Baby’s in Black
Поделись знанием:
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
| Baby’s in Black | ||||
| Исполнитель | ||||
|---|---|---|---|---|
| Альбом | ||||
| Дата выпуска | ||||
| Дата записи |
11 августа 1964 | |||
| Жанр | ||||
| Язык песни | ||||
| Длительность |
2:02 | |||
| Лейбл | ||||
| Автор | ||||
| Продюсер | ||||
| Трек-лист альбома «Beatles for Sale» | ||||
| ||||
«Baby’s in Black» (рус. Крошка в чёрном) — песня группы «Битлз», написанная совместно Джоном Ленноном и Полом Маккартни[1][2] и вошедшая в альбомы Beatles for Sale[3] и Beatles '65[4].
Песня
Песня была написана совместно Ленноном и Маккартни летом 1964 года во время концертного тура группы по Австралии и Новой Зеландии[5]. Согласно музыкальному критику Ричи Антербергеру, песня представляет собой «любовную элегию, посвящённую расстроенной девушке; элегию более угрюмую, чем любая другая из предыдущих песен „Битлз“»[6].
Согласно многим критикам и специалистам по истории «Битлз», в песне поётся об Астрид Кирхгерр (друге и фотографе группы) и о Стюарте Сатклиффе (Астрид была его невестой и была чрезвычайно подавлена его смертью)[7][8][9][10], однако никаких официальных подтверждений этой версии не было[11].
|
Несмотря на довольно пессимистический текст, песня написана в мажоре[12] и лёгком вальсовом ритме (в трёхдольном размере 6/8).
Запись песни
Песня была записана 11 августа 1964 года на студии «Эбби Роуд». Песня стала первой, записанной для альбома Beatles for Sale[13][14].
В общей сложности было записано 14 дублей[14]. При записи песни Маккартни и Леннон исполняли свои вокальные партии одновременно на один микрофон (они настояли на этом, чтобы достичь более тонкого слышания друг друга)[15].
- В записи участвовали:[16]
- Джон Леннон — основной вокал, ритм-гитара
- Пол Маккартни — вокал, бас-гитара
- Джордж Харрисон — соло-гитара
- Ринго Старр — ударные, бубен
Судьба песни
Группа исполняла эту песню на многих своих концертах с конца 1964 до самого последнего тура в 1966 (при этом обычно песня шла после Rock and Roll Music и Long Tall Sally[14]). По словам Маккартни, «Мы обычно вставляли её туда и думали: „Ну, пусть они толком и не понимают, что с этим делать, но это реально круто“»[2].
Летом 1965 года композиция вошла в мини-альбом группы Beatles for Sale (No. 2). В 1996 году живое исполнение песни было выпущено на стороне «Б» сингла «Real Love», второго сингла, опубликованного в рамках проекта The Beatles Anthology[17].
Кавер-версии
- В 1965 году песня была перепета американской группой Charles River Valley Boys для их альбома Beatle Country, содержавшего кавер-версии различных песен «Битлз»[6].
- В 1965 году песня была перепета британской группой The Applejacks.
- Панамский исполнитель Рубен Блейдс записал кавер-версию песни для своего альбома Amor Y Control (1992 год, альбом был номинирован на премию Грэмми).
- Американская кантри-группа Flynnville Train записала кавер-версию песни для своего дебютного альбома Flynnville Train (2007).
Напишите отзыв о статье "Baby’s in Black"
Примечания
- ↑ Sheff, 2000, p. 205.
- ↑ 1 2 Miles, 1998, p. 175.
- ↑ Lewisohn, 1988, p. 200.
- ↑ Lewisohn, 1988, p. 201.
- ↑ Robert Fontenot. [oldies.about.com/od/thebeatlessongs/a/babysinblack.htm Baby’s in Black — The history of this classic Beatles song] (англ.). About.com. Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67kNyNGTu Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- ↑ 1 2 Richie Unterberger. [www.allmusic.com/song/t462340 Baby's in Black — Song Review] (англ.). allmusic.com. Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/6AYHCyiZb Архивировано из первоисточника 9 сентября 2012].
- ↑ Cross, 2005, p. 320.
- ↑ Miles, 1998, pp. 61, 63–64.
- ↑ Spitz, 2005, pp. 220–224.
- ↑ Harry, 2000, p. 608.
- ↑ Dave Rybaczewski. [www.beatlesebooks.com/babys-in-black «Baby’s in Black» — History] (англ.). beatlesebooks.com. Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67kNyqN44 Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- ↑ Alan W. Pollack. [www.icce.rug.nl/~soundscapes/DATABASES/AWP/bib.shtml Заметки о песне «Baby’s in Black»] (англ.). Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67kNxoSaT Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- ↑ Lewisohn, 1988, p. 47.
- ↑ 1 2 3 [www.beatlesbible.com/songs/babys-in-black/ Библия The Beatles: «Baby’s in Black»] (англ.). The Beatles Bible. Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67kNwg6VV Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- ↑ Miles, 1998.
- ↑ MacDonald, 2005, p. 122-123.
- ↑ Cross, 2005, pp. 484–485, 543.
Литература
- Cross, Craig. The Beatles: Day-by-Day, Song-by-Song, Record-by-Record. — Lincoln, NE: iUniverse, Inc., 2005. — ISBN 0-595-34663-4.
- Harry, Bill. The Beatles Encyclopedia: Revised and Updated. — 2nd ed. — London: Virgin Publishing, 2000. — ISBN 0-7535-0481-2.
- Lewisohn, Mark. [books.google.com.ua/books?id=_FbuPAAACAAJ&dq=isbn:0-517-57066-1&hl=ru&sa=X&ei=L5wDT7SSMcSSOtr3hZAP&ved=0CC8Q6AEwAA The Beatles Recording Sessions]. — второе. — New York: Harmony Books, 1988. — ISBN 0-517-57066-1.
- MacDonald, Ian. Переворот в мозгах: записи The Beatles и шестидесятые = Revolution in the Head: The Beatles’ Records and the Sixties. — 2nd ed. — London: Pimlico, 2005. — 554 с. — ISBN 1-844-13828-3.
- Miles, Barry. [books.google.com.ua/books?id=-eh8BedNtLgC&dq=Paul+McCartney:+Many+Years+from+Now&hl=ru&sa=X&ei=95cDT-e4DcOWOuylzLQB&ved=0CDIQ6AEwAA Пол Маккартни: Много лет спустя] = Paul McCartney: Many Years from Now. — New York: Henry Holt & Company, 1998. — 654 с. — ISBN 0-8050-5249-6.
- Sheff, David. [books.google.com.ua/books?id=HL7X-YyrINUC&dq=isbn:0312254644&hl=ru&sa=X&ei=eZYDT_nGN4SdOufzzdkI&redir_esc=y Всё, что мы говорим: Последнее большое интервью с Джоном Ленноном и Йоко Оно] = All We Are Saying: The Last Major Interview with John Lennon and Yoko Ono. — New York: St. Martin’s Press, 2000. — 229 с. — ISBN 0-312-25464-4.
- Spitz, Bob. Битлз: Биография = The Beatles: The Biography. — Boston: Little, Brown, 2005. — 585 с. — ISBN 0-316-80352-9.
Ссылки
- [www.beatlesbible.com/songs/babys-in-black/ Библия The Beatles: «Baby’s in Black»] (англ.). The Beatles Bible. Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67kNwg6VV Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- [www.metrolyrics.com/babys-in-black-lyrics-beatles.html Текст песни «Baby’s in Black»] (англ.). metrolyrics.com. Проверено 21 августа 2016.
- Alan W. Pollack. [www.icce.rug.nl/~soundscapes/DATABASES/AWP/bib.shtml Заметки о песне «Baby’s in Black»] (англ.). Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67kNxoSaT Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- Robert Fontenot. [oldies.about.com/od/thebeatlessongs/a/babysinblack.htm Baby’s in Black — The history of this classic Beatles song] (англ.). About.com. Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67kNyNGTu Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- Dave Rybaczewski. [www.beatlesebooks.com/babys-in-black «Baby’s in Black» — History] (англ.). beatlesebooks.com. Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67kNyqN44 Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- [www.youtube.com/watch?v=rVYuGVdGhhE Видео со звучанием студийной версии песни] (Проверено 16 января 2012)
- [www.youtube.com/watch?v=xSd3EANnbfk Видеозапись живого исполнения песни в Мюнхене 24 июня 1966 года] (Проверено 16 января 2012)
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Baby’s in Black
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
