Демократическая партия (Болгария)

Демократическая партия (Болгария) (болг. Демократическа партия) — политическая партия в Болгарии (сокращённо ДП (болг. ДП)). Была основана в 1880 году и действовала до середины 1940-х годов. Восстановлена в 1989 году.

История

Первый этап (1880—1947)

Была основана в 1880 году членами центристского крыла Либеральной партии во главе с Петко Каравеловым. Во время правления Стефана Стамболова преследовалась и после 1887 года прекратила свою деятельность. Восстановлена после 1894 года, в 1896 стала называться Демократическая партия. В 1901 году получила большинство в парламенте и сформировала коалиционное правительство вместе с Прогрессивно-либеральной партией. В 1903 году в партии произошёл раскол, в результате чего появилась Радикально-демократическая партия. В том же году после смерти Каравелова Демократическую партию возглавил Александр Малинов. В 1908 году демократы сформировали своё собственное правительство во главе с Малиновым. В сентябре оно заявило о полной независимости Болгарии от Османской империи. Правительство Малинова оставалось у власти вплоть до начала 1911 года.

В июне 1918 года Малинов и радикальные демократы Стояна Костуркова сформировали правительство с целью вывести Болгарию из Первой мировой войны. В сентябре того же года делегация во главе с демократом Андреем Ляпчевым подписали Солунское перемирие. После этого создаётся правительство т. н. «широкой коалиции», в которое помимо демократов, вошли представители Народной партии, Болгарского земледельческого народного союза (БЗНС) и социал-демократов. В мае 1919 года демократы были исключены из правительства. В последующем Демократическая партия стала крупнейшей оппозиционной силой страны. В 1922 году большинство руководителей партии были арестованы правительством БЗНС и освобождены только после переворота 9 июня 1923 года.

После переворота Демократическая партия раскололась. Часть демократов во главе с Ляпчевым присоединились к партии «Демократическое соглашение». Но большая часть членов партии во главе с Малиновым и Александром Гиргиновым сохранили свою автономию и не раз участвовали в коалиционных правительствах «Народного блока» во главе с Никола Мушановым. Последнее из них было свергнуто в ходе переворота 19 мая 1934 года. Несмотря на запрет политических партий, демократы продолжили свою деятельность, перейдя на полулегальное положение. Демократическая партия выступила против союза с III Рейхом, хотя и отказалась войти в Отечественный фронт вместе с коммунистами. 2 сентября 1944 года представители Демократической партии были включены в правительство Константина Муравиева, объявившее о выходе Болгарии из Берлинского пакта 1940 года. 8—9 сентября правительство Муравиева было свергнуто коммунистами и офицерами — сторонниками Дамяна Велчева — при активном участии военного министра Ивана Маринова. В конце 1947 года Демократическая партия была запрещена коммунистическими властями вместе с другими партиями.

Второй этап (после 1989)

Демократическая партия была восстановлена 19 декабря 1989 года. Первым президентом партии стал Борис Кюркчиев, а в 1990 партию возглавил Стефан Савов (позднее стал председателем Народного собрания). В то время партия являлась членом коалиции Союз демократических сил. Представители демократов были включены в первое после окончания Второй мировой войны некоммунистическое правительство Болгарии (4 министерских портфеля). Осенью 1994 года Демократическая партия, выйдя из СДС, вместе с БЗНС сформировала новую коалицию — Народный союз. На выборах в Народное собрание блок получил 18 мест.

В 1996 году демократы вошли в коалицию Объединение демократических сил вместе с СДС и Движением за права и свободы. В том же году кандидат ОДС Пётр Стоянов выиграл президентские выборы. На досрочных выборах 19 апреля 1997 года ОДС победила на выборах в Народное собрание, получив 137 мест из 240 (в т.ч. 6 мандатов получили демократы). После этого представители Демпартии были включены в правительство Ивана Костова, получив в нём 5 мест, в т.ч. пост вице-премъера.

В выборах в Народное собрание в 2001 году Демократическая партия участвовала в составе коалиции «Объединённые демократические силы» (СДС, ДП и БЗНС-НС), которая завоевала 51 мандат, в т.ч. 2 места у демократов. На выборах в Народное собрание 2005 года в составе коалиции «Объединённые демократические силы» (СДС, ДП, «Движение „День святого Георгия“», БЗНС, «Национальная ассоциация — Болгарский земледельческий народный союз», «Порядок, закон и справедливость» и болг. «Движение за равноправен модел») завоевала 3 места. После того как лидер партии Александр Праматарски из-за конфликта был исключён из парламентской фракции ОДС, руководство партии отказалось поддержать на выборах 2009 года Голубую коалицию и рекомендовало голосовать за партию «Лидер», что вызвало недовольство в многих членов. В ответ на это осенью Праматарски добился исключения лидера недовольных Мартина Заимова, муниципального советника и финансиста, которого многие рассматривали как главного претендента на пост президента партии.

Демократическая партия с 1991 года член Центристского демократического интернационала, а с 1996 — Европейской народной партии. Молодёжный Союз Демократической партии является членом организации «Молодёжь центристского демократического интернационала» с 1991 года, а в 1997 стала основателем объединения «Молодёжь Европейской народной партии».

Лидеры

• 1886—1903 — Петко Каравелов
• 1903—1938 — Александр Малинов
• 1938—1947 — Никола Мушанов
• 1989—1990 — Борис Кюркчиев
• 1990—2000 — Стефан Савов
• 2000 — по настоящее время — Александр Праматарски

Источники

[www.omda.bg/BULG/news/party/demokraticheska_partia.htm История Демократической партии] (болг.)

Отрывок, характеризующий Демократическая партия (Болгария)

– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.