Коэлью, Умберту

Умберту Коэлью
Общая информация
Полное имя	Умберту Мануэл Жезуш Коэлью
Родился
Гражданство
Рост	185 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1964—1966	Рамалденсе
1966—1968	Бенфика
Клубная карьера*
1968—1975	Бенфика	193 (18)
1975—1977	Пари Сен-Жермен	42 (7)
1977	Лас-Вегас Квиксилверс	22 (3)
1977—1984	Бенфика	167 (32)
1968—1984	Всего за карьеру	424 (60)
Национальная сборная**
1967—1968	Португалия (до 18)	7 (0)
1968—1983	Португалия	64 (6)
1969	Португалия (до 23)	1 (0)
Тренерская карьера
1985—1986	Брага
1986	Салгейруш
1997—2000	Португалия
2000—2002	Марокко
2003—2004	Республика Корея
2005—2006	Аль-Шабаб
2008—2009	Тунис
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Умбе́рту Мануэ́л Же́зуш Коэ́лью (порт. Humberto Manuel Jesus Coelho; 20 апреля 1950) — португальский футболист и тренер.

Профессиональную карьеру начал в «Бенфике», в которой и закончил выступления. Тренерскую карьеру начал в 1985 году, возглавлял ряд национальных сборных, в том числе и Португалию. Коэлью провёл более 60 матчей за национальную сборную, однако не участвовал ни в одном крупном турнире.

Биография

Клубная карьера

В 1968 году дебютировал за основной состав «Бенфики». В 1975 году перешёл во французский «Пари Сен-Жермен», в котором провёл 2 сезона. Впоследствии, Коэлью возвращается в «Бенфику» способствует её удачным выступлениям в чемпионате и Кубке Португалии. В 1984 году Умберту Коэлью завершил профессиональную карьеру футболиста, проведя более 360 официальных матчей за «Бенфику» и забив 50 мячей.

Международная карьера

В национальной сборной Умберту Коэлью дебютировал 27 октября 1968 года в матче против сборной Румынии (3:0) в рамках отборочного цикла чемпионата мира 1970. Последний матч за сборную провёл в возрасте 33-х лет против сборной СССР, в рамках отборочного турнира к чемпионату Европы 1984. На чемпионате Европы 1984 Коэлью помешала сыграть тяжёлая травма.

Тренерская карьера

После руководства португальскими клубами «Брага» и «Салгейруш», в 1997 году Коэлью был приглашён на должность главного тренера сборной Португалии. Несмотря на бронзовые медали чемпионата Европы 2000, контракт с Коэлью не был продлён. Тренировал также сборные Марокко, Южной Кореи и Туниса. После увольнения из сборной Туниса работал в Португальской федерации футбола.

Достижения

Командные

• Чемпион Португалии: 1968/69, 1970/71, 1971/72, 1972/73, 1974/75, 1980/81, 1982/83, 1983/84
• Обладатель Кубка Португалии: 1968/69, 1969/70, 1971/72, 1979/80, 1980/81, 1982/83, 1984/85
• Обладатель Суперкубка Португалии: 1980

Личные

• Футболист года в Португалии: 1974

Ссылки

• [footballzz.com/jogador.php?id=11718 Профиль на сайте footballzz.com] (англ.)
• [foradejogo.net/player.php?player=195004200001&language=2 Профиль на сайте ForaDeJogo] (англ.)
• [www.foradejogo.net/manager.php?manager=765&language=2 Coach stats at ForaDeJogo]  (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=18216 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Коэлью, Умберту

– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.