Жариков, Евгений Ильич

Евгений Жариков
Имя при рождении:	Евгений Ильич Жариков
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Профессия:	актёр
Карьера:	1961—2011
Награды:

Евге́ний Ильи́ч Жа́риков (26 февраля 1941, Москва — 18 января 2012, там же) — советский и российский киноактёр, народный артист РСФСР (1989). Лауреат Государственной премии СССР (1978).

Биография

Родился шестым и последним ребёнком в семье советского писателя Леонида Жарикова (по паспорту — Ильи Мелахиевича Жарикова) 26 февраля 1941 года в Москве. Детство провёл в Подмосковье, под Загорском (ныне — Сергиев Посад), в семье бабушки и дедушки, с четырёх лет управлялся с лошадьми, освоил ремёсла.

В 1959 году поступил во ВГИК, на втором курсе учёбы впервые снялся в кино. В 1964 году, после окончания института, уехал в ГДР, где в течение двух лет снимался в главной роли в местном сериале «Русский для Вас». После возвращения, с 1966 года — актёр Театра-студия киноактёра в Москве, много снимается в кино и на телевидении. Член КПСС с 1970 года.

Всесоюзную славу Жарикову принёс снятый в 1970-е телесериал «Рождённая революцией» о становлении советской милиции и её борьбе с преступностью в 1920-е годы. Образ советского милиционера, ставшего генералом, закрепился за Жариковым на всю оставшуюся жизнь. На пике карьеры у Евгения начались проблемы со здоровьем: в 1970 году на съёмках фильма «Смерти нет, ребята!», упав на полном скаку с лошади, он получил травму тазобедренного сустава и компрессионный перелом позвоночника.

С 1988 по 2000 — президент Гильдии актёров советского кино (с 1991 года — Гильдии актёров кино России). В 2000-е годы на волне былой популярности сыграл в картинах «Армия Спасения», «Благословите женщину», «Идеальная пара», «Я остаюсь». В 1999 перенёс две сложные операции с протезированием.

Всего сыграл почти в 70 фильмах. Участвовал в дублировании более чем 200 фильмов («Генералы песчаных карьеров» и другие).

Семейная жизнь

Первый брак (1962—1974) — с тренером по фигурному катанию Валентиной Зотовой (род. 1936) — продлился 12 лет и завершился разводом.

Второй брак — с актрисой Натальей Гвоздиковой — был зарегистрирован после годичного знакомства на съёмках фильма «Рождённая революцией». По сценарию фильма, они тоже были супругами. 2 августа 1976 года родился сын Фёдор Жариков, который стал переводчиком с французского языка, ныне работающий начальником службы информационной безопасности в самолётостроении.

В 1994—2001 у Жарикова был роман с журналисткой Татьяной Алексеевной Секридовой (род. 1960), которая в 1995 году родила ему сына Сергея и дочь Катю. После того, как Секридова обнародовала информацию об этой связи, Жариков прекратил отношения.

Смерть

Скончался 18 января 2012 года в Москве, в Боткинской больнице от рака. Похоронен 21 января на «актёрской аллее» Троекуровского кладбища.

Фильмография

• 1961 — «А если это любовь?» — Сергей
• 1962 — «Иваново детство» — старший лейтенант Гальцев
• 1963 — «Он жив» (короткометражный) — партизан Артур
• 1963 — «Три плюс два» — Вадик, дипломат
• 1964 — 1966 — «Русский для Вас» (сериал, ГДР) — главная роль
• 1966 — «Дикий мёд» — эпизод
• 1966 — «Нет и да» — Латышев
• 1966 — «Продавец воздуха» — Люк
• 1967 — «Таинственный монах» — Латышев
• 1968 — «День ангела» — Салин, штурман
• 1968 — «Снегурочка» — Лель
• 1970 — «Смерти нет, ребята!» — Владимир Рубин, лейтенант
• 1970 — «Сигналы — Приключения в космосе» (ГДР — Польша) (нем. «Signale - Ein Weltraumabenteuer», польск. «Sygnały MMXX») — Павел
• 1972 — «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» — капитан
• 1972 — «Наковальня или молот» (Болгария, ГДР, СССР) (болг. «Наковалня или чук», нем. «Amboss oder Hammer sein») — Игорь
• 1973 — «Возле этих окон» — Михаил Анохин, киномеханик, агитатор
• 1973 — «Исполнение желаний» — давнишний друг Николая
• 1973 — «Сад» (короткометражный)
• 1974—1977 — «Рождённая революцией» — Николай Кондратьев
• 1975 — «Не может быть!» — Николай, муж Зинаиды
• 1976 — «Дума о Ковпаке» — Платон Воронько
• 1976 — «Самый красивый конь» — Борис Степанович Иноземцев, школьный учитель и мастер по конному спорту
• 1978 — «Я хочу вас видеть» — Мирон
• 1979 — «Мой генерал» — Сергей
• 1980 — «Долгая дорога в дюнах» — Отто Грюнберг / Александр Ефимов
• 1981 — «Любовь моя вечная» — Глеб Никитич
• 1981 — «Осенняя дорога к маме» — Дмитрий
• 1981 — «Факты минувшего дня» — Юсин
• 1981 — «Эта минута, этот миг» (ЧССР) (чеш. «Ta chvíle, ten okamzik») — Борис, командир партизанского отряда
• 1983 — «Семь часов до гибели» — хирург Шульгин
• 1984 — «Первая Конная» — Клим Ворошилов
• 1984 — «Тихие воды глубоки» — Уваров
• 1986 — «Тайны мадам Вонг» — капитан «Ивана Бунина»
• 1989 — «Частный детектив, или Операция «Кооперация»» — профессор
• 1990 — «Война на западном направлении» — Климент Ефремович Ворошилов
• 1990 — «Шапка» — писатель
• 1991 — «Убить „Шакала“» — Николай Алексеевич Петров, начальник уголовного розыска
• 1992 — «Крысиный угол» — «Учитель», криминальный авторитет
• 1992 — «Ричард Львиное Сердце» — епископ Тирский
• 1993 — «Ваши пальцы пахнут ладаном» — Гржимайло
• 1993 — «Рыцарь Кеннет» — епископ Тирский
• 1993 — «Серые волки» — Александр Николаевич Шелепин
• 1993 — «Троцкий» — Сталин
• 1994 — «Бульварный роман» — капитан Фёдор Агапов
• 1995 — «Барышня-крестьянка» — сосед-помещик
• 1995 — «Поезд до Бруклина» — Розов
• 1996 — «Любить по-русски 2» — губернатор Турчак
• 1996 — «Полночь в Санкт-Петербурге» / Midnight in Saint Petersburg (США) — Фёдор
• 1997 — «Ночь жёлтого быка»
• 1998 — «Князь Юрий Долгорукий» — Лука
• 1999 — «Любить по-русски 3: Губернатор» — экс-губернатор Турчак
• 1999 — «Транзит для дьявола» — Степан Дорохов, генерал ФСБ
• 2000 — «Армия спасения» — генерал Гром
• 2001 — «Сыщики» — министр внутренних дел
• 2001 — «Идеальная пара» (серия «Королева бензозаправки») — Гудимов
• 2002 — «Кодекс чести» — Михаил Матвеевич Ермаков, генерал-лейтенант
• 2002 — «Золотая Медуза» — Хан, старый партнёр Арама
• 2003 — «Благословите женщину» — пассажир
• 2006 — «Сыщики-5» — генерал Остапенко
• 2006 — «Я остаюсь» — врач Олег Сапрунов
• 2008 — «Богатая и любимая» — Юрий Дорохов
• 2009 — «Однажды будет любовь» — доктор Корж
• 2011 — «Заложники любви» — генерал Зуев

Признание и награды

• Государственная премия СССР (1978) — за исполнение роли Николая Фомича Кондратьева в сериале «Рождённая революцией».
• Заслуженный артист РСФСР (1976).
• Народный артист РСФСР (1989).
• Орден Почёта (1995).
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2001).
• Медаль «В память 850-летия Москвы».

Ссылки

• [www.rusactors.ru/g1/jarikov/index.shtml Евгений Жариков] на сайте RUSactors.ru
• [www.ruskino.ru/art/696 Евгений Жариков] на сайте RUSKINO.RU
• [eternaltown.com.ua/content/view/2336/2/1/1/ Евгений Жариков. Глава из книги Ф. Раззакова «Страсть»]

Отрывок, характеризующий Жариков, Евгений Ильич

– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.