Бой у мыса Санта-Мария

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 38°40′00″ с. ш. 27°40′00″ з. д. / 38.66667° с. ш. 27.66667° з. д. / 38.66667; -27.66667 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=38.66667&mlon=-27.66667&zoom=14 (O)] (Я)

Action of 9 August 1780
Основной конфликт: Война за независимость США

HMS Ramillies, флагман конвоя (на первом плане)
Дата

9 августа 1780[1]

Место

Атлантика, в р-не Азорских о-вов

Итог

победа испанцев

Противники
Великобритания Испания
Франция
Командующие
Джон Мутрей Луис де Кордова-и-Кордова
Хосе де Масарредо
Силы сторон
1 линейный, 2 фрегата;
торговые и транспорты;
(всего 63 корабля) 		31 линейный корабль
6 фрегатов
Потери
50 вест-индцев[2][3][4][5] и
5 ост-индцев захвачено;[1][6]

3144 пленных;[1]
есть убитые и раненые 		неизв.
 
Европейские воды, 1775–1782
Мелилья – Северный пролив – о. Уэссан – o. Джерси – Английский Канал – Фламборо–Хед – м. Финистерре – м. Сент–Винсент – м. Санта-Мария – Джерси (2) – Брест – Минорка – Дело Филдинга-Биландта – Доггер банка – Уэссан (2) – Гибралтарский пролив – Уэссан (3) – Гибралтар – м. Спартель

Бой у мыса Санта-Мария (англ. Action of 9 August 1780) — захват испанским флотом адмирала Луиса де Кордова-и-Кордова, при поддержке французской эскадры, крупного комбинированного конвоя британских торговых судов, назначением в Ост- и Вест-Индию, и Средиземное море, произошедший 9 августа 1780, в ходе Американской революционной войны.

Потеря конвоя из шестидесяти трёх кораблей и судов нанесла серьёзный удар торговле Великобритании.[7][8][9] Британский конвой в охранении HMS Ramillies (капитан сэр Джон Мутрей) и четырёх фрегатов покинул Портсмут в конце июля, и был перехвачен 9 августа испанским флотом. Во время боя испанцам удалось захватить 55 из 63 судов, что делает его одной из самых полных морских побед в истории.[10] Эту потерю с горечью вспоминали в Британии ещё тридцать лет спустя в разгар Наполеоновских войн.[11] Финансовый ущерб Британии был оценён в £ 1,500,000.[11]





Бой

Утром 2 августа Флот Канала (адмирал Фрэнсис Гири) повстречал большой исходящий британский конвой в сопровождении HMS Ramillies и четырёх фрегатов. Конвой шёл из Портсмута и включал шестьдесят три вымпела, в том числе ост-индские и вест-индские корабли, а также 18 продовольственных, грузовых и войсковых транспортов, перевозвившие 90-й пехотный полк, предназначенный для службы в Вест-Индии[12] Один из них имел особое значение, будучи гружен палатками и лагерными принадлежностями для войск, расквартированных на Подветренных островах. Пять Ост-Индских кораблей, кроме оружия, боеприпасов, и артиллерийского обоза, везли большое количество морских припасов, для снабжения британской эскадры в этом районе. Флот канала сопровождал конвой в течение нескольких часов до точки в 112 лигах от островов Силли, где они разошлись.[1] 5 августа, у мыса Финистерре, HMS Buffalo и HMS Inflexible отделились и вернулись в Великобританию.[13]

Эти транспорты, и более пятидесяти вест-индских, в том числе зафрахтованные короной, были захвачены флотом де Кордова. Пять ост-индцев были Gatton, Godfrey, Hillsborough, Mountstuart и Royal George, их потеря явилась худшим бедствием в истории Ост-Индской компании.[14] Mountstuart и Godfrey, перед тем как сдаться, попали под огонь 120-пушечного испанского корабля Santísima Trinidad, флагмана адмирала де Кордова. Gatton также пострадал от Purisíma Concepcion и загорелся, но пожар был позже потушен и корабль захвачен. Флотилия фрегатов Сантьяго де Линьерса (исп. Santiago de Liniers) и часть эскадры Concepcion, взяли 30-пушечный Hillsborough.[15] HMS Ramillies, два фрегата и несколько вест-индцев оторвались и ушли. Официальный испанский рапорт называет фрегаты как 36-пушечные HMS Thetis и HMS Southampton.[13]

Захваченные призы, числом около шестидесяти, были приведены в Кадис: необычное зрелище, ведь захват такого большого конвоя любым флотом был необычен; флот де Кордовы совершил подобное дважды. Все суда, включая пять ост-индских, вошли в испанский флот.[16] Это был серьёзный провал разведки, ибо Адмиралтейство не узнало о выходе противника в море до 4 августа, как не узнали ни Гири, ни капитан Джон Мутрей.[1]

Последствия

Обращение испанцев с пленными было в высшей степени мягким. Рыцарские традиции XVIII века ещё не уступили место идеологизированной ненависти революционных войн.

Мы получили четырнадцать попаданий от одного из семидесятичетырехпушечных, два человека были убиты и шесть ранены, бушприт был перебит и грозил обломиться возле нагеля, когда мы сдались Ferme (74, испанский). Всем, кроме женщин и их мужей, капитанов, первого и второго помощника, и ещё примерно шести джентльменов, было приказано перейти на борт Ferme, но нам оставили возможность вернуться; что мы все и сделали; и на борту с нами обращались со всевозможной вежливостью, гуманностью, и великодушием […] Благодаря большой доброте испанцев мы едва чувствовали своё положение, поскольку они делали все, чтобы облегчить наши несчастья, и мы никогда не ощущали себя пленниками.

— Капитан Питер Коллетт, HEICS Hillsborough , Кадис, 25 августа 1780

Эта потеря, усугубленная серьёзными потерями от штормов в Карибах, породила финансовый кризис среди страховых поручителей по всей Европе.[12] Ллойд едва смог собрать деньги на £1,2-миллионную выплату.[18] Многие обанкротились, и ставки военного страхования, и без того уже высокие из-за угрозы приватирства, взлетели до непомерного уровня. Потеря также усилила и сфокусировала общественное недовольство в отношении министерства, а равно поведения и командования Королевского флота.

Пять британских ост-индцев были взяты в испанскую службу, им придали целую эскадру фрегатов. Так, 30-пушечный Hillsborough вошёл в состав испанского флота как 34-пушечный Santa Balbina, 28-пушечный Mountstuart как Santa Bibiana (34), 28-пушечный Royal George как Real Jorge (30), 28-пушечный Godfrey как Santa Paula (34), а 28-пушечный Gatton стал испанским 30-пушечным Colón.[13] Испанцы проявили большую человечность к заключённым, отплатив за великодушное отношение к их пленным соотечественникам адмирала Родни.

Капитан Джон Мутрей предстал перед военно-полевым судом и был отстранен от командования HMS Ramillies. По выражению современника, он вряд ли мог защитить конвой, но «был наказан не по своим промахам, а по размеру несчастья».[19]

Напишите отзыв о статье "Бой у мыса Санта-Мария"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 Syrett, David. The Royal Navy in European Waters during the American Revolutionary War. University of South Carolina Press. p.136. ISBN 1-57003-238-6
  2. ↑ Campbell, Thomas. Annals of Great Britain from the ascension of George III to the peace of Amiens, Printed by Mundell and co., for Silvester Doig and Andrew Stirling, 1811. p.56
  3. ↑ Gordon, William. The history of the rise, progress, and establishment of the Independence of the United States of America, Books for Libraries Press, 1969. p.4 ISBN 0-8369-5024-0
  4. ↑ The scots magazine. MDCCLXXXIII. p.170
  5. ↑ Rusell p.131
  6. ↑ Campbell, Annals…, p.36
  7. ↑ Guthrie, William. A New Geographical, Historical And Commercial Grammar And Present State Of The World.Complete With 30 Fold Out Maps — All Present. J. Johnson Publishing, 1808, p.354.
  8. ↑ Ramsay, David. Universal History Americanized, or an Historical View of the World from the Earliest Records to the Nineteenth Century, with a Particular Reference to the State of Society, Literature, Religion, and Form of Government of the United States of America. Vol. VI, 1819, p.184.
  9. ↑ Bisset, Robert. The History of the Reign of George Iii. to Which Is Prefixed, a View of the Progressive Improvement of England, in Prosperity and Strength, to the Accession of His Majesty. Vol III, 1820, p.46.
  10. ↑ The encyclopaedia of London, p. 483
  11. ↑ 1 2 Parkinson N, C. The Trade Winds: A Study of British Overseas Trade during the French wars, 1793—1815. Routledge; Reprint edition, p. 38. ISBN 0-415-38191-6
  12. ↑ 1 2 Volo, M. James. Blue Water Patriots: The American Revolution Afloat, Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2008, p.77-78. ISBN 0-7425-6120-8
  13. ↑ 1 2 3 [www.todoababor.es/datos_docum/presas_1780.htm Listado de presas británicas capturadas por la escuadra de Luis de Córdoba en 1780] Revista de Historia Naval del Ministerio de Defensa — An incomplete list of the British ships captured by Admiral Luis de Córdova in 1780
  14. ↑ Bowen, H V. The business of empire: the East India Company and imperial Britain, 1756—1833. Cambridge University Press, 2006, p. 156. ISBN 0-521-84477-0
  15. ↑ [www.todoababor.es/articulos/santisima-trinidad.htm Santísima Trinidad, orgullo de la Armada española, by Pedro Amado]
  16. ↑ Guthrie, William & Ferguson, James. A new geographical, historical, and commercial grammar and present… J & J House Booksellers, London, 1806, p.360.
  17. ↑ [books.google.es/books?id=wEc2AAAAMAAJ&pg=PA547 The Scots Magazine. January 1780, p.547]
  18. ↑ Woodman, Richard. Foundation of Seapower: Trade and Finance, in: The Victory of Seapower. Winning the Napoleonic War 1806—1814. Robert Gardiner, ed. Chatham Publishing, 1998. p. 14-17. ISBN 1-86176-038-8
  19. ↑ Navies and the American Revolution, 1775−1783. Robert Gardiner, ed. Chatham Publishing, 1997, p. 161 ISBN 1-55750-623-X

Литература

  • The London Encyclopaedia, Or Universal Dictionary Of Science, Art, Literature And Practical Mechanics, Comprising A Popular View Of The Present State Of Knowledge, Vol X. Thomas Tegg Publishing. London (1829).
  • The London Encyclopaedia Артикул: 3-9015-06836-8607
  • The Scots Magazine. MDCCLXXXIII. Volume XLV, Edinburgh: Printed by Murray and Cochran.

Отрывок, характеризующий Бой у мыса Санта-Мария

– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Бой_у_мыса_Санта-Мария&oldid=75060331»