Лердо де Техада, Себастьян
| Себастьян Лердо де Техада Sebastián Lerdo de Tejada 
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 19 июля 1872 — 31 октября 1876 | |||
| Предшественник: | Бенито Пабло Хуарес | ||
| Преемник: | Порфирио Диас | ||
| Рождение: | 24 апреля 1827 Халапа-Энрикес | ||
| Смерть: | 21 апреля 1889 (61 год) Нью-Йорк | ||
Себастья́н Лéрдо де Техáда (исп. Sebastián Lerdo de Tejada, 24 апреля 1827, Халапа-Энрикес — 21 апреля 1889, Нью-Йорк), президент Мексики с 19 июля 1872 года по 31 октября 1876 года. Младший брат Мигеля Лердо де Техада, автора так называемого «закона Лердо» (См. также Война за реформу).
Биография
Получил образование юриста[1]. Возглавлял университет в Мехико[2]. Был соратником Бенито Хуареса, в 1855—1857 гг. служил в Верховном суде, был министром иностранных дел. С 1867 года занимал пост председателя Верховного суда. В 1871 году являлся соперником Хуареса на президентских выборах, однако потерпел поражение. После смерти Хуареса избран президентом[1].
Став главой государства, добился, задуманного Хуаресом учреждения Сената — верхней палаты Конгресса, призванной уравновесить его (изначально конституция 1857 года предусматривала однопалатный парламент). Вел борьбу с местными каудильо, в частности, при нем был разбит Мануэль Лосада (англ.), раздававший индейским деревням помещичьи земли[2]. В период его президентства был принят закон о реформах, ограничивший экономическую и политическую власть церкви[1]. Основные антиклерикальные законы были включены в конституцию[2].
Для исключения зависимости Мексики от США Лердо де Техада взял курс на восстановление дипломатических отношений с европейскими странами[2], которые были испорчены после Франко-мексиканской войны[3].
Президент желал соединить столицу с главными городами штатов с помощью телеграфа. При нем было проложено 1600 миль телеграфных линий[4].
В 1873 году была открыта линия Веракрус—Мехико. Лердо де Техада активно выдавал железнодорожные концессии англичанам. При этом он всячески противился строительству дорог с юга на север — к американской границе, считая, что «пустыня разделяет силу и слабость». Однако под давлением крупных помещиков севера страны президент отдал концессию на строительство такой дороги мексикано-британской компании[5]. Отказ предоставить Соединенным Штатам концессию на строительство железной дороги из Техаса в Мехико, послужил одной из причин их поддержки мятежа Порфирио Диаса, в результате которого Лердо де Техада вынужден был покинуть страну в 1877 году[1].
Напишите отзыв о статье "Лердо де Техада, Себастьян"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.krugosvet.ru/enc/istoriya/LERDO_DE_TEHADA_SEBASTYAN.html Лердо Де Техада, Себастьян] // Энциклопедия «Кругосвет».
- ↑ 1 2 3 4 Платошкин, 2011, с. 48.
- ↑ Платошкин, 2011, с. 40.
- ↑ Платошкин, 2011, с. 49.
- ↑ Платошкин, 2011, с. 48-49.
Литература
Платошкин Н. Н. История Мексиканской революции. Истоки и победа 1810—1917 гг. — М.: Университет Дмитрия Пожарского : Русский Фонд содействия образованию и науке, 2011. — Т. 1. — 432 с. — ISBN 978-5-91244-034-2.
- [www.historicaltextarchive.com/sections.php?op=viewarticle&artid=160 Historical Text Archive: Sebastián Lerdo de Tejada]
- (исп.) [www.antorcha.net/biblioteca_virtual/historia/lerdo/lerdo.html «Historia de la administración de Don Sebastián Lerdo de Tejada»]
- (исп.) [portal.veracruz.gob.mx/portal/page?_pageid=113,3887861&_dad=portal&_schema=PORTAL Short biography]
- [www.elbalero.gob.mx/kids/history/html/sxix/biolerdodetejada.html Short biography]
- (исп.) [usuarios.lycos.es/aime/feso64.html Another short biography]
Отрывок, характеризующий Лердо де Техада, Себастьян
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
