Мейли, Вилли

Вилли Мейли
Общая информация
Полное имя	Уильям Патрик Мейли
Родился	25 апреля 1868(1868-04-25) Ньюри, Британская империя
Умер	2 апреля 1958(1958-04-02) (89 лет) Глазго, Шотландия
Гражданство	Шотландия
Позиция	полузащитник
Карьера
Молодёжные клубы
1886	Каткарт Хэйзелбэнк Джуниорс
1886	Терд Ланарк
Клубная карьера*
1888—1897	Селтик	70 (2)
1896	Манчестер Сити	1 (0)
Национальная сборная**
1893	Шотландия	2 (0)
Тренерская карьера
1897—1940	Селтик
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Уи́льям Па́трик Ме́йли (англ. William Patrick Maley; 25 апреля 1868, Ньюри, Британская империя — 2 апреля 1958, Глазго, Шотландия), более известный как Ви́лли Ме́йли (англ. Willie Maley) — шотландский футболист, тренер. Первый наставник глазговского «Селтика». Является одним из самых успешных специалистов в истории шотландского футбола — за 43-летнее руководство Вилли «кельтами» «Селтик» завоевал 30 национальных трофеев.

Ранние годы

Вилли родился 25 апреля 1868 года в ирландском городе Ньюри, где служил его отец — солдат Британской армии. Через некоторое время Мейли-старшего перевели на новое место службы — в Шотландию, куда он и отправился со всей своей семьёй.

Будучи хорошо развитым юношей, Вилли добился впечатляющих успехов в лёгкой атлетике. Затем он увлёкся футболом. В 1886 году Мейли начал заниматься этим видом спорта серьёзно, поиграв за этот год за команду «Каткарт Хэйзелбэнк Джуниорс» (англ. Cathcart Hazelbank Juniors) и молодёжный состав клуба «Терд Ланарк».

Клубная карьера

В декабре 1887 года дом семьи Вилли посетил основатель футбольного клуба «Селтик», католический священник брат Уолфрид. Он пригласил братьев Мейли поиграть за новую формирующуюся команду. Вилли согласился сразу, его брат Том, присоединился к нему позже. Это случайное приглашение стало одним из самых важных эпизодов в истории «Селтика».

В 1888 году Вилли присоединился к «кельтам», став одним из первых игроков клуба.

В 1896 году Мейли провёл одну игру в составе «Манчестер Сити», который играл с «Лауборо» в рамках турнира Второго английского дивизиона.

Сборная Шотландии

В 1893 году Вилли представлял национальную сборную Шотландии в двух международных встречах — против англичан и ирландцев.

Тренер «Селтика»

В 1897 году Совет директоров «кельтского» клуба решил назначить Мейли на должность секретаря-менеджера, то есть наделил его полномочиями, которыми в современное время владеет главный тренер команды. Так 29-летний Вилли стал первым официальным наставником глазговцев.

В первый же сезон под руководством Мейли «Селтик» стал чемпионом Шотландии.

Вилли запомнился необычной манерой исполнения своих функций наставника команды — он никогда не проводил тренировок команды, смотрел игры из ложи руководства «кельтов», не проводил с игроками в перерыве или после матча каких-либо разговоров. Состав на предстоящую встречу Мейли передавал своему ассистенту, который и объявлял его самим игрокам. Несколько раз наставник «кельтов» вовсе за день до игры передавал состав на матч журналистам местных изданий, через которые футболисты узнавали будут они играть или нет.

В начале XX века «кельты» испытывали серьёзные финансовые проблемы, из-за чего его ряды постоянно покидали футболисты в поисках лучшей доли. О покупке новых игроков речи не могло идти вовсе. Исходя из этого Вилли решил сделать ставку на молодёжь, окончательно расставшись с возрастными футболистами.

Молодые «кельты», ведомые Мейли, в период с 1905 по 1910 год завоевали подряд шесть чемпионских титулов. К тому же они первыми среди шотландских команд дважды добились «золотого дубля» — победы в чемпионате и кубке своей страны в один год. Рекорд «Селтика» в шесть чемпионств подряд был побит лишь в 60-х годах. Огромный вклад в победы «бело-зелёных» внесли «звёзды» глазговцев того времени — правый защитник Алек Макнейр, правый инсайд Джимми Макменеми, прозванный в СМИ «Наполеоном», и центральный нападающий Джимми Куинн.

После этого успеха «Селтик» уступил пальму первенства в шотландском чемпионате своим извечным соперникам из «Рейнджерс». Мейли попытался исправить ситуацию и вновь омолодил команду, построив новый коллектив вокруг новичка «кельтов» Пэтси Галлахера и ветерана клуба Макменеми. «Селтик» вновь начал побеждать — «бело-зелёные» завоевали четыре подряд чемпионских звания с 1914 по 1917 год. В это же время глазговцы установили рекорд Великобритании по числу игр без поражений — с 13 ноября 1915 года по 21 апреля 1917 года «кельты» не покидали поле побеждённым в 62 матчах (49 побед и 13 ничьих).

В 1919, 1922 и 1926 годах «Селтик» победил ещё в трёх чемпионатах Шотландии.

В середине 30-х годов Мейли пошёл на очередное омоложение состава. В новой команде заблистали будущие легенды «Селтика» Джимми Дилейни и Джимми Макгрори. Этим составом «кельты» выиграли шотландское первенство в 1936 и 1938 годах, а также стали обладателями национального Кубка в 1937. К тому времени Мейли было уже 70 лет.

Эра Вилли в «Селтике» закончилась на минорной ноте. В сезоне 1939/40 «кельты» долгое время находились на самом дне турнирной таблицы шотландского первенства. В феврале 1940 года терпение у руководства клуба лопнуло и, после встречи Мейли с Советом директоров «Селтика», тренер был уволен.

Среди всех наставников «бело-зелёных» Вилли руководил командой самое долгое время — 43 года. За это время «Селтик» выиграл 16 званий чемпиона Шотландии, по 14 раз становился обладателем Кубка страны и Кубка Глазго и 19 раз смог завоевать Благотворительный Кубок Глазго.

Мейли умер 2 апреля 1958 года в Глазго.

Упоминание в культуре

Карьера Мейли в «Селтике» описана в песне «Willie Maley», написанной Дэвидом Камероном, которая является очень популярной среди фанатов «кельтов».

Достижения

Достижения в качестве тренера

• «Селтик»
  • Чемпион Шотландии (16): 1897/98, 1904/05, 1905/06, 1906/07, 1907/08, 1908/09, 1909/10, 1913/14, 1914/15, 1915/16, 1916/17, 1918/19, 1921/22, 1925/26, 1935/36, 1937/38,
  • Обладатель Кубка Шотландии (14): 1898/99, 1899/00, 1903/04, 1906/07, 1907/08, 1910/11, 1911/12, 1913/14, 1922/23, 1924/25, 1926/27, 1930/31, 1932/33, 1936/37,
  • Обладатель Кубка Глазго (14): 1905, 1906, 1907, 1908, 1910, 1916, 1917, 1920, 1921, 1927, 1928, 1929, 1931, 1939
  • Обладатель Международного выставочного кубка Глазго: 1901/02
  • Обладатель Приза военного фонда ВМС и армии: 1918
  • Обладатель Выставочного кубка Империи: 1938
  • Обладатель Благотворительного Кубка Глазго (19)

Индивидуальные награды

• Зал славы шотландского футбола: включён в 15 ноября 2009

Литература

• David W. Potter. [books.google.com/books?id=cnU8NwAACAAJ&dq=The+Man+Who+Made+Celtic&hl=ru&cd=1 Willie Maley: The Man Who Made Celtic. Revealing History]. — Tempus Publishing, 2003. — 224 p. — ISBN 9780752426914.

Ссылки

• [www.kerrydalestreet.com/page/Maley%2C+Willie Биография Вилли Мейли на www.kerrydalestreet.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Мейли, Вилли

Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.