Иглесиас Фернандес, Хосе

Хосе Иглесиас Фернандес
Общая информация
Полное имя	Хосе Иглесиас Фернандес
Прозвище	Хосеито
Родился	23 декабря 1926(1926-12-23) Самора, Кастилия и Леон, Испания
Умер	12 июля 2007(2007-07-12) (80 лет) Гранада, Андалусия, Испания
Гражданство	Испания
Позиция	правый полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1943—1944	Самора	? (?)
1944—1947	Реал Вальядолид	? (?)
1947—1949	Саламанка	? (?)
1949—1951	Расинг (Сантандер)	? (?)
1951—1959	Реал Мадрид	124 (51)
1959—1960	Леванте	? (?)
1960—1961	Райо Вальекано	? (?)
Национальная сборная**
1952	Испания	1 (0)
Тренерская карьера
1963—1965	Сельта
1965—1966	Тенерифе
1968—1969	Валенсия
1970—1972	Гранада
1972—1973	Кордова
1973—1975	Гранада
1976	Реал Мурсия
1976—1978	Депортиво Алавес
1978—1979	Террасса
1980	Депортиво Ла-Корунья
1981—1982	Тенерифе
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хосе Иглесиас Фернандес (исп. José Iglesias Fernández; 23 декабря 1926 — 12 июля 2007), по прозвищу Хосеито (исп. Joseíto) — испанский футболист (правый полузащитник) и тренер.

Он сыграл в Ла Лиге 124 матча и забил 51 гола в течение девяти сезонов, представляя «Реал Мадрид», с которым он провёл 177 официальных матчей и забил 77 голов, выиграв десять крупных титулов.

Клубная карьера

Хосеито родился в Саморе, Кастилия и Леон, и играл за несколько клубов из низших дивизионов, в том числе местный «Самора», до перехода в «Расинг Сантандер» в 1949 году. В своём первом сезоне он помог кантабрийцам выйти в Ла Лигу.

Летом 1951 года Хосеито перешёл в «Реал Мадрид» (через два года его путь повторил Франсиско Хенто), он оставался на «Сантьяго Бернабеу» в течение следующих восьми лет, пока не сыграл почти 200 официальных матчей. В 1955—1959 годах он выиграл четыре Кубка европейских чемпионов подряд, сыграв 11 матчей и забив шесть голов, однако, после прихода Раймона Копы он начал выходить на поле менее регулярно.

Хосеито ушёл со спорта в 1961 году в возрасте почти 35 лет после того, как провёл по сезону во втором дивизионе с «Леванте» и «Райо Вальекано». В последующие десятилетия он тренировал множество клубов из всех трёх основных дивизионов испанского футбола, будучи во главе «Валенсии» и «Гранады» (два раза) в высшей лиге.

Международная карьера

Хосеито сыграл свой первый и единственный матч за Испанию 28 декабря 1952 года против ФРГ в Мадриде, соперники разошлись вничью 2:2.

Смерть

Хосеито умер в Гранаде, Андалусия, 12 июля 2007 года после второго инсульта в течение шести лет. Ему было 80 лет.

Ссылки

• [www.bdfutbol.com/en/j/j7470.html BDFutbol player profile]
• [www.bdfutbol.com/en/l/l7470.html BDFutbol coach profile]
• [futbol.sportec.es/seleccion/ficha_jugador.asp?j=314&n=joseito/jose/iglesias/fernandez National team data]  (исп.)
• [www.national-football-teams.com/player/40934.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Иглесиас Фернандес, Хосе

Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.