Бирман, Серафима Германовна
Серафима Германовна Бирман | ||||||
Серафима Бирман в образе Ефросиньи Старицкой (кадр из фильма «Иван Грозный», 1944 год) | ||||||
Профессия: | ||||||
---|---|---|---|---|---|---|
Театр: | ||||||
Награды: |
|
Серафи́ма Ге́рмановна Би́рман (1890—1976) — советская актриса театра и кино, театральный режиссёр и теоретик. Лауреат Сталинской премии первой степени (1946). Народная артистка РСФСР (1946).
Содержание
Биография
Серафима Бирман родилась 29 июля (10 августа) 1890 года в Кишинёве, в семье штабс-капитана 51-го резервного пехотного батальона Германа Михайловича Бирмана и его жены Елены Ивановны Ботезат. По воспоминаниям С. Г. Бирман, мать была молдаванкой и почти не говорила по-русски; это был её второй брак; у Серафимы были две старшие сестры от первого брака матери и младший брат Николай[1]. После окончания гимназии в Кишинёве провела год у старшей сестры в селе Чернолёвка Сорокского уезда. Владевший имением в этом селе К. Ф. Казимир увидел в девочке театральный талант и оплатил ей первый год обучения в театральной школе. В июле 1908 года Серафима Бирман поселилась в Москве и поступила на историко-филологический факультет Высших женских курсов Герье и одновременно в драматическую школу Александра Адашева.
В 1911 году окончила Драматическую школу А. И. Адашева и была принята в труппу МХТ. В 1913 году перешла в 1-ю студию МХТ. С 1924 по 1936 год Серафима Бирман актриса МХАТА 2-го.
В 1936—1938 годах Серафима Бирман работала в Театре МОСПС, поставила там спектакль «Васса Железнова» и исполнила в нём главную роль.
В 1938 году Серафима Бирман становится одним из основателей МДТ имени Ленинского Комсомола. Там она работала до 1958 года.
С 1958 года — в труппе Театре имени Моссовета.
Серафима Германовна Бирман жила в Москве на ул. Огарёва, последние дни жизни практически не выходила из дома, писала книги и периодически лечилась в психиатрической клинике, скончалась 11 мая 1976 года. Похоронена в колумбарии Новодевичьего кладбища.
Семья
- Муж — Александр Таланов — писатель, журналист, сценарист.
Признание и награды
- Сталинская премия первой степени (1946) исполнение роли Ефросиньи Старицкой в фильме «Иван Грозный»
- Заслуженная артистка Узбекской ССР (1943)
- народная артистка РСФСР (1946)
- орден Трудового Красного Знамени (15.2.1948)
- ещё один орден и медали
Актерские работы в театре
1-я студия МХТ
- 1913 — «Гибель надежды» Г. Гейерманса — госпожа Босс
- 1913 — «Праздник мира» Г. Гауптмана
Московский Художественный театр
- 1914 — «Хозяйка гостиницы» К. Гольдони — Гортензия
- «Начало жизни» Л. С. Первомайского — Домаха Чуб
- 1914 — «Смерть Пазухина» М. Е. Салтыкова-Щедрина — Леночка Лобастова
- «Пир во время чумы» А. С. Пушкина — «голос» («Он сумасшедший!..»)
- «Село Степанчиково» по Ф. М. Достоевскому — Перепелицына
- «Плоды просвещения» Л. Н. Толстого (1921—1922) — Звездинцева (спекталь не был выпущен)
МХАТ 2-й (1924—1936)
- 1925 — «Блоха» по Н. С. Лескову — Халдейка, Машка и «аглицкой девки Мери»
- 1921 — «Эрик XIV» А. Стриндберга — Вдовствующая королева
- 1929 — «Человек, который смеётся» В. Гюго — королева Анна Стюарт
- «Тень освободителя» по М. Е. Салтыкову-Щедрину — Улита
- 1929 — «Чудак» А. Н. Афиногенова — Анна Трощина
- «Закат» И. Э. Бабеля — Двойра
- «Евграф — искатель приключений» А. М. Файко — маникюрша Тамара
- «Испанском священнике» Дж. Флетчера — Виоланта
Театр МОСПС
Режиссёрские работы
- 1936 — «Васса Железнова» М. Горького — Васса Железнова
- «Салют, Испания!» А. Н. Афиногенова — Мать
Театр имени Ленинского Комсомола (1938—1958)
- 1939 — «Мой сын» А. Н. Гергеля и О. С. Литовского — Мария Эстераг
- 1940 — "Зыковы" М. Горького — Софья
- 1942 — «Васса Железнова» М. Горького — Васса Железнова
- 1945 — «Семья Ферелли теряет покой» Л. Хеллман — Фанни Ферелли
- «Так и будет» К. М. Симонова — Анна Григорьевна Греч
- 1953 — «Колесо счастья» братьев Тур — Кашперская
- «В доме господина Драгомиреску» Х. Ловинеску — госпожа Динеску
- «Суд» — фрау Кетвинг
Режиссёрские работы в театре
- 1923 — «Любовь — книга золотая» А. Н. Толстого — МХАТ 2-й
- 1936 — «Васса Железнова» М. Горького
- «Салют, Испания!» А. Н. Афиногенова
- «Женщины Нискавуори» Х. Вуолийоки (спектакль не был допущен к показу)
- 1940 — «Зыковы» М. Горького
- 1942 — «Живой труп» Л. Н. Толстого
- 1943 — «Сирано де Бержерак» Э. Ростана
- 1945 — «Семья Ферелли теряет покой» Л. Хеллман
- 1945 — «Под каштанами Праги» К. М. Симоно
- 1947 — «Русский вопрос» К. М. Симонова
- 1964 — «Дядюшкин сон» Ф. М. Достоевского — Театр имени Моссовета
Фильмография
- 1925 — Закройщик из Торжка — Кума
- 1927 — Девушка с коробкой — мадам Ирэн, владелица шляпного магазина
- 1927 — Конец Санкт-Петербурга — Дама с веером
- 1927 — Победа женщины — Нянька
- 1935 — Подруги — эпизод
- 1938 — Друзья — мать Муссы
- 1938 — Человек с ружьём — Варвара Ивановна, жена миллионера Сибирцева
- 1941 — Валерий Чкалов — Американка
- 1944 — Иван Грозный — Ефросинья Старицкая, тётка царская
- 1956 — Безумный день — Анна Павловна, врач дома отдыха «Липки»
- 1957 — Дон Кихот — Экономка
- 1957 — Обыкновенный человек — тётя Констанция Львовна
- 1959 — Загадка Н.Ф.И. — Худякова
- 1969 — Похищение — артистка Бирман (камео)
- 1972 — Шторм — учительница
Озвучание
- 1955 — Остров ошибок — Животное
- 1960 — Человечка нарисовал я — Царица лжи
- 1965 — Рикки-Тикки-Тави — Нагайна
Книги С. Г. Бирман
- Актёр и образ. Москва: Искусство, 1934.
- Труд актёра. Москва—Ленинград: Искусство, 1939.
- [teatr-lib.ru/Library/Birman/put_actris/ Путь актрисы]. Москва: ВТО, 1959 и 1962.
- Сборник статей в библиотечке «В помощь художественной самодеятельности» (с Бибисарой Бейшеналиевой и Евгением Евстигнеевым). Москва: Советская Россия, 1967.
- [teatr-lib.ru/Library/Birman/vstrechy/ Судьбой дарованные встречи]. Москва: Искусство, 1971.
Образ С. Г. Бирман в искусстве
- В фильме «И возвращается ветер…» (1991) в роли С.Бирман снялась Тамара Кушелевская.
- В сериале «Звезда эпохи» (2005) Ю. В. Кары в роли С.Бирман актриса Оксана Мысина.
Напишите отзыв о статье "Бирман, Серафима Германовна"
Литература о С. Г. Бирман
- П. А. Марков Серафима Бирман // П. А. Марков Театральные портреты [: сб. статей]. М.-Л.: Искусство, 1939.
- [teatr-lib.ru/Library/Markov/Theatr_2/#_Toc138065655 То же]: П. А. Марков О театре. В 4-х т. М.: Искусство, 1974. Т.2: Театральные портреты.
- З. В. Фельдман С. Г. Бирман. М.-Л.: Искусство, 1948.
- И. Н. Соловьёва Серафима Бирман // Актёры советского кино. Вып. 9. / Ред-сост. А. М. Сандлер. М.: Искусство, 1973. С.32—49.
- Капков С.В. Королевы смеха. Жизнь, которой не было? (серия:Лица и лицедеи). М. Эксмо: Алгоритм, 2011, 352с. ISBN 978-5-699-52042-8. Глава «Семирамида Премудрая» Серафима Бирман с.28-64, фильмография с.340.[2]
Примечания
Ссылки
- [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/BIRMAN_SERAFIMA_GERMANOVNA.html Бирман, Серафима Германовна] // Энциклопедия «Кругосвет».
- web.archive.org/web/20070423142045/www.tvkultura.ru/news.html?id=143402&cid=86
- [www.staroeradio.net/audio/9144 Воспоминания о Станиславском (Серафима Бирман)] (аудио)
- community.livejournal.com/chtoby_pomnili/469064.html
- [www.mxat.ru/history/persons/birman/ О С. Г. Бирман] на сайте МХТ
Отрывок, характеризующий Бирман, Серафима Германовна
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
- Персоналии по алфавиту
- Актрисы по алфавиту
- Актрисы России
- Актрисы Российской империи
- Актрисы СССР
- Актрисы XX века
- Театральные режиссёры по алфавиту
- Театральные режиссёры России
- Театральные режиссёры СССР
- Театральные режиссёры XX века
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Народные артисты РСФСР
- Лауреаты Сталинской премии
- Родившиеся в Бессарабии
- Актёры озвучивания в СССР
- Актёры и актрисы Московского художественного театра
- Персоналии:МХАТ
- Персоналии:Театр им. Моссовета
- Актёры и актрисы «Ленкома»
- Похороненные на Новодевичьем кладбище