Julia (песня The Beatles)
| Julia | ||||
| Исполнитель | ||||
|---|---|---|---|---|
| Альбом | ||||
| Дата выпуска | ||||
| Дата записи |
13 октября 1968 | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
2:54 | |||
| Лейбл | ||||
| Автор | ||||
| Продюсер | ||||
| Трек-лист альбома «The Beatles» | ||||
| ||||
«Julia» — песня группы The Beatles с их одноимённого альбома. Была написана Джоном Ленноном в память о его матери, которая погибла в автомобильной катастрофе в 1958 году, когда Джону было 17 лет. Песня является единственной из песен «Битлз», в записи которой участвовал лишь Джон Леннон[1].
Содержание
История и запись песни
Песня была написана во время визита в Ришикеш в 1968 году для прохождения курса трансцендентальной медитации. Там Донован научил Джона Леннона перебирать струны гитары так, как он играл в этой песне[1].
«Битлз» записали демо-версию в мае 1968 года в доме Харрисона в Эшере.
Выпуск песни
Песня была выпущена в качестве заключительной песни на второй стороне альбома The Beatles 22 ноября 1968 года[2]. Восемь лет спустя она была выпущена на стороне «Б» сингла Ob-La-Di, Ob-La-Da[3]. Инструментальная версия вышла на альбоме Anthology 3, в ней присутствует диалог между Ленноном и Маккартни, который наблюдал за записью из диспетчерской[4].
Участники записи
Кавер-версии
Песню исполняли Ramsey Lewis, Bongwater, Chocolate Genius, Medeski, Scofield, Martin & Wood, Jacob Fred Jazz Odyssey, Priscilla Ahn и Шон Леннон.
Напишите отзыв о статье "Julia (песня The Beatles)"
Примечания
- ↑ 1 2 [music-facts.ru/song/The_Beatles/Julia Факты о песне «Julia»] на сайте music-facts.ru
- ↑ Lewisohn, 1988, p. 200–201.
- ↑ Wallgren, 1982, p. 109.
- ↑ [www.beatlesbible.com/songs/Julia/ The Beatles Bible: Julia]
Литература
- Lewisohn, Mark. The Beatles Recording Sessions. — N. Y.: Harmony Books, 1988. — ISBN 0-517-57066-1.
- Wallgren, Mark. The Beatles on Record. — N. Y.: Simon & Schuster, 1982. — ISBN 0-671-45682-2.
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Julia (песня The Beatles)
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
