Оливейра, Антониу

Антониу Оливейра
Общая информация
Полное имя	Антониу Луиш Алвиш Рибейру Оливейра
Родился	10 июня 1952(1952-06-10) (71 год) Пенафиел, Португалия
Гражданство	Португалия
Рост	172 см
Вес	69 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Порту
Клубная карьера*
1970—1979	Порту	199 (71)
1979	Бетис	10 (1)
1980	Порту	12 (1)
1980—1981	Пенафиел	22 (10)
1981—1985	Спортинг (Лиссабон)	66 (15)
1985—1987	Маритиму	7 (0)
1970—1987	Итого	316 (98)
Национальная сборная**
1974—1983	Португалия	24 (7)
Тренерская карьера
1980—1981	Пенафиел
1985—1986	Маритиму
1987—1988	Витория (Гимарайнш)
1987—1988	Академика (Коимбра)
1991—1992	Жил Висенте
1992—1994	Брага
1994—1996	Португалия
1996—1998	Порту
1998	Бетис
2000—2002	Португалия
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Анто́ниу Луи́ш А́лвиш Рибе́йру Оливе́йра (порт. António Luís Alves Ribeiro Oliveira; родился 10 июня 1952 года в Пенафиел, Португалия) — португальский полузащитник и футбольный тренер.

Как игрок выступал за два клуба большой португальской тройки: «Порту» и лиссабонский «Спортинг», сыграв в сумме за эти два клуба 277 игр в португальской лиге и забив 87 голов. Сыграл 24 матча за сборную Португалии и забил 7 голов. Как тренер сборной участвовал в чемпионате Европы 1996 года и чемпионате мира 2002 года.

Антониу Оливейра входит в список 100 лучших тренеров XX века по версии Международной федерации футбольной истории и статистики.

Карьера игрока

В возрасте 18 лет Антониу дебютировал в первом дивизионе Португалии в составе «Порту». В первом сезоне он сыграл всего один матч. Первые голы Оливейра забил в сезоне 1972/73.

В сезоне 1977/78 стал чемпионом Португалии в составе Порту. Оливейра сыграл во всех 30 матчах чемпионата, забил 19 голов и был признан лучшим игроком года в Португалии. Летом 1979 года Антониуью Оливейра перешёл в испанский «Бетис», где сыграл 10 матчей и забил один гол, но уже в следующее трансферное окно, зимой 1980 года, вернулся в «Порту».

Летом 1980 года из-за конфликтов в клубе, Антониу Оливейра перешёл в клуб своего родного города — «Пенафиел». За сезон он сыграл 22 матча в Первом дивизионе, забил 10 голов и во второй раз был признан футболистом года в Португалии. В «Пенафиеле» Оливейра также исполнял обязанности играющего тренера.

По окончании сезона, Антониу подписал контракт со «Спортингом (Лиссабон)». В первом сезоне за «львов» он сыграл в 24 играх чемпионата, забил 12 голов и помог «Спортингу» сделать дубль: выиграть чемпионат и кубок Португалии. Также в 1982 году Антонью Оливейру в третий раз стал футболистом года в Португалии.

В 1985 году Антониу Оливейра перешёл в «Маритиму», где также выполнял роль играющего тренера. За сезон он сыграл 7 матчей в чемпионате, а по окончании чемпионата завершил свою карьеру игрока.

В сборную Португалии Оливейра стал вызываться с 1974 года. Первый гол за сборную он забил 15 апреля 1981 года в товарищеском матче против сборной Болгарии. Всего за сборную он провёл 24 матча и забил 7 голов.

Карьера тренера

Тренерскую карьеру Антониу Оливейра начал будучи футболистом «Пенафиела». В 1987 году после окончания футбольной карьеры он стал работать в «Витории» (Гимарайнш), где провёл 17 матчей в качестве главного тренера. А до окончания сезона на 13 матчей Оливейра стал главным тренером Академики (Коимбра). Полный сезон в качестве главного тренера Антонью провёл в 1991/92 годах в составе Жил Висенте. Клуб по окончании сезона занял 13 место в лиге. В течение следующего сезона Антонью Оливейра стал главным тренером Браги, где провёл и следующий сезон.

В 1994 году Оливейру стал главным тренером сборной Португалии. Дебют в главной команде страны на посту тренера произошёл 1 сентября 1994 года в Белфасте в отборочном матче чемпионата Европы по футболу 1996 года против сборной Северной Ирландии. Португальцы одержали победу со счётом 2:1. Под его руководством сборная Португалии проиграла в отборочном цикле только один матч и, заняв первое место в своей отборочной группе, вышла на Чемпионат Европы по футболу 1996 года. В финальном турнире португальцы заняли первое место в группе, но проиграли в 1/4 финала будущим финалистам турнира сборной Чехии со счётом 1:0.

В 1996 году после окончания чемпионата Европы Оливейра покинул сборную Португалии и стал тренировать Порту. Первые два матча Оливейру выиграл у «Бенфики» в матчах за суперкубок Португалии — 1:0 дома и 5:0 в гостях. Ответный матч завершился с разгромным счётом — 5:0, и является рекордной гостевой победой «Порту» над «Бенфикой». Вместе с «драконами» Оливейру дважды подряд выиграл чемпионат Португалии и завоевал кубок Португалии.

В 2000 году Антониу Оливейра вновь стал главным тренером сборной Португалии. В отборочном цикле чемпионат мира 2002 года португальцы выиграли 7 матчей и 3 раза сыграли вничью. Заняв первое место в группе, сборная Португалии в третий раз пробилась на чемпионат мира по футболу. В финальном турнире сборная Португалии проиграла два матча сборной США — 2:3 и сборной Южной Кореи — 0:1 и вылетела из турнира после групповой стадии.

В начале сезона 2003/2004 Антониу Оливейра был избран президентом футбольного клуба «Пенафиел» для выполнения задачи выхода клуба в Суперлигу. По итогам сезона задача была выполнена, но из-за раскола в клубе Оливейра покинул свой пост.

Достижения

Игрок

Командные

• Чемпион Португалии (3): 1977/78, 1978/79, 1981/82
• Обладатель кубка Португалии (2): 1976/77, 1981/82
• Обладатель Суперкубка Португалии (1): 1982

Индивидуальные

• Футболист года в Португалии (3): 1978, 1981, 1982

Тренер

• Чемпион Португалии (2): 1996/97, 1997/98
• Обладатель кубка Португалии (1): 1997/98
• Обладатель суперкубка Португалии (1): 1996

Статистика выступлений

Голы за сборную

#	Дата	Место	Противник	Голов	Результат	Соревнование
01.	15 апреля 1981	Порту, Португалия	Болгария	1	1:1	Товарищеский матч
02.	16 декабря 1981	Хасково, Болгария	Болгария	2	2:5	Товарищеский матч
03.	20 января 1982	Афины, Греция	Греция	2	2:1	Товарищеский матч
04.	22 сентября 1982	Хельсинки, Финляндия	Финляндия	1	2:0	Чемпионат Европы по футболу 1984 (отборочный турнир)
05.	21 сентября 1983	Лиссабон, Португалия	Финляндия	1	5:0	Чемпионат Европы по футболу 1984 (отборочный турнир)

Итого: 7 голов; 3 победы, 1 ничья, 1 поражение.
Источник: [www.rsssf.com/tablesp/port-intres.html rsssf.com]

Ссылки

• [www.zerozerofootball.com/player/antonio_oliveira/1979_1980/profile/109/default/11730 Профиль на zerozerofootball.com]
• [www.foradejogo.net/player.php?player=195206100001 Статистика на foradejogo.net]
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=18255 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Оливейра, Антониу

– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.