Кампари, Джузеппе
| Джузеппе Кампари | |
| итал. Giuseppe Campari | |
| Род деятельности: |
автогонщик |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
10 сентября 1933 (41 год) |
| Место смерти: | |
Джузеппе Кампари (8 Июня 1892 — 10 Сентября 1933) — бывший итальянский оперный певец и гонщик серии Гран-при.
Содержание
Гоночная карьера
Джузеппе Кампари родился в городе Лоди на юго-западе от Милана. Ещё юношей он устроился на работу в автомобильную компанию Alfa Romeo. Работа Кампари заключалась в тестировании заводских автомобилей, а его навыки и интерес позволили ему также принять участие в Соревнованиях по подъёму на холм. В 1914 году в 21 возрасте, новичок показал свои способности, занят четвёртое место на гонке Targa Florio. К сожалению, его карьера была продолжена только после Первой Мировой Войны, так как во время войны европейские гонки прекратились. После перемирия, положившего конец войне, гонки возобновились, и в 1920 году Кампари выиграл свою первую крупную гонку и первый трофей для компании Alfa Romeo, когда он принёс победу на трассе Муджелло в Тоскане. Он повторил свой успех на Муджелло в следующем году, а также занял третье место на Тarga Florio, и больше не выигрывал крупных гонок вплоть до Гран-при Франции в 1924 году, когда стал частью сильнейшей команды из трёх человек с Гастоне Брилли-Пери и Антонио Аскари на автомобилях Alfa Romeo P2, разработанных Витторио Яно.
Сезон 1925 года стал менее успешен для Кампари, так как он и Alfa Romeo снялись с Гран-при Франции в Июле после смертельной аварии Аскари. В 1926 году, Maserati представила модель Tipo 26, ставшей первой высококлассной моделью позволевшей Maserati выиграть кубок Конструкторов, а Эрнесто Мазерати(Ernesto Maserati) завоевать итальянский чемпионат личного зачёта в 1927 году. Несмотря на огромный успех Мазерати, Кампари добыл победу для Alfa Romeo в 1927 году на Кубке Акербо.
Сезон 1928 года показал, что Джузеппе Кампари выиграл во второй раз Кубок Акербо и выиграл свою первую Милле Милья. Он занял также второе место на Targa Florio, в этой гонке он участвовал несколько раз, и хотя всегда заканчивал в верхней части таблицы, ему не удавалось тут победить. В следующем году он повторил своё чемпионство на Милле Милья. И с другими лучшими гонщиками как Рудольф Караччиола и Мальколм Кэмпбэлл(Malcolm Campbell) он отправился в Ирландию на первый Ирландский Гран-при в Феникс-парк в Дублине. Перед глазами более чем 100,000 зрителей, Кампари был ранен в глаз осколком маленького камня, но был успешно прооперирован в госпитале, а гонка была выиграна русским эмигрантом Борисом Ивановским, Кампари также участвовал в гонке Tourist Trophy в Ards course в Белфасте, где финишировал вторым после Мерседеса Караччиолы.
В 1930 году, Тацио Нуволари пригласил Кампари в команду Alfa Romeo. После сенсационного дебюта сезона, Нуволари и Кампари вместе выиграли их первый Гран-при Италии, победа сделала из них национальных героев, после трехгодичной победы французского гонщика на этом Гран-при. В этом же году, Кампари выиграл свой третий Кубок Акербо, но в 1933 году он присоединился к команде Maserati с Луиджи Фаджиоли и Баконин Борцаччини. Кампари выиграл второй Гран-при Франции за рулем Maserati, но в возрасте 41 года, он был готов уйти в конце сезона из гонок. Гран-при Италии 10 Сентября, 1933 года на Монце в Италии стал для него последней гонкой. После 20 лет без крупный аварий, крупное бедствие стало одним из черных дней в истории гонок серии Гран-при. Во время лидерства в гонке, Кампари мгновенно погиб, когда его автомобиль врезался после заноса в крутом повороте на участке трассы с разлитым пятном масла из двигателя. Сразу за ним шедший на втором месте, напарник Баконин Борцаччини безуспешно пытался избежать разбитого автомобиля Кампари, разбился насмерть, когда его автомобиль потерял управление. Чуть позднее, когда гонка была перезапущена, автомобиль польского гонщика Станислава Счаковски(Stanisław Czaykowski) разбился и загорелся, приведший к гибели польского гонщика.
Личная жизнь
В дополнении к его любви к автомобильным гонкам, Джузеппе Кампари имел другие увлечения: еда, он мог приготовить себе все, что ему нравилось, и опера. Владея великолепным голосом Баритон из глубины живота, он взял уроки пения и во время гонок начал петь профессионально.
Галерея
- Giuseppe Campari 1931 Italian Grand Prix.jpg
Кампари на Чемпионате Европы по автогонкам 1931 года
- Caricatura di Giuseppe Campari.JPG
Карикатура на Джузеппе Кампари
Основные победы
- Трасса Маджелло 1920, 1921
- Кубок Акербо 1927, 1928, 1931
- Гран-при Франции 1924, 1933
- Гран-при Италии 1931
- Милле Милья 1928, 1929
Завершенные Европейские чемпионаты, результаты
(легенда)(Жирным шрифтом отмечены гонки с поул-позиции)
| Год | Команда | Марка | 1 | 2 | 3 | EDC | Очков |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1931 | Alfa Corse | Alfa Romeo | ITA 1 |
FRA 2 |
BEL сход |
2 | 9 |
| 1932 | Alfa Corse | Alfa Romeo | ITA 4 |
FRA |
GER |
9= | 20 |
Напишите отзыв о статье "Кампари, Джузеппе"
Отрывок, характеризующий Кампари, Джузеппе
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
