащаницы на 1300 лет назад.

Им возражает с. н. с. Государственного астрономического института им. П. К. Штернберга, доцент физического факультета МГУ, к. ф.-м. н. астроном В. Г. Сурдин, который в статье «Ошибка при решении элементарной задачи» (Вестник РАН) пишет, что возможность существенного искажения радиоуглеродного возраста Туринской плащаницы, доказываемая Фесенко и соавторами, основывается на грубой математической ошибке.

Плащаница при пожаре в 1532 году была подвергнута воздействию высокой температуры при низком содержании кислорода. Доктор биологических наук биохимик Дмитрий Кузнецов из научно-исследовательской лаборатории Биополимеров им. Е. А. Седова в Москве провёл эксперименты на точность радиоуглеродного датирования образцов, предварительно подвергнутых сильному нагреванию. Кузнецов приобрёл древнюю ткань из Израиля, радиоуглеродный возраст которой составлял 200 лет. Ткань подвергалась сильному нагреванию в присутствии серебра, после чего радиоуглеродный анализ показал возраст в 1400 лет. Кузнецов объясняет это биодеградацией (biofractionalization) химических связей под воздействием тепла, и загрязнение ткани внешним (extrinsic) источником C14. Однако эти выводы оспариваются в том же номере журнала другими исследователями, указывающими на ошибки в статистической обработке результатов эксперимента и их невоспроизводимость.

В результате проведения новых исследований в 2008 году учёные впервые сделали сверхточный цифровой снимок плащаницы в 12,8 млрд пикселей, однако определённый в 1988 году возраст полотна не получил опровержения.

Также, с точки зрения начертательной геометрии, в случае, если ткань запечатлела объёмный отпечаток человека, то её развёртка должна показывать искажённое изображение лица и тела, тем не менее на плащанице этого не наблюдается, что представляет её как плоскую проекцию человека. При этом проекция человека с тыльной стороны на целых 5 см превышает проекцию с лицевой.

Однако в 2013 году профессор механико-термических исследований университета Падуи Джулио Фанти провёл комплексные исследования Туринской плащаницы, так как, по его мнению, проведённые в 1988 году исследования с помощью метода радиоуглеродного анализа пришли к ошибочным выводам. В исследованиях применялись методы инфракрасной и рамановской спектроскопии, а также химического и многопараметрического механического анализа. Все эти анализы проводились на образцах оригинальной плащаницы после определения относительной шкалы с помощью ряда образцов, восходящих к периоду от 3000 года до новой эры и по наши дни. По его данным вероятным возрастом плащаницы — с вероятностью 95 % — является 33 г. до н. э., плюс-минус 250 лет — то есть практически охватывает эпоху, в которую жил Иисус Христос.

Кроме этого сторонники подлинности плащаницы утверждают, что на ней имеются следы от монет, которые были положены на глаза завёрнутого в полотно и в них можно различить символы, характерные для монет времён Пилата.

Проведённый в 2015 году анализ следов ДНК на плащанице показал, что в контакт с тканью входили люди из самых разных этнических и географических групп. Джанни Баркачча из Падуанского университета, ответственный за проведение исследования, заявил, что, используя современные методы анализа ДНК, узнать что-то большее о плащанице невозможно.

Трёхмерная реконструкция

В 1976 г. Джон Джексон из Лос-Аламосской национальной лаборатории, на основе изображения на плащанице реконструировал предполагаемую трёхмерную форму тела.

Новые работы в области получения объёмного изображения с Туринской плащаницы проведены Барри М. Счворц в 1997 году.

Реконструкция способа создания изображения

Изображение тела на Плащанице является одновременно полноразмерным и полутоновым. Исследователями Плащаницы неоднократно предпринимались попытки реконструировать способ создания подобного изображения.

М.Левшенко в 2006 году предположил, что «изображение» на ткани могло возникнуть под воздействием энергии солнечного света. Масляные следы отпечатка тела на белом полотне, содержащие частицы растительной смолы мирры и гидрофильные вещества из мази, под воздействием энергии солнечного света вызвали окисление и дегидратацию целлюлозы волокон ткани плащаницы. Это вызвало видимый эффект появления «изображения» на ткани. Автором приводятся экспериментальные данные получения этим способом «изображения» ладони на льняном полотне

• Левшенко М.: «Туринская плащаница — решение найдено: „Солнечный“ механизм формирования „изображения“». Ж. «Актуальные вопросы современного естествознания». Вып.10. Стр.33-49. 2012 г. [cyberleninka.ru/article/n/turinskaya-plaschanitsa-solnechnyy-mehanizm-formirovaniya-izobrazheniya].

В 2009 году группа итальянских учёных во главе с доцентом (Professore Aggregato) органической химии университета Павии Луиджи Гарласкелли (Luigi Garlaschelli) заявила об удачном завершении экспериментов по реконструкции способа создания изображения на Плащанице. Для точности реконструкции использовались лишь материалы и методы, доступные в Средние века. В результате было получено нечёткое, полутоновое полноразмерное изображение человеческой фигуры, схожее с тем, что имеется на Плащанице. По словам Гарласкелли, Ватикан никак не откликнулся на результаты реконструкции, которая была спонсирована итальянским обществом атеистов и агностиков.

Процесс создания изображения проходил в несколько этапов:

1. Доброволец покрывался льняной тканью
2. Ткань натиралась пигментом с небольшим количеством кислоты
3. Пигмент постепенно удалялся (для ускорения этого процесса ткань нагревалась в печи)
4. На заключительном этапе на ткань наносили пятна крови и другие декорирующие элементы.

Другими исследователями было наглядным образом продемонстрировано, что качество реконструкции группы Гарласкелли намного уступает качеству оригинала (в частности, не достигнута полутоновость оригинального изображения). Были подвергнуты сомнению сам процесс проведения эксперимента, соблюдение стандартов публикации научного материала и осведомленность автора исследования непосредственно о химических и физических характеристиках оригинала.

Находка в Иерусалиме в декабре 2009 года

В декабре 2009 года в древнем захоронении в Иерусалиме были обнаружены части савана, которые явились первой подобной находкой, относящейся к началу I века н. э.

По данным радиоуглеродного анализа, новонайденное полотно было изготовлено примерно в то время, когда умер и воскрес Иисус Христос. При этом оно было выткано методом простого двустороннего переплетения нитей, а не саржевого (диагонального), которое использовано в Туринской плащанице. Саржевое плетение нитей появилось лишь спустя тысячу лет после предполагаемой даты смерти Христа. Остатки данного савана, по мнению некоторых исследователей, могут подтвердить версию о поддельности Туринской плащаницы.

Однако существуют работы, допускающие предположение, что подобное саржевое плетение ёлочкой применялось в I веке в Сирии, для изготовления очень дорогих тканей, и указывающие на возможность изготовления ткани плащаницы на Ближнем Востоке в I веке.

Археолог Шимон Гибсон обнаружил останки, завёрнутые в саван, в пещере в долине Хинном. Анализ ДНК установил, что умерший человек страдал проказой и скончался от туберкулеза. Судя по всему, из-за этого погребальная камера в пещере, где нашли останки, была герметично запечатана. Это, в свою очередь, позволило савану сохраниться до наших дней.

В отличие от Туринской плащаницы, найденный в Иерусалиме саван представляет собой не цельный кусок ткани, а состоит из нескольких частей. В частности, отдельный кусок ткани полагался для головы на тот случай, если человек, которого хоронили, оказывался живым и приходил в сознание. Тогда он мог сдёрнуть с лица часть савана и закричать. Про платок, закрывавший лицо умершего, сообщает и евангелист Иоанн (Ин. 20:6-7) — «Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит во гроб, и видит одни пелены лежащие, и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте».

См. также

• Плащаница (За гранью возможного)
• Плащаница
• Сударь (пелена)
• Христианские реликвии

Литература и исследования

• Валерий Сойфер. [magazines.russ.ru/continent/2003/117/s22.html «Туринская плащаница и современная наука», Ч. 1], [magazines.russ.ru/continent/2003/118/soi17.html Ч. 2]
• Владимир Сурдин. [www.scepsis.ru/library/id_437.html «В фокусе Туринской плащаницы»]
• Глеб Каледа. [www.pravmir.ru/plashhanica-gospoda-nashego-iisusa-xrista/ «Плащаница Господа нашего Иисуса Христа»]
• Сергей Лесков. [web.archive.org/web/20070930230248/www.izvestia.ru/science/article42323/ «Реликвия для Церкви и науки», газета «Известия»]
• Левшенко М.: «Туринская плащаница — решение найдено: „Солнечный“ механизм формирования „изображения“». Ж. «Актуальные вопросы современного естествознания». Вып.10. Стр.33-49. 2012 г.[1].
• Фесенко А. В., Беляков А. В., Тилькунов Ю. Н., Москвина Т. П. [www.pravoslavie.ru/sretmon/turin/datirovanie.htm «К вопросу о датировании Туринской плащаницы»]
• Е. К. Дулуман. [www.skeptik.net/miracles/turin.htm «Туринская плащаница: историческая правда вместо „чудес“ вокруг да около»]
• [www.pravoslavie.ru/sm3/000101181130 Материалы конференции (30 и 31 января 2002 г.) «Научные и богословские аспекты исследования Туринской плащаницы…»]
• Джон Ианноне. [ec-dejavu.ru/h/Holy_Shroud.html Туринская плащаница] // Ианноне Дж. Тайна Туринской плащаницы. Новые научные данные. СПб.: 2005, с. 12-40
• Дмитрий Воронов [www.atheism.ru/library/Voronov_1.phtml «Есть ли основания для сомнений в радиоуглеродной датировке Туринской Плащаницы поздним средневековьем?»]
• Юрий Пернатьев. Чудо Туринской плащаницы // Великие загадки истории / ред. С.Силяр. — Харьков: Книжный клуб, 2006. — 416 с. — 20 000 экз. — ISBN 966-343-411-2.
• Ален Деко. Туринская плащаница // Великие загадки истории / пер. И.Алчеева. — М.: Вече, 2004, 2006. — С. 122-151. — 480 с. — (Великие тайны). — 5000 экз. — ISBN 5-9533-0229-0.
• Сурдин В.Г. [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=163a672e-d17d-43fe-b57f-b5f8e7db7abf Туринская плащаница:научное расследование] // В защиту науки. — 2006. — № 1. — С. 85.
• Священник Вячеслав Синельников. Туринская плащаница на заре новой эры. — Москва: Сретенский монастырь, 2009. — 176 с. — 10 000 экз. — ISBN 978-5-75330341-7.
• Тёрни К. Поддельная Туринская плащаница // Кости, скалы и звезды. Наука о том, когда что произошло. — Москва: Альпина нон-фикшн, 2011. — 235 с. — ISBN 978-5-91671-087-8.

Отрывок, характеризующий Туринская плащаница

«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.