Луций Валерий Потит (консул 393 года до н. э.)

Луций Валерий Потит

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Луций Валерий Потит (лат. Lucius Valerius Potitus; V — IV века до н. э.) — древнеримский политический деятель, пять раз занимавший должность военного трибуна с консульской властью (414, 406, 403, 401 и 398 гг. до н. э.), дважды консул (393 и 392 гг. до н. э.).

Происхождение

Луций Валерий принадлежал к знатному патрицианскому роду Валериев. Его отцом был консул 449 года до н. э., братом - консул 410 года и трижды военный трибун Гай.

Биография

В 414 году до н. э. Луций Валерий был одним из четырёх военных трибунов. Его коллегу Публия Постумия Альбина Региллена убили собственные солдаты, после чего был назначен интеррекс.

В 406 году до н. э. у Луция Валерия было также трое коллег. Трибуны этого года по решению сената внесли в народное собрание предложение об объявлении войны Вейям, так как в этом городе были оскорблены римские послы. Но плебеи это предложение отвергли. В дальнейшем трибуны воевали с вольсками: Луций Валерий действовал против Антия, а затем присоединился к Фабию, чтобы вместе взять и разграбить Анксур. Захваченная богатая добыча досталась легионерам, которые к тому же впервые в истории Рима получили за этот год жалованье. Это существенно улучшило отношения между плебеями и патрициями, в частности, позволив сенату всё-таки начать войну с Вейями.

В 403 году Луций Валерий вошёл в состав коллегии военных трибунов максимальной численности: всего было выбрано восемь человек. В течение этого трибуната продолжалась осада Вейй, и армия Рима впервые продолжила военные действия зимой.

Во время четвёртого трибуната (401 год до н. э.) у Луция Валерия было пятеро коллег. В условиях войны на несколько фронтов он получил по жребию командование в войне с вольсками и после неудачного штурма Анксура начал осаду города, увенчавшуюся успехом только в следующем году.

В 398 году до н. э. Луций Валерий был снова одним из шести военных трибунов. Он вёл войну с Фалерией и занимался главным образом грабежами, собрав огромную добычу.

В 394 году Потит отправился послом в Дельфы, чтобы отвезти золотую чашу в дар Аполлону. В пути посольский корабль был захвачен липарскими пиратами, но предводитель последних отпустил римлян и даже предоставил им охрану.

В 393 году до н. э. Луция Валерия выбрали консулом вместе с Публием Корнелием Малугинским, но обоим пришлось вскоре сложить полномочия как избранным с погрешностью. Потит был избран на выборах на 392 год, и его коллегой стал Марк Манлий Капитолин. Консулы организовали Великие игры, исполняя обет Марка Фурия Камилла, и победили эквов, причём враг бежал, даже не приняв боя. Тем не менее Луций Валерий получил триумф — «за упорство в истреблении бегущего противника».

Когда оба консула заболели, сенат приказал им сложить полномочия и назначил одного за другим трёх интеррексов. Третьим стал Луций Валерий, организовавший выборы военных трибунов на следующий год.

В 390 году до н. э., после взятия Рима галлами и провозглашения Марка Фурия Камилла диктатором Луций Валерий стал начальником конницы. Его задачей было привести войско от Вейй.

Последнее упоминание Луция Валерия относится к 387 году до н. э., когда он был интеррексом (снова третьим по счёту) и проводил выборы военных трибунов.

Потомки

Сыном Луция Валерия был шестикратный военный трибун с консульской властью Публий Валерий Потит Публикола.

Отрывок, характеризующий Луций Валерий Потит (консул 393 года до н. э.)

– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.