Yesterday

«Yesterday»
Сингл The Beatles с альбома 'Help!'
Сторона «Б»	Act Naturally
Выпущен	13 сентября 1965 (США) 8 марта 1976 (Великобритания)
Формат	7”
Записан	14 июня 1965
Жанр	барокко-поп
Длительность	2:03
Продюсер	Джордж Мартин
Композитор	Леннон/Маккартни
Лейбл	Capitol Records (США) Parlophone/EMI (Великобритания)
Профессиональные рецензии
Allmusic [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=33:k9ftxq8dld0e ссылка]
Места в чартах
№1 (Billboard Hot 100, США) №1 (CHUM Chart, Канада) №8 (Синглы Великобритании — 1976)
Хронология синглов The Beatles
«Help!» (1965) «Yesterday» (1965) «We Can Work It Out/ Day Tripper» (1965)
«Let It Be» (1970) «Yesterday» (1976) «Back in the U.S.S.R.» (1976) </td></tr>

RS	[www.rollingstone.com/news/story/6595858/yesterday/print Позиция №13] в списке 500 величайших песен всех времён по версии журнала Rolling Stone

Yesterday (с англ. — «Вчера»)  (рабочее название Scrambled Eggs)— песня группы The Beatles с альбома Help! («На помощь!»), выпущенного в августе 1965 года (в США песня не вошла в альбом, однако вышла в виде сингла в сентябре 1965 года). Сочинена Полом Маккартни. При записи песни Yesterday впервые в истории «Битлз» в работе не участвовал никто из музыкантов, кроме Маккартни: аранжировка песни состоит только из акустической гитары, на которой играет Пол, и струнного квартета, партии которого сочинили вместе Джордж Мартин и Маккартни, что отличает Yesterday от всех остальных песен ансамбля, выпущенных к тому времени, и делает её одной из первых рок-баллад.

Yesterday занимала первое место в хит-парадах США, Канады, Новой Зеландии и других стран, и остаётся популярной ныне. По данным американской организации по надзору за правами исполнителей Broadcast Music Incorporated, на 13 декабря 1999 американское радио и телевидение транслировали Yesterday более 7 миллионов раз. В 1999 г. британская радиостанция Би-би-си-2 провела исследование на основе опросов среди музыкальных экспертов и слушателей, а также на основе показателей продаж, по результатам которого назвала Yesterday лучшей песней XX столетия. Согласно книге рекордов Гиннесса, на эту песню было сделано больше кавер-версий, чем на любую другую из когда-либо написанных: с 1965 по 1973 было записано 1186 кавер-версий Yesterday, а на 1986 — около 1600 версий; в 2003 сообщается также о количестве версий более 2500.

История создания песни

Пол Маккартни утверждает, что мелодия песни пришла к нему во сне, и проснувшись, он был уверен, что просто раньше где-то слышал эту мелодию, а не сочинил её. Первый текст, наскоро придуманный на мелодию, содержал слова «Scrambled eggs, Oh, my baby how I love your legs…» («Яичница-болтушка, о, милая моя, как мне нравятся твои ножки…»), поэтому шуточным рабочим названием песни было Scrambled Egg («Яичница-болтушка»). Под этим же названием Джордж Мартин выпустил инструментальную версию композиции в США ещё до того, как работа над Yesterday была завершена, в связи с чем американские поклонники писали в письмах группе, что слышали «нечто под названием Scrambled Egg, представляющее полную копию Yesterday» (англ. a number called 'Scrambledd Egg' that’s a dead copy of 'Yesterday'). Во время съёмок фильма «Help!» Маккартни сел за фортепиано, расположенное на съёмочной площадке, и начал играть мелодию песни, намереваясь придумать для неё «правильные» слова. Режиссёру это не понравилось, и он сказал, что прикажет убрать инструмент, если Пол не прекратит своё «творчество». Как после вспоминал Джон Леннон, песня месяцами оставалась недоделанной и «всплывала» каждый раз, когда шла работа над новыми композициями. При этом у песни даже отсутствовало название: Маккартни и Леннон решили назвать её одним словом, но ничего подходящего не находилось.

Окончательный вариант текста песни Маккартни сочинил в мае 1965 года во время отдыха в Португалии. Он заметил, что слова, заканчивающиеся на «-эй» (say, nay, today, away, play, stay), хорошо рифмуются, а yesterday  — одно из них. Также он нашёл слово Suddenly, для которого тоже легко подобрались рифмы. 27 мая 1965 года Пол прилетел в Лиссабон, где он занял гитару у группы The Shadows, и окончил написание текста песни.

В сентябре 2013 года Пол Маккартни признался в том, что со временем осознал, что посвятил эту песню своей матери, умершей, когда ему было 14 лет.

Запись

Песня «Yesterday» была записана в студии «Эбби-роуд» № 2 14 и 17 июня 1965 года.

Существуют различные версии того, как проходила запись песни. Согласно самой распространённой, Маккартни с самого начала решил исполнить песню соло в сопровождении струнных, и что продюсер и аранжировщик группы Джордж Мартин помог ему эту идею реализовать. Маккартни в одном из интервью 1970-х рассказал Полу Гамбаччини:

«Я хотел использовать в аранжировке несколько струнных инструментов. Джордж Мартин сказал: „Тогда, может быть, струнный квартет?“ Идея была чудесная. Мы сели за рояль и придумали, как это будет звучать.»

Монография Рея Коулмена «Вчера и сегодня» рассказывает совсем другую историю: сначала были испробованы многочисленные аранжировки с органом, ударными и другими инструментами, — и уже после было решено, что Полу лучше исполнить песню соло под гитару. Для записи Пол использовал акустическую гитару Epiphone Texan. Когда Джордж Мартин решил испробовать «что-нибудь радикальное» (струнные) Маккартни ужаснулся: «Битлз — это рок-группа, мы не можем звучать как Мантовани». Всё же Мартин убедил Пола и выполнил профессиональную аранжировку для струнного квартета, при этом Маккартни настоял, чтобы струнные играли без (привычного) вибрато, которое, по его мнению, придавало звучанию излишнюю напыщенность. Маккартни также подредактировал аранжировку виолончели в средней части, добавив в её партию несколько блюзовых нот.

Пол записал два дубля песни 14 июня 1965 года. Второй дубль был признан лучшим, и его выбрали для выпуска. Партию струнных записали и наложили на дорожку уже позднее. Первый дубль песни, без сопровождения струнного квартета, был включён в компиляцию Anthology 2. На записи можно услышать, как Маккартни, перед тем, как играть, показывает последовательность аккордов Харрисону, который, однако же, участия в исполнении не принимал. Две первые строки второго куплета поменялись местами («There’s a shadow hanging over me / І'm not half the man I used to be»). Это, вероятно, было просто ошибкой, потому что слышно, что после этих слов Маккартни едва удерживается, чтобы не засмеяться.

17 июня Пол записал ещё одну вокальную дорожку, которая впоследствии не использовалась. Тогда же записали и партию струнных. Так как у Пола не было музыкального образования и он едва разбирался в теории музыки, он чувствовал себя дилетантом по сравнению с музыкантами струнного квартета. Маккартни очень удивило то, что эти профессиональные музыканты назвали начальный семитактовый период композиции «неквадратным построением» и заявили, что «так не бывает», и что «музыку так не пишут».

Участники записи

• Пол Маккартни — вокал, акустическая гитара
• Кеннет Эссекс — альт
• Франсиско Габарро — виолончель
• Тони Гилберт — скрипка
• Сидни Сакс — скрипка

Выпуск

Хотя самому Маккартни песня понравилась, другие участники группы сомневались, следует ли включать её в новый альбом — ведь у неё было так мало похожего на то, что они записывали в то время, и она не соответствовала имиджу группы. Кроме того, Леннон, Харрисон и Старр настояли на том, чтобы песню не выпускали отдельно в Британии. Сразу же после выхода альбома Help!, в который композиция всё-таки вошла, британский певец Метт Монро записал свою версию «Yesterday», которая, собственно и попала в первую десятку местного хит-парада.

Поскольку The Beatles не пользовались таким влиянием на американский лейбл звукозаписи «Capitol Records», как на британский «Parlophone», они никак не могли помешать выпуску сингла с песней «Yesterday» в Штатах. Сначала сингл издали с композицией «Act Naturally» на первой стороне (с вокалом Ринго — тогда самый популярный битл в США), но после большого успеха «Yesterday» поменяли песни местами в следующих выпусках. Эта пластинка впервые попала в чарты США 29 сентября 1965 года, а 9 октября она достигла вершины, и находилась на ней в течение месяца. Песня провела 11 недель в хит-параде США и была продана тиражом 1 миллион копий за первые 5 недель. На протяжении 8 лет песня оставалась самой популярной композицией на американском радио. «Yesterday» также достигла первого места в хит-парадах Канады, Новой Зеландии, Финляндии, Норвегии, Дании, Нидерландов, Бельгии, Испании и Гонконга, второго места в Австралии; кроме того, она была хитом в Италии, Франции и Малайзии. Сингл с песней был продан тиражом свыше 3 миллионов экземпляров по всему миру.

В Великобритании песня вышла на одноимённом мини-альбоме в составе альбома Help!, который стал первой пластинкой в истории, дебютировавшей в хит-параде Великобритании на первом месте (пробыл на вершине 9 недель).

Список дисков The Beatles, на которых выпускалась песня

Синглы

• сторона A (1965)
• сторона A (1976)

Студийные альбомы

• Help! (1965)
• Yesterday and Today (1966)

Компиляции

• EP Yesterday (1966)
• The Beatles 1962—1966 (1973)
• Love Songs (1977)
• The Beatles' Ballads (1980)
• 20 Greatest Hits (1982)
• 1 (2000)
• LOVE (ремикс и меш-ап) (2006)

Концертные исполнения

Впервые песню исполнили 1 августа 1965 года на телешоу «Blackpool Night Out», в котором принимали участие не рок-музыканты, а ортодоксальные звёзды шоу-бизнеса. После того, как группа сыграла песню «Ticket to Ride», Джордж Харрисон сказал: «Спасибо! Теперь мы хотели бы исполнить что-нибудь такое, чего никогда до этого не играли. Это — песня из нашего нового альбома, называется „Вчера“» — и добавил: «Прекрасная возможность для Пола Маккартни из Ливерпуля!» — такими словами обычно представляли новых участников на еженедельном шоу талантов Хьюго Грина. Маккартни спел в сопровождении гитары и фонограммы со струнными.

«Yesterday» не входила в концертную программу 1965 года и впервые её включили в репертуар во время турне по ФРГ, Японии, Филиппинам, США и Канаде, проходившем с 24 июля до 29 августа 1966 года.

После распада The Beatles и основания своей группы Wings, Маккартни не исполнял на концертах песен The Beatles до 1975 года. Во время первых мировых гастролей «Wings over the World» им впервые были исполнены песни The Beatles на сцене, включая и «Yesterday». Эти записи попали на концертный альбом Wings, Wings over America 1976 года. С того времени «Yesterday» стала регулярно исполняться Маккартни на концертах (включая турне 1990-х и 2000-х).

В 2006 на церемонии Grammy Awards, Маккартни исполнил её вместе с Linkin Park и Jay-Z.

Музыка и текст

Песня написана в размере 4/4 и обладает следующей структурой:

Вступление — куплет — куплет — средняя часть — куплет — средняя часть — куплет — завершение.

В первом куплете звучит только акустическая гитара, а во втором вступает струнный квартет (две скрипки, альт и виолончель).

Основная тональность песни — фа мажор, причём Маккартни настроил гитару на тон ниже и поэтому брал этот аккорд как соль мажор. Первый куплет состоит из семи тактов, что нетипично для поп-музыки, и содержит три фразы: 3+2+2.

Аранжировка струнных дополняет грустную атмосферу песни, особенно печальна виолончель и её блюзовые ноты, объединяющие две половины средней части (сразу после слов «І don’t know / she wouldn’t say»), а также нисходящая линия альта, ведущая из средней части назад в куплет (Маккартни имитирует её голосом переходя в последний куплет).

Печальный текст песни органично дополняется этой замысловатой мелодией. Содержание текста, хотя точно не определено, может истолковываться как выражение горя по утраченной любви. Большинство слушателей верят, что разговор идёт о разрыве между влюблёнными, в то время как другие считают, что песня связана с переживаниями о смерти матери (Мэри Маккартни, мать Пола, умерла, когда он был подростком). Подобная тематика песни не была характерна творчеству Маккартни первой половины шестидесятых годов. Обычно его песни были позитивными и оптимистичными, в то время как грустные и интроспективные были более свойственны Леннону.

Во время выступления на шоу Эда Салливана, Маккартни исполнил песню под аккомпанемент акустической гитары и студийного оркестра, в тональности фа мажор. На концертах в Токио во время тура 1966 года песня исполнялась с привлечением остальных участников ансамбля в тональности соль мажор.

В интервью на шоу Говарда Стерна Маккартни сказал, что хранит первоначальную версию текста песни, записанную на почтовом конверте.

Награды и критика

«Yesterday» часто исполняется и записывается другими музыкантами — больше, чем любая другая песня. По данным Книги рекордов Гиннесса, существует 3000 различных кавер-версий песни. Среди известных исполнителей — The Seekers, Джоан Баэз, Liberace, Фрэнк Синатра, Рей Чарльз, Элвис Пресли, Пласидо Доминго, Джуни Руссо, Том Джонс, Муслим Магомаев, The Head Shop, Boyz II Men и The Blast

«Yesterday» получила награду Ivor Novello Award в категории «Лучшая песня 1965 года» и стала второй среди самых исполняемых песен того года (первой была другая песня Маккартни, «Michelle»).

В 1999 году Broadcast Music Incorporated поместила песню на третье место в списке песен, наиболее часто исполнявшихся в 20 столетии на американском радио и телевидении (ок.7 000 000 раз). Первое и второе места заняли соответственно «You’ve Lost That Loving Feeling» дуэта The Righteous Brothers и «Never My Love» группы The Association. В том же году по результатам проведённого опроса Радио Би-Би-Си назвало «Yesterday» лучшей песней века.

В списке 500 величайших песен всех времён по версии журнала Rolling Stone, созданном в 2004, песня заняла 13 место.

При этом песня критиковалась за банальность, слащавость и сентиментальность. Боб Дилан заявил, что «если вы сходите в Библиотеку Конгресса, то найдете множество лучших песен. Таких песен, как „Michelle“ и „Yesterday“ — миллионы, и все они пишутся на Тин Пен Элли». Однако он записал свою версию песни, которая никогда не издавалась.

В 1980 году, незадолго до гибели, Леннон сказал про слова песни: «Они хорошие, но там нет никакой развязки. Если прочитать текст полностью, он ничего вам не скажет, непонятно что там случилось — она ушла, и он хочет, чтобы снова пришёл вчерашний день — это все. Красиво, но я никогда не хотел быть автором подобной песни». К тому же в направленную против Пола Маккартни песню How Do You Sleep? со своего альбома Imagine он включил слова «The only thing you done was yesterday…» (рус. единственное, что ты сделал — Yesterday).

«Yesterday» популяризовала жанр баллады среди рок-исполнителей и вдохновила других музыкантов на использование струнных инструментов. Солист The Rolling Stones Мик Джаггер заявил после прослушивания песни: «Хотел бы я так петь!». Баллада Джаггера и Ричардса «As Tears Go By» 1965 года считается своеобразным ответом на «Yesterday».

Ассоциации

В июле 2003 года BBC News опубликовала заметку про то, что британские музыковеды выявили схожесть песни «Yesterday» и песни Ната Кинга Кола «Answer Me» и допустили, что последняя могла быть источником вдохновения Маккартни. Главным образом они акцентировали внимание на схожести текстов песен:

«Yesterday» начинается со слов:

«Yesterday, all my troubles seemed so far away, now it looks as though they’re here to stay.»

В песне «Answer Me» есть такие слова:

«Yesterday, І believed that love was here to stay, won’t you tell me where І've gone astray.»

Сам Маккартни на это ответил, что для него эти две песни настолько же похожи, насколько «God Save the Queen» похожа на «Get Back».

Йен Хаммонд допустил, что Маккартни написал песню по мотивам композиции «Georgia On My Mind», хотя в конце своей статьи заявил, что несмотря на всё, «Yesterday» — это самобытная и индивидуальная работа.

Источники

• Coleman, Ray. McCartney: Yesterday … and Today, Dove Books, 1996, ISBN 0-7871-1038-8, ISBN 978-0-7871-1038-3
• Miles, Barry (1997). Paul McCartney: Many Years From Now. Нью-Йорк: Henry Holt & Company. ISBN 0-8050-5249-6.

Ссылки

• [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&token=&sql=33:qsjn7ip6g77r Обзор «Yesterday»] на сайте Allmusic
• [www.youtube.com/watch?v=F8Wg5nwOs9E «Yesterday» в живом исполнении Пола Маккартни 24 июня 1966 Мюнхен], видео на YouTube
• [www.beatlesbible.com/songs/yesterday/ The Beatles Bible: Yesterday]
• [stihiblog.blogspot.com/2009/08/beatles-yesterday.html Yesterday: поэтический перевод на русский язык]

The Beatles

Отрывок, характеризующий Yesterday

Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.