Загребско-Люблянская митрополия

Славонская епархия Сербская православная церковь
Соборный храм Преображения Господня
Основная информация
Страна	Хорватия, Словения
Епархиальный центр	Загреб
Сан правящего архиерея	Митрополит
Титул правящего архиерея	Загребско-Люблянский
Сайт	[www.mitropolija-zagrebacka.org/ Загребско-Люблянская митрополия]

Загребско-Люблянская митрополия (серб. Митрополија загребачко-љубљанска) — митрополия Сербской православной церкви на территориях Хорватии и Словении. Резиденция митрополии находится в Загребе, где располагается кафедральный собор Преображения.

История

Загребская митрополия была основана в 1931 году, её территория была выделена из территорий Пакрацкой и северных районов Горно-Карловацкой епархий. Её епархиальным центром стал Загреб. Первым митрополитом был Досифей (Васич).

Во время оккупации Югославии, 11 мая 1941 года хорватские усташи арестовали его и после пыток в тюрьме на Петриньской улице отправили в Сербию, где он скончался 14 января 1945 года.

После Второй мировой войны митрополия долго не имела своего митрополита, ею управляли епископы других епархий. После Священного Архиерейского Собора 1977 года митрополия была доверена лепавинскому епископу Иоанну (Павловичу), который в 1982 году был избран митрополитом. По его предложению, спустя год, митрополия была переименована в Загребско-Люблянскую.

Во время гражданской войны в 1991—1995 годах, несмотря на то, что на этой территории активные военные действия не велись, в епархии были повреждены 29 церквей и уничтожены 9, разрушены 5 приходских домов и 7 сильно повреждены. Хорваты сожгли уникальные памятники сербской архитектуры, деревянные церкви в Доня-Рашенице (1709) и Растоваце (1730), а 11 апреля 1992 года было взорвано здание митрополии в Загребе (1886/1887), в котором располагались церковный музей и библиотека. Большинство духовенства и митрополит Иоанн были вынуждены временно покинуть Хорватию.

В июле 1994 года в состав Загребско-Люблянской метрополия были включены сербские приходы на территории Италии, которые ранее входили в юрисдикцию Среднеевропейской епархии, после чего митрополия получила название «Загребско-Люблянская и всей Италии».

В декабря 2002 года СПЦ заключила соглашение с правительством Хорватии о сотрудничестве, что способствовало укреплению епархии.

10 мая 2005 года по инициативе митрополии в Загребе открылась православная общая гимназия «Кантакузина Катарина Бранковић».

26 мая 2011 года решением Архиерейского Собора СПЦ территория Италии вошла в состав новообразованной Австрийско-Швейцарской епархии.

Намесничества и управление

• Загребское
• Беловарское
• Грубишно-Польское
• Люблянское

В управлении митрополией митрополиту помогают Епархиальный совет и Епархиальный управленческий комитет, а также Епархиальный церковный суд. Во главе их стоит сам митрополит.

Митрополиты

• Досифей (Васич) (8 октября 1932 — 13 января 1945)
• Арсений (Брадваревич) (1945—1947) в/у, еп. Моравичский
• Дамаскин (Грданички) (20 мая 1947 — 7 октября 1969)
• Емилиан (Маринович) (1969—1977) в/у, еп. Славонский
• Иоанн (Павлович) (14 августа 1977 — 3 апреля 2014)
• Фотий (Сладоевич) (4 апреля — 24 май 2014), еп. Далматинский
• Порфирий (Перич) (с 24 май 2014)

Монастыри

См. также: Монастыри Сербской православной церкви в Хорватии

На территории митрополии находится несколько монастырей, наиболее известны из которых монастырь Лепавина, женский монастырь Святой Пятницы в Загребе, а также пустующие монастыри Марча, Бршлянац и монастырь в Боянцах.

См. также

• Сербская Православная Церковь
• Православие в Хорватии
• Сербы в Хорватии

Ссылки

• [www.pravenc.ru/text/182463.html ЗАГРЕБСКО-ЛЮБЛЯНСКАЯ И ВСЕЙ ИТАЛИИ ЕПАРХИЯ] // Православная энциклопедия. Том XIX. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — С. 487-488. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-034-9

Отрывок, характеризующий Загребско-Люблянская митрополия

На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…