Маложин
Агрогородок
Показать/скрыть карты
|
Маложин (белор. Малажын) — агрогородок, центр Маложинского сельсовета Брагинского района Гомельской области Белоруссии.
Содержание
География
Расположение
В 24 км на юго-восток от Брагина, 50 км от железнодорожной станции Хойники (на ветке Василевичи — Хойники от линии Калинковичи — Гомель), 154 км от Гомеля.
Транспортная сеть
Транспортные связи по просёлочной дороге Жиличи — Малейки, затем автомобильной дороге Комарин — Брагин.
Планировка состоит из прямолинейной улицы, ориентированной с юго-запада на северо-восток, параллельно к которой на востоке проходит короткая улица, а с запада присоединяются ещё 4 короткие улицы, которые образуют довольно плотную застройку. Жилые дома преимущественно деревянные усадебного типа.
В 1986—1987 годах построены кирпичные дома на 79 квартир, в которых разместились переселенцы из мест, загрязнённых радиацией в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС.
История
Обнаруженные в XIX веке археологические памятники свидетельствуют о деятельности человека в этих местах с древних времён. По письменным источникам известна с XVIII века как деревня в Деряжитской волости Речицкого уезда Минской губернии. В 1850 году 57 дворов, 390 жителей, владение Юдицких. В 1897 году здесь имелись школа грамоты, хлебозапасный магазин, лавка, трактир; рядом находился одноимённый фольварк. В результате пожара 24 июля 1902 года сгорело 108 дворов.
С 8 декабря 1926 года центр Маложинского сельсовета Брагинского района Речицкого (с 9 июня 1927 года по 26 июля 1930 года — Гомельского) округов, с 20 февраля 1938 года — Полесской, с 8 января 1954 года — Гомельской областей.
В 1930 году здесь располагались школа, изба-читальня, отделение потребительской кооперации, ветряная мельница (с 1908 года), нефтяная мельница (с 1930 года), шерстечесальня. В 1931 году здесь были организованы колхозы «Красное хозяйство» и «Первомайск». Во время Великой Отечественной войны немецкие оккупанты разместили в деревне свой гарнизон, разгромленный в дальнейшем партизанами. В сентябре 1943 года каратели сожгли 119 дворов и убили 3 жителей. В боях за освобождение деревни в октябре 1943 года погибли 7 солдат (похоронены в братской могиле в центре деревни). На фронтах и в партизанской борьбе погибли 174 местных жителя, в память о которых в 1967 году в сквере возведён обелиск. В 1959 году в деревню переселились жители посёлка Воровщина (не существует). Центр колхоза «Первомайск». Располагались ветеринарный участок, швейная мастерская, средняя школа, Дом культуры, библиотека, фельдшерско-акушерский пункт, детский сад, отделение связи, 2 магазина.
Поблизости — месторождения железняков и торфа.
Население
Численность
- 2004 год — 202 хозяйства, 599 жителей.
Динамика
- 1850 год — 57 дворов, 390 жителей.
- 1897 год — 125 дворов, 892 жителя (согласно переписи).
- 1930 год — 143 двора, 750 жителей.
- 1959 год — 718 жителей (согласно переписи).
- 2004 год — 202 хозяйства, 599 жителей.
См. также
Напишите отзыв о статье "Маложин"
Примечания
Литература
- Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.1, кн.1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0303-9 ISBN 985-11-0302-0
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Маложин
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
