1544 год
Поделись знанием:
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
(перенаправлено с «1544»)
| Годы |
|---|
| 1540 · 1541 · 1542 · 1543 — 1544 — 1545 · 1546 · 1547 · 1548 |
| Десятилетия |
| 1520-е · 1530-е — 1540-е — 1550-е · 1560-е |
| Века |
| XV век — XVI век — XVII век |
1544 (тысяча пятьсот сорок четвёртый) год по юлианскому календарю — високосный год, начинающийся во вторник. Это 1544 год нашей эры, 544 год 2 тысячелетия, 44 год XVI века, 4 год 5-го десятилетия XVI века, 5 год 1540-х годов.
События
- 11 апреля — в битве при Черезоле (Италия) войска короля Франции Франциска I одержали победу над армией короля Испании и императора Священной Римской империи Карла V.
- 1544-1553-Рустем-паша назначается великим визирем Османской империи(первый раз).
- Войско императора Карла V вторглось в Северную Францию и было в двух переходах от Парижа, но вынуждено было отступить. Против Карла выступили протестантские немецкие князья. Мир Франции и Испании в Крепи. Испания получает графство Шароле (Франция).
- 18 сентября — в Крепи заключён мирный договор, завершивший четвёртую войну между Франциском I и Карлом V.
- Войска короля Англии Генриха VIII Тюдора захватили французский город Булонь.
- В Швеции утверждена наследственная монархия.
- Завершение Реформации в Швеции.
- Французский поэт Морис Сэв опубликовал цикл «Делия, предмет высшей добродетели».
- 1544—1545 — Волнения крестьян Аникшайской и Укмергской волостей (Жемайтия). Восстание под руководством Буйвидиса.
- Установление власти шерифов в Южном Марокко на основе братства марабутов.
- Ретес (участник экспедиции Вильяловоса) пристал к берегам острова, назвал его Новой Гвинеей и объявил владением Испании.
Астрономические события
- 24 января — гибридное солнечное затмение.
- 19 июля — частное солнечное затмение.
- 14 декабря — частное солнечное затмение.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1544 году
- Анна Саксонская — саксонская принцесса.
- Гильберт, Уильям — английский физик, придворный врач Елизаветы I и Якова I.
- Джиорджио Баста — итальянский генерал, командовал силами Габсбургов в Тринадцатилетней войне.
- Конингсло, Гиллис ван — пейзажист нидерландской школы.
- Мария Темрюковна — вторая жена Ивана Грозного.
- Пальма, Джакомо (младший) — итальянский художник.
- Тассо, Торквато — один из крупнейших итальянских поэтов XVI века.
- Франциск II (король Франции) — король Франции и король-консорт Шотландии; из династии Валуа.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1544 году
- Дамиану, Педру — португальский шахматист, автор популярного шахматного учебника «Эта книга учит играть в шахматы …».
- Деперье, Бонавентюр — французский писатель.
- Иоанн Магнус — последний католический архиепископ Упсальский и примас Швеции, богослов, историк и генеалогист.
- Кордус, Валерий — немецкий ботаник и фармацевт.
- Лопес де Вильялобос, Руи — испанский дворянин, исследователь Филиппинских островов.
- Людвиг V — курфюрст Пфальца из династии Виттельсбахов.
- Манко Инка Юпанки — император инков во время конкисты и лидер одного из крупнейших индейских восстаний в Южной Америке против европейского господства.
- Маро, Клеман — французский поэт и гуманист эпохи Ренессанса.
- Фоленго, Теофило — выдающийся итальянский поэт, наиболее видный представитель так называемой макаронической поэзии.
- Хван Чжин И — корейская поэтесса, кисэн (гетера).
- Альберто Аккаризио — итальянский филолог, автор одного из первых словарей итальянского языка.
См. также
Напишите отзыв о статье "1544 год"
Ссылки
- [www.secl.ru/eclipse_catalog/1544.html 1544 год в каталоге солнечных затмений]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий 1544 год
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
