Маттиоли, Пьетро Андреа

Пьетро Андреа Грегорио Маттиоли итал. Pietro Andrea Gregorio Mattioli Дата рождения: 23 марта 1501(1501-03-23) Место рождения: Сиена, Сиенская республика Дата смерти: 1577(1577) Место смерти: Тренто, Италия Научная сфера: ботаника, медицина Систематик живой природы Названия растений, описанных им, могут отмечаться сокращением «Mattioli» С точки зрения Международного кодекса ботанической номенклатуры научные названия растений, обнародованные до 1 мая 1753 г., не считаются действительно опубликованными, и в современной научной литературе это сокращение практически не встречается. [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=6241-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI Страница на Викивидах

Пьетро Андреа Грегорио Маттиоли (итал. Pietro Andrea Gregorio Mattioli, 23 марта 1501 — 1577) — итальянский ботаник и врач, именем которого назван род цветковых растений Matthiola (Левкой).

Имя

В различных источниках встречаются разные формы записи имени Маттиоли:

• итал. Pier Andrea Gregorio Mattioli,
• итал. Pietro Andrea Mattioli,
• итал. Pietro Andrea Matthioli,
• лат. Petrus Andreas Matthiolus.

Биография

Пьетро Андреа Грегорио Маттиоли родился в городе Сиене 23 марта 1501 года или, по другим источникам, в 1500 году.

Изучал медицину в Падуе. После окончания медицинской школы получил врачебную практику в своём родном городе, чтобы потом переехать в Рим, потом в Тренто и, наконец, в Горицию (северо-восточная Италия). В 1555 году Маттиоли был назначен личным врачом эрцгерцога Фердинанда, сына тогдашнего императора Священной Римской империи Фердинанда I из династии Габсбургов. Когда Фердинанд I умер в 1564 году, Маттиоли был назначен придворным врачом императора Максимилиана II. Последние годы жизни Маттиоли провёл в Тренто.

Он написал работу Morbi Gallici curandi ratio exquisitissima: a variis, iisdemque peritissimis medicis conscripta / nempe Petro Andrea Mattheolo, Joanne Almenar, Nicolao Massa, Nicolao Poll, Benedicto de Victoriis, которая была опубликована в Базеле в 1536 году.

Основная работа Маттиоли — Di Pedacio Dioscoride Anazarbeo libri cinque della historia, & materia medicinale — критический анализ произведений греческого врача I века н. э. Диоскорида. В анализ этого труда Диоскорида Маттиоли включил много собственных наблюдений, касающихся флоры Альп, особенно их южной части, в том числе неизученных ранее растений, в частности, рисунки и описания таких растений, как горечавка жёлтая (Gentiana lutea), горечавка пурпурная (Gentiana purpurea), дряква альпийская (Cyclamen alpinum), орхидея нигрителла чёрная (Nigritella nigra), а также широко известного ныне эдельвейса альпийского (Leontopodium alpinum). Учёный поместил в работе также результаты своих наблюдений о появлении в разных районах Альп ели, пихты и лиственницы. Первое издание «Anazarbeo…» — на итальянском языке — вышло в 1544 году ещё без иллюстраций. В последующие годы появился ряд изданий, содержавших многочисленные рисунки описываемых растений. Позже появились переводы книги на немецкий, французский и чешский языки. Последнее издание вышло в 1744 году — в двухсотлетний юбилей первого издания. Однако наиболее важным изданием «Комментариев» был перевод на латинский язык, появившийся в 1571 году. Маттиоли включил в него — в соответствии с господствующим тогда обычаем — работу аптекаря и натуралиста из Вероны Франческо Кальцоларьеджо «Viaggio del Monte Baldo». Это описание флоры горного массива Монте Бальдо на восточном берегу озера Гарда дало толчок развитию ботаники всей тогдашней Италии.

Маттиоли вёл оживлённую переписку с другими исследователями, описывая полученные от них экземпляры редких растений.

В 1586 году была опубликована его работа De plantis epitome utilissima Petri Andreae Matthioli: novis Iconibus et Descriptionibus pluribus nunc primum diligenter aucta.

Маттиоли работал быстро, но торопливо, часто излишне ускоряя издание своих произведений. Предисловия к поздним редакциям «Комментариев» показывают Маттиоли как человека взрывного, резко реагирующего на любую критику со стороны противников: он называл их ослами, надутыми пищалками и т. п., а их внимание к его работам — подделкой.

Пьетро Андреа Грегорио Маттиоли умер в городе Тренто в 1577 году от чумы.

Публикации

• Morbi Gallici nouum ac vtilissimum opusculum quo vera et omnimoda eius cura percipi potest P. Andrea Mattheolo Senensi doctore praestantiss. auctore (per haeredes Hieronymi de Benedictis calcographi, Bologna 1533).
• Morbi Gallici curandi ratio exquisitissima: a variis, iisdemque peritissimis medicis conscripta / nempe Petro Andrea Mattheolo, Joanne Almenar, Nicolao Massa, Nicolao Poll, Benedicto de Victoriis. — Basel: Bebel, 1536.
• Il Magno palazzo del cardinale di Trento, descritto in ottavarima (Francesco Marcolini da Forli, Venedig 1539); Faksimileausgabe mit einem Begleitband von Aldo Bertoluzza, Manfrini, Calliano (Trento) 1984, ISBN 88-7024-237-4.
• Di Pedacio Dioscoride Anazarbeo libri cinque della historia, & materia medicinale tradotti in lingua volgare italiana da M. Pietro Andrea Matthiolo Sanese medico. Con amplissimi discorsi, et comenti, et dottissime annotationi, et censure del medesimo interprete... (Niccolo Bascarini, Venedig 1544).
• Il Dioscoride dell'eccellente dottor medico M. P. Andrea Matthioli da Siena; co i suoi discorsi, da esso la seconda uolta illustrati, & diligentemente ampliati: con l'aggiunta del sesto libro de i rimedi di tutti i ueleni da lui nuouamente tradotto, & con dottissimi discorsi per tutto commentato... (Vincenzo Valgrisi, Venedig 1548).
• Il Dioscoride dell'eccellente dottor medico m. P. Andrea Matthioli da Siena con li suoi discorsi da esso la terza uolta illustrati et copiosamente ampliati. Co'l sesto libro de gli antidoti contra a tutti i ueleni da lui tradotto, & con dottissimi discorsi per tutto commentato... (Vincenzo Valgrisi, Venedig 1550; Neausg. 1551).
• Petri Andreae Matthioli medici Senensis Commentarii, in libros sex Pedacii Dioscoridis Anazarbei de medica materia. Adiectis quam plurimis plantarum & animalium imaginibus, eodem authore (Vincenzo Valgrisi, Venedig 1554; im gleichen Jahr auch in Lyon).
• Ptolemeo la geografia di Claudio Ptolemeo alessandrino, con alcuni comenti & aggiunte fatteui da Sebastiano Munstero alamanno, con le tauole non solamente antiche & moderne solite di stamparsi, ma altre nuoue aggiunteui di messer Iacopo Gastaldo piamontese cosmographo, ridotta in uolgare italiano da m. Pietro Andrea Mattiolo senese medico eccellentissimo con l'aggiunta d'infiniti nomi moderni, ... fatta con grandissima diligenza da esso meser Iacopo Gastaldo, il che in nissun altro Ptolemeo si ritroua... (Von Nicolo Bascarini für Battista Pedrezano, Venedig 1547/1548).
• Le solenni pompe, i superbi, et gloriosi apparati, i trionfi, i fuochi, et gli altri splendidi, & diletteuoli spettacoli, fatti alla venuta dell'inuittissimo imperadore Ferdinando primo, dal sereniss. suo figliuolo l'arciduca Ferdinando, nella real citta'di Praga l'ottauo giorno di nouembre, 1558... (Georg Melantrich von Aventin, Prag 1559).
• Opusculum de simplicium, medicamentorum facultatibus secundum locos, & genera. Accesserunt quoque praefationes quaedem huic opusculo ad modum necessariae... (Valgrisi, Venedig 1569).
• De plantis epitome utilissima Petri Andreae Matthioli: novis Iconibus et Descriptionibus pluribus nunc primum diligenter aucta. — Francofurti ad Moenum, 1586.

Почести

Шарль Плюмье назвал в его честь род растений Matthiola семейства Капустные.

Литература

• Mirosław J. Barański. [www.skpg.gliwice.pl/publikacje/harnas-numery-1-16/zarzyczka-gorska-cortusa-matthioli-l/ Zarzyczka górska (Cortusa Matthioli L.)] // Harnaś. — 1995. — № 15.

Ссылки

• [d-nb.info/gnd/118731912/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Pietro Andrea Mattioli] (нем.)
• [nbn-resolving.de/urn:nbn:de:hbz:061:2-20361 De plantis epitome utilissima Petri Andreae Matthioli] (нем.)
• [nbn-resolving.de/urn:nbn:de:hbz:061:1-9231 Morbi Gallici curandi ratio exquisitissima: a variis, iisdemque peritissimis medicis conscripta] (итал.)

Отрывок, характеризующий Маттиоли, Пьетро Андреа

– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.