Международная зона Танжер

Международная зона Танжер
Международная зона
1912 — 1956 →
Флаг международного Танжера
Марокко по состоянию на 1912 год. Международная зона выделена оранжевым
Столица	Танжер
Язык(и)	Французский
Площадь	373 км²
Население	40 тыс. человек
Форма правления	Протекторат
История
- 30 марта 1912 года	Фесский договор

К:Появились в 1912 годуК:Исчезли в 1956 году

Международная зона Танжер (1912—1956) — одна из немногих мировых территорий, которая из-за своего важнейшего стратегического местоположения имела особый статус. Город Танжер у входа в Гибралтарский пролив и прилегающая к нему территория общей площадью 373 км² и населением 40 тыс. чел., а также примыкающим водным пространством около 7 км² имели «международный статус», фактически представляя собой совместное владение нескольких европейских колониальных держав, которые так и не сумели договориться о принадлежности данной территории. Международная зона Танжера просуществовала 44 года, став самым долговечным из аналогичных ей «международных» проектов. Была аннексирована Марокко в 1956 году в ходе периода деколонизации. В память о той эпохе и предшествующих ей периодах контроля различных европейских держав Танжер сохранил многоязычный характер и до сих пор является самым европеизированным городом Марокко.

Предыстория

Город был захвачен арабами у Византии в конце VII века и был основательно исламизирован, хотя довольно крупная романо-еврейская диаспора сохранялась в нём на всём протяжении мусульманского правления. Однако, после успешного завершения Реконкисты в Иберии, началось обратное наступление окрепших европейских держав на мавританские территории в Магрибе. Уже в 1471 году Танжер был захвачен Португалией. В 1580—1643 годах находился под контролем Испании. В 1643—1661 годах вновь вернулся в руки португальцев. В 1661 году, благодаря давнему англо-португальскому сотрудничеству, был передан Англии как приданое португальской принцессы Екатерины, выданной замуж за английского короля Карла II. Но из-за постепенного упадка португальской военной мощи и недостаточно ещё окрепшей Великобритании, которая к тому же не имела практического опыта в борьбе с мавританскими странами, Танжер был потерян. В 1684 году его захватил марокканский султан. Чтобы оградить город от дальнейших нападок европейцев, Танжер был укреплён и превращён в одну из столиц Марокканского государства.

Создание международной зоны

Но баланс сил вновь начинает меняться в конце ХIХ века. Приток европейского капитала и активная колонизация экономически отсталых регионов приводят к росту европейских интересов в Марокко. Из-за географической близости, наиболее высокие шансы прямой аннексии города были у королевской Испании. Этому в немалой степени способствовал и тот факт, что в 1900 году из 40 000 жителей Танжера, как минимум, 7,5 тыс. (18,8 %) составляли собственно испанцы и ещё около 1,5 тыс. другие европейцы (португальцы, итальянцы, французы и проч.). Кроме того, в городе проживало около 10 тыс. евреев (25,0 %), в основном испаноязычных. Только около половины населения Танжера составляли мусульмане, причём и они распадались на две неравные группы: преобладали берберы народности риф около 15 тыс. чел (37,5 %) и арабы около 5 тыс. (12,5 %). Подобный пёстрый этнический состав населения был характерной чертой Танжера ещё несколько десятилетий. Несмотря на близость Испании, её экономический потенциал в начале ХХ века был в значительной степени подорван поражениями в войне с США, внутренней нестабильностью, длительным периодом застоя и экономической отсталости, зависимостью от других стран северной Европы. В борьбу за Марокко включилась экономически более продвинутая Франция. Однако её дальнейшему укреплению в регионе противились Великобритания, Германия и США. Испания смогла выкроить себе небольшую полосу владения, превратившуюся в Испанское Марокко. Франция установила свой протекторат над оставшейся частью страны. Однако сам Танжер с прилегающей к нему территорией был выделен в зону со специальным, но не до конца прописанным режимом. В это время город находился в экономической зависимости от Франции. Французский стал основным международным языком.

В 1923 году Франция, Великобритания и Испания закрепили конвенцию об особом статусе Танжера, который к тому же был объявлен международной демилитаризованной нейтральной зоной. Фактически городом управляли правительства этих трёх стран. К 1928 году к ним формально присоединились также Италия, Португалия и Бельгия. Номинально он оставался под контролем марокканского султана, но фактически перешёл под власть Международного контрольного комитета и других органов международной администрации. Вторая мировая война внесла неразбериху. Франция была оккупирована фашистской Германией. Этим воспользовалась Испания, и в 1940—1945 она самолично оккупировала Танжер. После окончания войны статус международной зоны был восстановлен 31 августа 1945 года.

Ликвидация

Однако, демографические сдвиги в самом Танжере привели к усилению мусульманской составляющей, недовольной засилием европейского режима. После провозглашения независимости Марокко в 1956 Танжер был воссоединён с ним в 1957 году. При негласной поддержке СССР и на основании официального решения конференции стран-участниц соглашения о статусе Танжера в октябре 1956 года (Франция, Испания, Великобритания, США, Италия и независимое Марокко) международная зона была ликвидирована и стала частью Королевства Марокко. Европейское и еврейское население практически полностью покинуло город.

См. также

• Вольный город Данциг
• Обед нагишом (фильм)

Литература

• СССР и арабские страны, 1917—1960. Сб. документов. — М., 1961. — С. 228, 287—288.
• Дурденевский В. К ликвидации зоны Танжера // Международная жизнь. — 1957. — № 1.
• Tangeretsa zone. — P., 1920.^{[уточнить]}
• Crowder М. Tanger: International city // Geographical. — Королевское географическое общество, 1957. — Vol. 29, № 12. — P. 596—606.
• Tanger depuis l’indépendance du Marock // Maghreb. — Январь-февраль 1966. — № 13. — P. 38—51.

Отрывок, характеризующий Международная зона Танжер

Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.