Горовой, Фёдор Семёнович

Фёдор Семёнович Горовой
Фёдор Семёнович Горовой
Дата рождения:	9 (22) февраля 1916(1916-02-22)
Место рождения:	село Плоское, Ананьевский уезд, Херсонская губерния, Российская империя
Дата смерти:	8 июня 1973(1973-06-08) (57 лет)
Место смерти:	Пермь, Пермская область, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	историк
Место работы:	Пермский государственный университет
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Награды и премии:

Фёдор Семёнович Горово́й (9 (22) февраля 1916 год, село Плоское, Ананьевский уезд, Херсонская губерния — 8 июня 1973 года, Пермь) — советский историк, доктор исторических наук, профессор, ректор Пермского государственного университета (1961–1970), Заслуженный деятель науки РСФСР (1966), член Научного совета по истории городов и сел при Президиуме АН СССР. Депутат Пермского областного, городского и Дзержинского районного Советов города Перми.

Биография

Родился 22 (9) февраля 1916 года в селе Плоское Ананьевского уезда Херсонской губернии в семье рабочего.

В 1932 году окончил семилетнюю школу и поступил в Херсонский сельхозинститут, но из-за болезни не завершил обучение. В январе — октябре 1933 года работал агротехником Ананьевской МТС. В октябре 1933 года поступил в Каменец-Подольский институт, после закрытия которого в 1935 году был переведен на III курс исторического факультета Одесского педагогического института. В июне 1937 года с отличием окончил институт и начал работать учителем средней школы.

В 1937–1939 годах проходил службу в Красной армии. После армии работал на должностях директора школы и заведующего РОНО и одновременно учился в аспирантуре при кафедре истории СССР Харьковского педагогического института.

С августа 1941 года участвовал в Великой Отечественной войны, был командиром батареи, начальником артиллерии стрелкового полка, командиром дивизиона. Во время войны был дважды ранен и трижды контужен.

В 1944 году был назначен старшим преподавателем артиллерии военной кафедры Пермского государственного университета. В 1945 году был приглашён на должность старшего преподавателя кафедры истории СССР Пермского университета.

28 июня 1946 года ему была присуждена учёная степень кандидата исторических наук после защиты кандидатской диссертации «Волнения временнообязанных крестьян Пермского Предуралья в 60-х годах XIX века».

В 1948–1961 году — заведующий кафедрой истории СССР.

В начале 1950-х годов работал секретарём партийной организации историко-филологического факультета Молотовского (Пермского) университета.

В 1952–1954 годах обучался на докторантуре в Институте Истории АН СССР. 15 ноября 1954 года защитил докторскую диссертацию «Отмена крепостного права на Урале». В апреле 1955 года ему было присвоено учёное звание профессора. В 1955–1956 годах читал лекции в Праге.

В октябре 1961 году был назначен ректором Пермского государственного университета, который он возглавлял до июля 1970 года.

После ухода с поста ректора вновь становится заведующим кафедрой истории СССР досоветского периода (1970–1973).

Умер в Перми 8 июня 1973 года.

Научная и организационно-административная работа

В период ректорства Ф. С. Горового в 1965 г. Пермскому университету было предоставлено право защиты докторских диссертаций по нескольким специальностям. Первыми в истории университета диссертантами, защитившими свои работы в его стенах, стали А. М. Овсенов. Я. Р. Волин, В. П. Живописцев. За период с 1958 по 1966 год количество профессоров в университете увеличилось с 15 до 25 человек, доцентов — со 116 до 144.

Впервые за полвека работы университета удалось построить новые здания: в 1962 — студенческое общежитие (сегодня – №8), в 1965 – учебный корпус (сегодня — главный корпус).

В 1966 г. к 50-летию Пермского университета под обшей редакцией Ф. С. Горового была издана книга "Пермский государственный университет им. А. М. Горького" — ценнейшее исследование и классический источник по истории университета, где подробнейшим образом освещаются события первого полувека существования вуза.

Ф. С. Горовой сумел наладить дружеские связи с европейскими университетами – что сделать было в то время весьма непросто, учитывая положение Перми как "закрытого" города. За период работы в ректорской должности Ф. С. Горовой в составе различных делегаций был в городах и университетах Польши, Чехословакии, Англии, Австрии, Дании, Швеции, Финляндии.

Библиография

Автор и редактор свыше 90 научных работ. Основные труды посвящены истории реформы 1861 года, революционному и общественному движению на Урале во второй половине XIX — начале XX веков, истории Октябрьской революции, гражданской войны.

• Пермская губерния в период военного коммунизма (второй и третий походы Антанты) (Пермь, 1950).
• Очерки революции 1905–1907 гг. на Урале (Пермь, 1955).
• Падение крепостного права на горных заводах Урала (Пермь, 1961);
• История Урала в двух томах (Пермь, 1963, 1965).
• Пермский государственный университет им. А. М. Горького. Исторический очерк (Пермь, 1966).
• Очерки Пермской областной партийной организации (Пермь, 1971).
• Урал в огне революции. Пролетарская революция в Пермской губернии (Пермь, 1967).

Награды и звания

• Орден Отечественной войны II степени
• Орден Красной Звезды
• Орден «Знак Почёта»
• почётное звание Заслуженный деятель науки РСФСР (1966)

Источники и ссылки

• [www.ural.ru/spec/ency/encyclopaedia-4-526.html Горовой Фёдор Семёнович]. Уральская историческая энциклопедия. Проверено 2 января 2013. [www.webcitation.org/6DxtWg47t Архивировано из первоисточника 26 января 2013].
• [enc.permculture.ru/showObject.do?object=1803701216 Горовой Фёдор Семёнович]. Энциклопедия «Пермский край». Проверено 2 января 2013. [www.webcitation.org/6DxtXnRcy Архивировано из первоисточника 26 января 2013].
• [agarh.permkrai.ru/af/index.php?act=fund&fund=1663 Горовой Фёдор Семёнович]. Агентство по делам архивов Пермского края. Проверено 22 сентября 2013. [www.webcitation.org/6DxtYcJIE Архивировано из первоисточника 26 января 2013].
• Мухин В. В., Шилов А. В. [bsk.nios.ru/enciklodediya/gorovoy-fedor-semenovich Горовой Фёдор Семёнович]. Библиотека сибирского краеведения. Проверено 22 сентября 2013.
• Костицын В. И. [www.psu.ru/files/docs/science/books/mono/kostitsyn_rektory_2006_193_256.pdf Горовой Фёдор Семёнович] // Костицын В. И. Ректоры Пермского университета. 1916–2006. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Перм. ун-т. Пермь, 2006. 352 с. С. 215–231.
• [www.archive.perm.ru/guide/0013/fr-_1111_.htm Фонд № р-1111. Горовой Фёдор Семёнович]. Государственный архив Пермского края. Проверено 2 января 2013. [www.webcitation.org/6DxtaOVmG Архивировано из первоисточника 26 января 2013].

Отрывок, характеризующий Горовой, Фёдор Семёнович

Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.