Долгая счастливая жизнь (альбом)
Поделись знанием:
К:Альбомы 2004 года
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
 |
Внимание! Данная страница или раздел содержит ненормативную лексику. |
| Долгая счастливая жизнь | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Гражданской обороны | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска |
2004 | |||
| Записан |
март 2003 - июнь 2004 | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
53:14 | |||
| Продюсер | ||||
| Страна | ||||
| Лейбл |
Мистерия Звука, ГрОб-рекордс | |||
| Профессиональные рецензии | ||||
| ||||
| Хронология Гражданской обороны | ||||
| ||||
До́лгая счастли́вая жизнь (2004) — музыкальный альбом российской рок-группы «Гражданская оборона». Первая часть дилогии «Долгая счастливая жизнь/Реанимация».
Содержание
История создания
Альбом стал первым после «Невыносимой лёгкости бытия» альбомом, содержащим собственные песни группы. Источником вдохновения для альбома послужило попадание Егора Летова в реанимацию. Идеей нового цикла из 28 песен стали пограничные состояния человека:
Это состояние войны. Состояние невиданных страстей, чувственного, энергетического, духовного, психологического, физиологического, ментального кошмара. Эдакой войны, превозмогания бытия. Абсолютно экстремальное состояние.— Егор Летов.[1]
Альбом был записан более жестким звуком, чем предыдущий «Звездопад». По словам Летова звук был сделан более простым, без музыкальных «изысков», чтобы не усложнять восприятие материала.[2]
Критика
Альбом был встречен с большим интересом музыкальными критиками. Большинство из них встретили альбом положительно.
- Андрей Бухарин, обозреватель журнала «Rolling Stone Russia», сравнил «Гражданскую оборону» с группой «The Doors» и назвал альбом «прорывом на ту сторону», описав новые композиции как гимны, «сочащиеся прямо-таки нездешним светом».[3]
- Максим Семеляк в журнале «Афиша» даёт восторженную оценку альбому: «Этот альбом напоминает летовский the best of, только скроенный из совершенно новых и неслыханных вещей», назвав «Искусством с большой буквы» и «бесспорно, лучшим русским альбомом года». Впечатление от альбома он описывает как ошеломляющее, особо отметив композицию «Приказ № 227», которая, по его мнению сильнее, чем «Прыг-скок» (песня с одноименного альбома Летова, которую он называл одной из вершин своего творчества).[3]
- Газета «КоммерсантЪ» дала негативную оценку альбома. Автор рецензии раскритиковал лирику и мелодику альбома, описав звучание диска как «звук допотопных примочек, прямолинейные до скуки партии ударных и, конечно, вокал, вызывающий ассоциации с поющим мясным фаршем» и посоветовал в конце рецензии: «…всё-таки если „ГО“ для вас не аксиома, вам нужно сделать одно простое движение — вернуть CD на полку.<…> Вы ничего не потеряли».[4] Однако альбом «Реанимация», принципиально не отличающийся звуком и идеей, был воспринят им гораздо теплее.[5]
- Журнал «Play» (закрытый в 2007) назвал альбом главным русскоязычным альбомом 2004 года, отметив переход в тематике песен от противопоставления «Летов — система» к «Летов — мир», более чистый по сравнении с предыдущими альбомами звук и «обречённость» песен.[3]
- Газета «МК-Омск» дала сдержанную оценку альбому в положительных тонах, отметив характерный мощный звук альбома, мрачное настроение и «дыхание смерти» во всех композициях (кроме «Вселенской большой любви»).[6]
- На портале «Zvuki.Ru» было опубликовано две рецензии на альбом:
- Александр Горбачев похвалил альбом, отметил непривычно чистый звук (даже назвав альбом «перепродюсированным»), и, несмотря на наличие не слишком удачных песен и самоповторов, описал впечатление от альбома как «почти ошеломляющее». Он охарактеризовал его как один из важнейших дисков, который «звучит на несколько порядков сильнее и честнее всего того, что делают нынче большинство музыкантов, причисляемых к современному русскому року».[7]
- На том же сайте Екатерина Борисова дает гораздо более прохладную оценку альбому. По её мнению серьёзного внимание заслуживает лишь открывающая альбом «На хуй», а остальные песни являются «довесками» к ней. Остальные композиции были подвергнуты критике: «Да, смертный Летов, монотонно бубнящий про долгую счастливую жизнь и лишь ненадолго оживляющийся в „Ангел устал“, — это трудно принять». Кавер-версия песни «Помоги себе сам» была названа «откровенной ошибкой».[7]
- Денис Ступников на сайте «Km.ru» сделал неоднозначные замечания по поводу текстов альбома (сравнив повторение рефрена «На хуй» в одноименной песне с буддистским «ом»). Раскритиковал длинные соло в песне «Вселенская большая любовь», сравнив её с «необъятной мягкой игрушкой» и песню «Без меня», соло на клавишах в которой «без смеха улавливать невозможно». В целом рецензия была написана в положительном тоне. Были отмечены песня «На хуй», которая сравнивалась со знаковой песней Летова «Я всегда буду против», «Приказ № 227», «На той стороне/На другом берегу».[8]
- На сайте «Наш неформат» было опубликовано три рецензии на альбом.
- Рецензент под ником «Старый пионЭр» опубликовал образную рецензию, сравнив альбом с разгоном качелей, а Летова с памятником, сходящим с постамента. Однозначно негативно в рецензии описан трек «Помоги себе сам», а сам альбом охарактеризован как «ещё не в полный рост».[9]
- Максилла Кузнецов назвал рецензию «священный диск оборотня», сравнив Летова с «оборотнем» из книги Пелевина «Священная книга оборотня», представляя его как борца, который «всегда против».[10]
- В рецензии на альбомы «Долгая счастливая жизнь/Реанимация» Алекс Драйвер видит в альбоме образы смерти, наиболее чёткие в песне «Без меня». Также в альбоме автор рецензии замечает, что Летов один из немногих российских рокеров, кто смог превзойти своё более раннее творчество: «Через все потери, поиски и ошибки Летов дошёл, дополз, дорвался, наконец, до того, что было утрачено в начале 90-х».[11]
Список композиций
Слова и музыка всех песен Егор Летов, кроме № 4 (слова и музыка — Андрей Машнин).| № | Название | Длительность |
|---|---|---|
| 1. | «На хуй» | 3:53 |
| 2. | «Без меня» | 5:35 |
| 3. | «Извне» | 2:15 |
| 4. | «P.S.Сам (Айя)» | 4:14 |
| 5. | «Кабуки» | 3:11 |
| 6. | «Ангел устал» | 4:06 |
| 7. | «Белые солдаты» | 1:29 |
| 8. | «Долгая счастливая жизнь» | 5:23 |
| 9. | «Чужое» | 2:56 |
| 10. | «Вселенская большая любовь» | 6:00 |
| 11. | «Приказ № 227» | 3:22 |
| 12. | «Песня о большом прожорище» | 3:21 |
| 13. | «На той стороне/На другом берегу» | 7:28 |
Песни альбома
 |
Возможно, этот раздел содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае он может быть удалён.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (16 июля 2013) |
Без меня
Песня сочинялась примерно год и изначально была очень длинной композицией из множества частей, которые впоследствии распались на отдельные фрагменты внутри песни. Поводом для написания песни послужило воспоминание Летова о том, как Константин Рябинов гадал на книге предсказаний И-Цзин. Ему выпала гексаграмма № 33 «Бегство». Так же Летов хотел назвать и саму песню, но отказался от этого варианта из-за ненужного пафоса. Первая композиция «Гражданской обороны», прозвучавшая в эфире «Нашего Радио».
Извне
Песня была написана последней в цикле песен «Долгая счастливая жизнь/Реанимация». Ранние названия песни «Простая песня» и «Песня для совсем детей».[12]
P.S.Сам (Айя)
Кавер-версия песни Андрея Машнина. Появление её в альбоме Летов прокомментировал так:
…она меня поразила жутким соответствием тому, что я сам бы хотел выразить за последние годы. <…> А «Айя» это вообще как бы сжатый манифест, концентрированная реакция на всё в последнее время происходящее, на то, что касается непосредственно ТЕБЯ каждый час.— Егор Летов. Из ответов на вопросы посетителей официального сайта группы.[2]
Гитарное соло обыгрывает похоронный марш Шопена. Песню называли самой слабой кавер-версией Летова[7], а в рецензии на портале «Наш Неформат» прямо советовали забыть о четвёртой песне альбома.[9]
Кабуки
Раннее название песни «Песня Барсука».[12]
Белые солдаты
На вопрос, кто такие «белые солдаты», Летов дал такой ответ:
Когда говорится «белые солдаты» или тому подобные вещи, это не загадки «кто бы это, угадай», и не какое-то вещество (как некоторые думают), и не мумий-троллевская галиматья, это натуральные белые солдаты. Кто понимает — тот понимает, и улыбается среди войны.— Егор Летов. Из ответов на вопросы посетителей официального сайта группы.[2]
Долгая счастливая жизнь
Песня была написана после очередного нахождения Летова в реанимации. В песне Летов описывает состояние вынужденного отказа от алкоголя и наркотиков.[13] Песню он характеризовал как одно из самых страшных своих произведений: «Долгая счастливая жизнь. Это то, когда праздников нет. Каждый день праздников нет. Это будет долгая счастливая жизнь. Это страшно».[14]
Чужое
Песня была второй композицией «Гражданской обороны», появившейся в эфире «Нашего радио». Несколько недель занимала первое место в хит-параде «Чартова дюжина» и заняла девятое место в итоговом хит-параде 2005 года.
Вселенская большая любовь
Летов поставил эту песню в один ряд с такими известными песнями как «California Dreamin’» группы «The Mamas & the Papas» и «Yesterday» группы «The Beatles». Образ «смертельной истребительной дороги все на север» взят из романа Ханса Эриха Носсака «Спираль».[3] Другое название песни — «Песня о большой любви».[12]
Приказ № 227
Летов декламирует стихотворение на фоне инструментальной композиции. Название песни — отсылка к приказу № 227 от 28 июля 1942 года («Ни шагу назад!») Народного комиссара обороны СССР времен Великой Отечественной войны. Поводом для создания песни был увиденный Летовым документальный фильм о штрафных батальонах.[3] Песня была написана с 26 по 27 декабря 2002 года и завершена 18 февраля 2003 года. Первоначальное название песни «Отрывок № 2».[12]
Информация с буклета
- Егор Летов — голоса, гитары, ударные
- Александр Чеснаков — гитары, бас, орган
- Наталья Чумакова — бас, орган
- Александр Андрюшкин — ударные
Записано и сведено Е.Летовым, Н.Чумаковой и А.Чеснаковым
в ГрОб-студии: март 2003-июнь 2004.
Мастеринг: Н.Чумакова
Напишите отзыв о статье "Долгая счастливая жизнь (альбом)"
Примечания
- ↑ А. Коблов. [www.gr-oborona.ru/pub/pub/1101322959.html Трудно быть богом. Не умеешь — не берись. Интервью 2004 года (полная версия)]. Проверено 22 июля 2010. [www.webcitation.org/65KLop5lm Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 Егор Летов. [www.gr-oborona.ru/pub/offline/1126545107.html Ответы на вопросы посетителей официального сайта Гражданской обороны] (12 сентября 2005 года). Проверено 23 июля 2010. [www.webcitation.org/65KM6J3qx Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.gr-oborona.ru/pub/discography/dolgaja_schastlivaja_zhizn.html Страница альбома на официальном сайте группы]. Проверено 23 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMETYEO Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Барабанов, Борис [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=590827&fromsearch=562fdb6c-f1f5-49c1-a2b8-7fcf3df2c7ef Рецензия на альбом]. Газета «Коммерсантъ» № 128 (3212) от 14.07.2005. Издательский дом «Коммерсантъ». Проверено 23 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMIpQ0q Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Борис Барабанов [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=590827&fromsearch=562fdb6c-f1f5-49c1-a2b8-7fcf3df2c7ef CD за неделю]. Газета «Коммерсантъ» № 128 (3212) от 14.07.2005. Издательский дом «Коммерсантъ». — «"Реанимация" ("Мистерия Звука")» Проверено 23 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMIpQ0q Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Родькин, Дмитрий [www.gr-oborona.info/pub/review/dsj_mk/index.html рецензия на альбом группы Гражданская оборона "Долгая Счастливая Жизнь"]. Газета "МК-Омск". Проверено 24 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMLdoOL Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 [www.zvuki.ru/M/P/30557 Рецензии на альбом]. Zvuki.Ru. Проверено 24 июля 2010. [www.webcitation.org/65KM7pKNf Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Ступников, Денис [student.km.ru/view.asp?id=7A97EFBFD7BE4E5791EB7CEC8D55CA83&idrubr=DF0259B461904F84888BB178F8A0A6EA Гражданская оборона «Долгая Счастливая Жизнь»]. Km.ru (7 октября 2004 года). Проверено 25 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMNQ7NI Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ 1 2 Старый Пионэр. [www.nneformat.ru/reviews/?id=1325 Рецензия на альбом]. "Наш Неформат" (23 ноября 2004 г.). Проверено 24 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMBUz8C Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Максилла Кузнецов. [www.nneformat.ru/reviews/?id=1412 Священный диск оборотня]. Наш Неформат (17 января 2005 года). Проверено 25 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMPfXyT Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Алекс Драйвер [www.nneformat.ru/reviews/?id=3193 ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА - "Долгая Счастливая Жизнь" и "Реанимация"] (21 августа 2006 года). Проверено 24 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMRBWpR Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 Егор Летов. Автографы. Черновые и беловые рукописи / под ред. Натальи Чумаковой. — Новосибирск: Культурное наследие, 2009. — 192 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-903718-03-0.
- ↑ Семеляк, Максим [www.gr-oborona.ru/pub/pub/1095686537.html Жизнь Как Чудо, интервью с Егором Летовым] (2004 год). Проверено 23 июля 2010. [www.webcitation.org/65AjI6Lg4 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ Коблов, Алексей [www.gr-oborona.ru/pub/pub/1101323043.html Like a rolling stone. Авторский вариант статьи для журнала «Rolling Stone»] (сентябрь 2004 года). Проверено 24 июля 2010. [www.webcitation.org/65Ajwyve2 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
Ошибка в сносках?: Тег <ref> с именем «.D0.95.D0.B3.D0.BE.D1.80_.D0.9B.D0.B5.D1.82.D0.BE.D0.B2._.D0.A1.D1.80.D0.B5.D0.B4.D1.81.D1.82.D0.B2.D0.B0_.C2.AB.D0.9E.D0.B1.D0.BE.D1.80.D0.BE.D0.BD.D1.8B.C2.BB», определённый в <references>, не используется в предшествующем тексте.
Ошибка в сносках?: Тег <ref> с именем «.D0.9F.D0.9D.D0.A1», определённый в <references>, не используется в предшествующем тексте.
Ошибка в сносках?: Тег <ref> с именем «.D0.B2_.D0.BA.D0.BE.D0.BD.D1.86.D0.B5_.D1.82.D0.BE.D0.BD.D0.BD.D0.B5.D0.BB.D1.8F», определённый в <references>, не используется в предшествующем тексте.
Ошибка в сносках?: Тег <ref> с именем «.D0.BE.D1.82.D0.B2.D0.B5.D1.82.D1.8B_23.12.04», определённый в <references>, не используется в предшествующем тексте.
Ссылки
- [www.gr-oborona.ru/pub/discography/dolgaja_schastlivaja_zhizn.html Страница альбома на официальном сайте группы «Гражданская оборона»]. Проверено 25 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMETYEO Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- [musicbrainz.org/artist/16d837ab-208f-4588-89bb-c036b5c5a0a6.html Гражданская оборона] (англ.) на сайте MusicBrainz
- [musicbrainz.org/release/2de1739d-85e4-4a0f-9b50-ef82a1cd2a8f.html Долгая Счастливая Жизнь] (англ.) на сайте MusicBrainz
- Сергей Курий. [www.ytime.com.ua/ru/50/902 Комментарии к песням альбома «Долгая Счастливая Жизнь»]. (проект «РОК-ПЕСНИ: толкование»). Проверено 25 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMSuLUy Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Долгая счастливая жизнь (альбом)
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
