Мелодичный дэт-метал

Мелодичный дэт-метал
Направление:	метал
Истоки:	Дэт-метал, NWOBHM, трэш-метал, блэк-метал, пауэр-метал
Место и время возникновения:	Начало 1990-х годов, Швеция Швеция
Годы расцвета:	2000-е
Производные:
Мелодичный металкор
См. также:
дэт-метал, трэш-метал, пауэр-метал, спид-метал, хэви-метал

Мелодичный дэт-метал (англ. melodic death metal) — поджанр дэт-метала, отличающийся выраженной мелодичностью; довольно близок к пауэр-металу и спид-металу. Жанр отличается от традиционного дэт-метала большим разнообразием гитарных риффов, близких к трэш-металу и спид-металу, частотой и мелодичностью соло-партий и вставками акустической гитары.

Отголоски будущего стиля были слышны в работах таких шведских дэт-метал групп, как Dismember, Desultory, Edge of Sanity и Hypocrisy.

Родоначальниками жанра некоторые считают английский коллектив из Ливерпуля Carcass с альбомом «Heartwork» (1993), а также Eucharist, Ceremonial Oath (альбом «Carpet»), In Flames, Dark Tranquillity, Edge of Sanity, At the Gates. В 1990-е многие коллективы, известные только в андерграунде звучали не столь мелодично, скорее относились к стандартным рамкам дэт-метала. Такими были, например, Ceremonial Oath, Septic Broiler, и известный среди фанатов дэта альбом «The Red In The Sky Is Ours» At the Gates. Жанр назвали блэк/дэт, но вскоре некоторые группы (Unanimated, A Canorous Quintet, Gates of Ishtar) стали играть более мелодично.

К классике жанра относят альбомы «The Jester Race» группы In Flames, «The Gallery» у Dark Tranquillity и «Slaughter of the Soul» At the Gates.

Сейчас большинство групп играют более смягчённую по звучанию музыку. К мелодике классической школы добавлен чистый вокал, тексты, посвящённые нестандартным для данного стиля темам и широкое использование клавишных.

Шведская школа

Одними из первых в Швеции мелодичный дэт начали исполнять такие коллективы, как Eucharist (EP «Greeting Immortality», 1992), Excretion (демо «Behold The Light», 1991) и Unanimated (демо «Fire Storm», 1991).

Большинством ценителей мелодичного дэта родоначальником стиля считается легендарный коллектив At The Gates, сформированный из участников группы Grotesque, начинавшей с дум/дэта, и известный своим классическим альбомом «Slaughter of the Soul» (1995), на котором были представлены все характерные черты шведского мелодик-дэта — близкая к трэш-металлической манера риффинга, мелодичные хэви-металлические соло, скриминг как основной тип вокала (хотя нередко в стиле используется трэшевый хрип или дэтовый гроулинг), акустические проигрыши.

Не стоит забывать о группе Ceremonial Oath, в состав которой входили участники таких групп как In Flames и At The Gates. Ceremonial Oath, помимо вышедшего в 1993 году и имеющего к мелодик-дэту мало отношения альбом «The Book Of Truth», в июне-ноябре 1993 записали 2 демозаписи, на которых, несмотря на невысокое качество записи и огрехи в игре музыкантов, был представлен настоящий мелодичный дэт шведской школы. Одно демо содержало 4 вещи, где вокальные партии исполнил Андерс Фриден (Dark Tranquillity, позднее In Flames), второе состояло из трёх вещей, на которых спел Томас Линдберг (At The Gates). В 1995 году эти два демо были объединены в полнометражный альбом «Carpet» и выпущены лейблом Black Sun Records. Одним из отцов стиля является группа In Flames, после 2000-го несколько поменявшая стиль в сторону большей «модерновости», за что получила некоторую порцию критики от фанатов своих старых работ.

Будучи одной из старейших групп жанра (с 1989 года) и начав с довольно близкого к мелодик-блэку материала, Dark Tranquillity первой начала применять электронные инструменты и фоновые клавиши, благодаря которым и приобрела своё легко узнаваемое «синтетическое» звучание. Следует отметить, что как и в мелодичном дет-метале финской школы, в традиционном шведском нередко можно услышать клавишные, однако здесь они не играют роль солирующего инструмента, а скорее обеспечивают фоновое звучание, придавая музыке атмосферности.

Эти три группы часто называют «Тремя королями» мелодичного дэт-метала.

Известные представители: A Canorous Quintet, Ablaze My Sorrow, Amon Amarth, Arch Enemy, At The Gates, Avatar, Burden Of Grief, Ceremonial Oath, Dark Tranquillity, Dimension Zero, Edge of Sanity, Eucharist, Gates Of Ishtar, Gardenian, Without Grief, Hypocrisy, In Flames, Nightrage, Soilwork, The Absence, The Crown, The Duskfall, Unanimated.

Финская школа

Пожалуй, самыми известными представителями стиля являются Children of Bodom (до этого известные как Inearthed), в 1997 м году скрестившие на своём дебютном альбоме «Something Wild» традиционный шведский мелодик-дэт с неоклассическим пауэр-металом и элементами блэка (однако, известно, что финский мультиинструменталист и участник Ensiferum Яри Мяенпяа написал несколько песен для своего будущего проекта Wintersun ещё в 1995—1996 гг. (демо «Immemorial»), что позволяет отнести рождение стиля к этому времени). Коллективы «финской школы» выделяются высокой мелодичностью, присутствием неоклассических элементов и интенсивным использованием клавишных, которые зачастую выполняют роль солирующего инструмента.

Известные представители: Insomnium, Before the Dawn, Blind Stare, Children of Bodom, Destroy Destroy Destroy, Eternal Tears of Sorrow, Imperanon, Kalmah, Mors Principium Est, Norther, Omnium Gatherum, Skyfire, Wintersun, Noumena.

Современная сцена

В конце 90-х годов XX ст. многие группы жанра начали добавлять больше мелодичных элементов в свою музыку, больше грувовых припевов и риффов, больше чистого вокала и частого использования электроники. Некоторые коллективы после добавления в своё звучания элементов альтернативного метала стали относить к модерн мелодик дэту (In Flames, Soilwork). Многие современные группы отошли от текстов насилия и смерти, присущих другим группам, играющим дэт-метал.

Типичные представители: Blinded Colony, Blood Stain Child (позднее творчество), Dethklok, Deadlock, Diablo, Disarmonia Mundi, Engel, Ever Since, From Almost The End, Force of Element, Hatecraft, In Flames, Lords Of Decadence, Mendeed, Mercenary, Misery Inc., MyGrain, Naildown, Neptune, Solution .45, Scar Symmetry, Soilwork, Sonic Syndicate, Spaint, Tracedawn, Made of Hate, Ceremonial Perfection,The Unguided, Rise To Fall, Dark Flood, Kwazar.

Влияние фолка

Существуют коллективы, комбинирующие мелодик-дэт с элементами фолк-метала. При этом некоторые сочетают шведский саунд с игрой на традиционных народных инструментах (Eluveitie, Suidakra), другие же вносят в мелодику финского мелодик-дэта народные мотивы (Falchion, Ensiferum, Wintersun). Стоит отметить известный коллектив Amon Amarth, сочетающий звучание классического шведского мелодик-дэта с лирикой и имиджем в стиле викинг-метала.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мелодичный дэт-метал

– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?